Сказка о мудрости царской - Татьяна Антре

Наблюдая за плавными взмахами красивых крыльев Вирго (дракон летел медленно, чтобы дать возможность ведьме с царевичами обогнать его с другой стороны и устроиться рядом с единственной неуютной комнатой в чёрном замке; он был уверен, что брат поселит девушку именно в ней), Лаврус почему-то вспомнил своё детство. Чудесные полёты вместе с Бреннаном и братьями. Да, старшему нравилось дразниться и унижать окружающих, но Вирго с Нервусом всегда продолжали его любить несмотря ни на что. С ними золотой дракон мог быть самим собой; в окружении своей семьи он чувствовал себя в безопасности.

И чего Лаврус добился сейчас? Его все боятся, общаться с ним никто не хочет, да и вообще, его обитель каждый пытается обойти стороной. Да, он сильный и могущественный, но стоит ему показать свою уязвимость в чём-то, как этим обязательно воспользуется какой-нибудь враг, чтобы поскорее расквитаться с ним.

Другое дело Вирго… Ему даже совсем ничего не нужно делать для того, чтобы окружающие любили его. Любой злейший враг рано или поздно обязательно станет его другом. Небесно-голубой дракон всегда поможет всем, кто его об этом попросит.

Он такой красивый, галантный и остроумный; у него и невеста, наверное, уже есть. Как же такому добру пропадать бесславно?! Даже при том, что сам Лаврус обычно прикалывался над своим младшим братом, последний всегда относился к нему терпеливо и добродушно. И так тоскливо стало золотому дракону, что хоть на стенку дерись от чувств, доселе ему не известных…

Замок Лавруса был построен так, чтобы удобно было наслаждаться закатом. Поэтому стены, выходящие на запад, были защищены лишь тонким прозрачным слоем магии, открывая превосходный вид на потрясающую природу, которая самому дракону всегда казалась удивительно красивой именно в последних ускользающих лучах заходящего солнца. В направлении остальных частей света, конечно, тоже располагались окна, но это было лишь для общего кругозора – мало ли, кто-нибудь захочет на него напасть неожиданно, а золотой дракон даже и не заметит этой маленькой детали.

Лаврус проследил за приближением своего младшего брата. От небесно-голубого дракона настолько отдавало простотой и душевным теплом, что это уже начинало злить хозяина чёрного замка. Всё, о чём он мог думать в данную секунду – поскорее избавиться от своего правильного родственника. Не дождавшись, когда Вирго поравняется с его комнатой, Лаврус снял магическую защиту, чтобы вылететь ему навстречу.

– А я уже заждался, – невесело вздохнул золотой дракон, вновь восстанавливая прозрачную стену. – Ну что, прилетел, чтобы поквитаться со злым старшим братом?

Вирго конечно был зол на него, что тот так жестоко расправился со своим же кровным родственником. Перед его внутренним взором всё ещё стоял немного глуповатый образ Нервуса. Он ничем не заслужил собственную смерть. Но небесно-голубой дракон был не в состоянии довольно продолжительное время испытывать гнев. В его голове совсем не существовало понятия “кровь за кровь”.

– Только не говори, что ты уже успел простить все мои выходки, – поморщился Лаврус.

Он подлетел к своему младшему брату и ощутимо ткнул его своим плечом, заставляя обернуться.

– Нужно раз и навсегда покончить со всеми нашими противоречиями! – выкрикнул золотой дракон, вызывая своего противника на бой.

– Я не хочу с тобой драться, – возразил Вирго. – Мы прекрасно помним, чем это закончилось в прошлый раз.

– Ты либо будешь защищаться, либо умрёшь самым глупым образом.

Даже если Вирго откажется отвечать на его выпады – это не остановит золотого дракона.

Небесно-голубой дракон согласился на поединок, предложив лишь одно маленькое условие. Они будут драться над просторным плато, чтобы в случае чего, не пришлось слишком далеко падать.

– Хочешь встретить свою смерть в более презентабельном виде? – съязвил Лаврус.

– А может я таким образом о тебе забочусь.

Золотой дракон согласился на это глупое условие. На своего брата он первым кинулся в атаку, чтобы тот не расслаблялся.

Лаврус в бою предпочитал резкие и неожиданные выпады. А ещё для увеличения силы удара он любил использовать свой вес, чтобы противнику было сложнее с ним справиться.

Вирго помнил технику боя своего старшего брата ещё с прошлого раза. Поэтому прекрасно знал, чего от него ожидать. Враг, который в битве использует свой вес, хочет с удвоенной силой поразить цель. Но если в самый неожиданный момент увернуться, то более тяжёлый противник потеряет равновесие и по инерции далеко отлетит, при этом, совершенно не контролируя сам процесс. Таким образом, небесно-голубому дракону удалось нанести пару неожиданных ударов, поразив крыло и спинной гребень старшего брата.

Лаврус понял, что с Вирго стандартные методы не пройдут и начал контролировать силу своих выпадов, чтобы если что, вовремя сгруппироваться.

Прошло уже пятнадцать минут активного боя. Старший брат приобрёл следующие ранения: немного подбитое левое крыло, поцарапанный гребень, выбитый зуб, подбитый правый глаз. Младшему тоже немного досталось: глубокая царапина на левой задней лапе и порез чуть ниже правого плечевого сустава.

– Может, хватит уже меряться силами? – прокричал Вирго.

– А ты что, испугался?

С этими словами Лаврус выдохнул побольше огня в сторону своего противника. Но младший брат вовремя увернулся, избежав последствий подобной атаки. Схватка продолжилась.

* * *

Когда Вирго ещё только подлетал к чёрному замку, ведьма успела царевичей к комнате, в которой Оливия должна была находиться, переправить. Они как раз на каменных выступах расположились, ожидая, когда тонкая прозрачная оболочка огромного окна на миг исчезнет. Защитная магия Лавруса распространялась сразу на весь замок: все внешние проходы открывались и закрывались одновременно. Поэтому, дождавшись, когда золотой дракон вылетит навстречу своему младшему брату, друзья мгновенно воспользовались моментом и вошли внутрь замка.

Комната оказалась вполне просторной и пустой, без какой-либо мебели.

Естественное освещение прокрадывалось лишь с западной её части. Вениамин засуетился в поисках Оливии; его взгляд услужливо остановился в неприметном уголке, куда тусклые отблески солнечного света почти не проглядывали. Там на овечьей шкуре, заботливо укрытая пуховой простынёй, лежала царевна.

Вениамин обрадовался своей находке. Сейчас подбежит, обнимет крепко, зацелует… Ах нет, он же обиделся на неё… поцелуи и объятья будут значительно позже. Царевич тихонечко подошёл к девушке, позвал её по имени… А она просыпаться совсем не собирается. Вот же наглость-то какая: он её, значит, спасать пришёл, а девице и вовсе всё равно. Видите ли, сны у неё покрасивше будут, чем сам добрый молодец.

– Оливия, просыпайся, – тормошил девушку царевич.

Но ответа никакого не последовало.

А жива ли она вообще?

Обеспокоенный Вениамин попытался пульс у царевны отыскать. Но что-то никаких признаков жизни не обнаружил.