Клуб 12 стульев - Коллектив авторов

дня. В 7.30 я открыл двери своей лаборатории. Я уже не помню, когда открывал их с удовольствием. Разве только в самом начале эксперимента. Я вошел в лабораторию, повесил куртку на спинку стула, распахнул окно и, включив систему, вынул пачку «Примы». Почти одновременно с щелчком моей зажигалки я услышал за спиной шипение. Я обернулся и обомлел. Настольная лампа всплывала над столом. Она всплывала как-то нехотя, но по тому, как она легко, не дрогнув, выдернула штепсель из розетки, я понял, что ее тянет кверху большая сила. Лампа сделала круг под самым потолком и вылетела в распахнутое окно. Я продолжал стоять не шелохнувшись на своем месте и смотрел, как моя лампа поплыла над зеленой поляной. Я знал все законы, по которым тела могут преодолевать земное тяготение, но закона, по которому настольная лампа сейчас летела впереди меня, я не знал. Я догнал ее у самого леса, потому что она неожиданно прекратила движение по горизонтали и начала плавно набирать высоту.

— Добрый день! — услышал я рядом. — Ваша новая модель? — Он указывал красивой тростью в направлении лампы.

— Вы… ее тоже видите? — спросил я быстро, потому что мне вдруг пришло о голову, что все это сон.

— Вижу. А что?

— Будьте любезны. — попросил я его, — ударьте меня вашей палкой по голове. Мне это чрезвычайно необходимо. Не смущайтесь, ради бога. Я вам все объясню потом.

«Сейчас все исчезнет», — подумал я и сказал:

— Не смущайтесь. Ударьте сильнее.

Он ударил меня значительно сильнее, чем хотелось. Я поднял голову — моя лампа продолжала набирать высоту.

— Как вы думаете, я не сплю? — спросил я его, когда из моих глаз перестали сыпаться искры.

— Нет, — сказал он. — Если бы вы спали, я бы вас только что разбудил.

— А вы знаете, что сейчас над нами в воздухе?.. Настольная лампа! Минуту назад она сорвалась с моего стола.

— А крылья у нее есть? — спросил он.

— Нету.

— А пропеллер?

— Нету.

— А двигатель? — он прислушался. — Я отчетливо слышу, как он работает.

— Это стучит мое сердце, — сказал я.

— А… реактивная струя у нее есть?

— Никакой струи нет!

— Может быть, ее увлекает шар, наполненный газом?

— Никакого газа там нет.

— Как же она может летать? — спросил он. — Я ничего не понимаю.

— Я тоже, — сказал я.

Он закусил нижнюю губу.

— А крылья у нее есть?

— Нет!

— Тогда она летать не может.

— Как это не может, если она летает, — сказал я.

— Она не должна летать, — сказал он твердо, — потому что она летать не может.

— Вы что, не верите своим глазам?

— Верю. Но теория… Вы читали труды професс..

— Это не объяснение! — перебил я его. — Вы знаете, что под лежачий камень вода не течет?

— Есть такая аксиома, — сказал он.

— А теперь смотрите сюда, — и я показал ему камень, под которым журчал ручей. Я даже отодвинул этот камень, для того чтобы он смог потрогать его мокрую сторону. Он понюхал кончики пальцев и сказал:

— Да, это вода… Но это неправильный ручей.

— Как «неправильный»?

— Правильный никогда не потечет под камень. Ты хоть его убей — не потечет, — объяснил ученый.

— Но он же течет!

— Может быть, он и течет, хотя на самом деле он не течет.

Задрав головы, мы долго смотрели на уменьшающуюся в голубом небе черную точку.

— Черт его знает, — сказал он, — может быть, она и летает…

Я ничего ему не ответил.

В двенадцать часов я доложил ученому совету о случившемся.

— И вы утверждаете, что лампа вылетела через это окно?

— Да, — сказал я.

Ученый совет с любопытством рассматривал меня.

Потом меня спросили:

— Сколько будет дважды два?

— Четыре. — сказал я.

— Не волнуйтесь, — сказал председатель ученого совета. — Вы ученый, и мы ученые. Если бы это еще кто-нибудь видел…

— Видел! — сказал я и притащил того типа.

— И вы утверждаете, что видели, как она летит?

— Я ничего не утверждаю, — сказал он. — Я видел, как он видел, что лампа летела.

Я снова экспериментирую. Когда мне становится особенно грустно, я прихожу к моему неправильному ручью, который течет под лежачий камень… Вернее, тек раньше. Сейчас его кто-то отвел от камня. Наверное, для подтверждения истины.

Евгений Попов

Бессовестные люди

Раз случайно вызвал я по телефону такси. Дай, думаю, съезжу-ка я к своей тетеньке. Поговорим с ней о том, а также о сем. Чаю попьем с вареньем. Правда, живет тетенька у черта на куличках, но если существует такси, то и довезет, думаю. Прямо от двери до двери, как говорится.

Вызвал такси, а сам немножко задремал. И проснулся точно вовремя, чтобы, выйдя на улицу, услышать от таксиста следующие слова:

— Ты где это шляешься, клиент? Я тебя уже жду.

— Помилуйте, но я вовремя. Я по часам. Аф-ф. — возразил я, зевая.

— Вот то-то и оно, что вовремя. Я не возражаю, что вовремя. А стоит мне чуть опоздать, так вы сразу и лаетесь, как псы. А приедешь вовремя, так вы тоже недовольные.

— Что вы, что вы, дорогой! Я очень довольный. Да и вам грех сердиться. Счетчик стучит и стучит. Вон уже восемьдесят копеек настучал. И я их оплачу.

— А вы как думали? Восемьдесят? Конечно, восемьдесят. А что счетчик стучит, так он не на мой карман стучит. Да я бы за эти пять минут да как бы уж насадил бы целых четыре человека — и с ветерком, с ветерком. Эх, я бы!.. — загоревал таксист. И тут же сделал попытку взять в машину какую-то не известно чью красавицу, стоявшую на обочине. Но та отказалась. Тогда таксист скрипнул зубом но от реплик воздержался. И погнал, погнал с дикой скоростью по асфальту, по нашему городу прямо к черту на кулички.

А на этих самых куличках, где раньше лишь бродили домашние козы, выл ветер и лежали на чахлой траве какие-то камни, — там вырос громадный микрорайон из девятиэтажных домов.

— А теперь, друг, нам пора сворачивать вон к тем домам, окна которых все сплошь сияют огнями, — говорю я таксисту.

И