Гунны - Андрей Заозерский

масках, для большего таинства, для пущей эротики, для… Ах, как они танцевали! Как изгибались, вытягивались, как обнимали мужчин! Ну точно – танцующие Эвридики.

Одна из Эвридик вдруг подбежала, уселась рядом с Аркадием. Обняла за шею, чмокнула в губы, шепнула:

– Обними меня… Ну, давай же! Скорей!

Сказала по-русски… Черт возьми, да это же…

Ну да! Жемчужные волосы, стянутые тоненьким ремешком, голые плечи, тонкие, бронзовые от загара руки, стройные бедра, сверкающая зелень глаз. Какая она тоненькая, хрупкая… На тонкой шее – золоченая пектораль. Обнаженная поясница, жемчужина в пупке… Ах, какая шелковистая терпкая кожа! Словно вино… Да уж, от такой, пожалуй, можно и опьянеть!

– Вставай. Идем, – сказала, как приказала.

Иванов тут же поднялся, прижимая к себе прекрасную одалиску, тоненькую полуголую красотулю, девушку с жемчужными волосами.

– Ты сказала, мне должны передать…

– Танцуй! Они убили Нейману, ты видел ее у столба.

– За что? И… кто все эти гнусные люди?

– Я же говорю – гунны. Не такие они и гнусные. По крайней мере, не все. Но за эту смерть они заплатят. Танцуй! В танце проберемся к выходу…

– Но…

– Я знаю, кто забрал пистолет. Кто-то должен ответить…

Тесно прижимаясь друг к другу, покачиваясь в такт все убыстряющейся музыке, молодые люди подались к выходу. Никто не обращал на них никакого внимания, все радостно плясали или прихлопывали. Даже бритоголовый и тот потерял всю свою угрюмость и, оскалив зубы, хлопнул по попке неосторожно приблизившуюся танцовщицу.

В коридоре стояли охранники – полдюжины крепких парней в дурацких маскарадных кольчугах, с красными круглыми щитами, с мечами у пояса, в помпезных римских шлемах. И не лень же такую тяжесть таскать? Впрочем, кто и когда спрашивал адептов? Гуру приказал, и все.

Охранники настороженно посмотрели на вышедшую из залы парочку. Переводчица поспешно сняла маску, улыбнулась, что-то сказала парням. Те сразу заулыбались, кто-то захохотал, а один так даже достал откуда-то плетеную баклажку.

– Нужно выпить, – шепнула красавица. – Оказать уважение.

Выпить так выпить. Кто б отказывался? А эти-то хороши – те еще часовые! Вино на посту пьют, девок тискают. Видно, в армии-то не служили, стражники хреновы.

В баклажке оказалась та еще бурда, но Иванов вежливо улыбнулся, поблагодарил по-английски. Девушка, глотнув, тоже заулыбалась, даже хохотнула, когда один из парней ущипнул ее за бочок. Обернулась, шутливо погрозила пальцем.

Судя по всему, переводчица неплохо знала обиталище сектантов, прекрасно ориентируясь в хитросплетении коридоров, лестниц и галерей.

– Сейчас налево… направо… теперь быстрей! Ага…

Выйдя наружу, они оказались во внутреннем дворике, не очень-то и большом, но с прекрасным садом и мраморным бассейном, наполненным прозрачной водой. Миновав дворик, красотка кивнула невесть откуда взявшемуся охраннику и уверенно шагнула к галерее.

– Ну и порядочки, – наконец высказался Иванов. – Вот так часовые!

– Да уж. Устава гарнизонной и караульной службы они точно не знают, – тоже соизволила пошутить обворожительная спутница Аркадия. – Что поделать – гунны. Дикий народ.

– Гуннами ты венгров называешь? Извини, что на «ты».

– Ничего. Давно уже пора, а то надоело «выкать».

Насчет гуннов и венгров девушка не ответила. Похоже, пришли. Она остановилась у неширокой лестницы, осмотрелась, обернулась, приложив палец к губам.

– Теперь тихо. Тсс! Поднимаемся осторожно…

Поднялись. Первой – переводчица, следом – молодой человек. Последний, честно сказать, наслаждался, глядя на аппетитные формы своей юной спутницы. И та, конечно же, это чувствовала, как и любая другая женщина, ощущающая на себе восхищенные мужские взгляды.

Пройдя по галерее, красотка остановилась перед низенькой дверью. Обернулась, шепнула:

– Как только войдем, сразу же бей! Без всяких разговоров.

– Но…

Молодой человек не успел возразить – переводчица уже постучала. Дробно, негромко…

Внутри словно бы ждали: дверь тотчас же отворилась. Красотка вошла первой – быстро, пригнувшись, чтоб не удариться о притолочину лбом, словно бы нырнула. Иванов тоже пригнулся… и тут же выпрямился, ударив головой в челюсть какого-то мосластого старика в длинной зеленой рубахе! Раз уж сказали бить сразу…

Старик отлетел к дальней стеночке и затих, растянувшись на кошме и вытянув босые ноги. Глаза его закатились, но редкая бородка дрожала, и руки также слегка подрагивали…

– Молодец! – похвалила красавица. – Здесь надо быстренько все обыскать! Да не смотри ты так, этот старик в сто раз опаснее самой ядовитой гадюки!

– Так ты, может, еще предложишь…

– Нет. Убивать мы никого не будем. Просто свяжи. Вот…

Без всякого стеснения девушка сняла шальвары. Впрочем, полупрозрачный шелк и так мало что скрывал.

– Связывай. И не пялься!

Быстро связав старику руки шальварами, Иванов обернулся. Девчонка уже успела натянуть какие-то коричневатые штаны с завязками, верно, стариковские, висевшие на красотке мешком, что ее, впрочем, ничуть не смущало.

Производство обыска в столь небольшом, вытянутом в длину помещении особого труда не составило. Всю мебель стариковского обиталища составляла толстая кошма на полу, развешанные по стенам ковры, трехногий светильник да небольшой низенький столик. Да, еще был сундук! В нем-то и шарила переводчица.

– Ага! – Обернувшись, она с торжеством показала вороненый ПМ. – Тут еще семь патронов.

Семь патронов. И стоило ради этого рисковать? Ну, девчонке виднее…

– Ага, и вот это…

Сбросив лиф, переводчица быстро натянула найденную в сундуке рубаху – красивую, из плотной шерсти, с узорами. Правда, местами она была трачена молью – под мышками, под левой лопаткой, на животе… Но так еще пикантнее!

– М-м-м… – Очнувшийся старик окатил незваных гостей злобным взглядом и что-то пробормотал, наверное, не очень-то лестное.

– Как бы он не позвал на помощь, – озаботился молодой человек.

– Да заткни ему рот.

Пошарив в сундуке, девчонка бросила на пол какую-то тряпицу. Потом подошла к поверженному и, сильно пнув его в бок, произнесла какую-то гневную фразу.

– Спросила, зачем он оклеветал Нейману. Ту девушку, что должна была встретиться с тобой. Ее казнили.

– Я видел…

Ага, так этот чертов старик причастен к ужасной смерти девушки? Да и…

Покачав головой, Аркадий сверкнул глазами:

– Да что же здесь у вас такое творится-то?!

– Не у нас, – деловито обыскав старика, отозвалась красотка. – Это их мир. В чем-то мерзкий, а в чем-то куда лучше нашего. Но я бы не хотела остаться здесь навсегда.

– Я бы тоже…

– Ну вот! Тогда пошли выбираться. Смотри, денежка!

Переводчица потрясла небольшим мешочком, найденным у старика под рубахою. Потрясла – и впрямь, звякнуло!

– Ну, так я и думала. – Девушка все же не удержалась, заглянула в мешочек. – Ромейские монеты. Золотые солиды! По местным меркам мы с тобой богачи.

– Богачи… – хмыкнул Аркадий. – Тебя как звать-то?

– Вообще-то я Эльвира. Местные зовут Ильдико.

Ильдико?! Но постойте… Насколько помнил Аркадий, именно так