Правильный поцелуй - Ред Гарнье

– Джулиан, я не приглашала его. Я не ожидала… Гаррет, угощайся! – Она протянула ему кофе, боясь уронить кружку на пол.

Тщетно она пыталась привести мысли в порядок.

– Ты принесла утренний кофе «любви всей твоей жизни»? Как жаль, он уже собирается уходить. Не так ли, мой дорогой брат?

Это, наверное, лишь глупая шутка? Сейчас Джулиан вновь превратится в ее любящего мужчину, с которым она провела вчерашнюю ночь. Молли осталось лишь ждать в нерешительности. Но шутка, если и была таковой, слишком затягивалась…

– Что ты несешь, ради бога?! – не выдержал Гаррет.

С ужасом девушка поняла – Джулиан имел в виду своего брата. Неужели после всего того, что между ними произошло, он мог думать… Невероятно! Собравшись с силами, она поставила кружки на близлежащий столик и постаралась собраться с мыслями. Нет, она не могла просто устроить очередную сцену. Ей было необходимо дать Джулиану понять…

– Скажи мне, что ты собираешься к психологу, который вернет тебе здравомыслие, пока ты не натворил дел! – Теперь Гаррет обращался к ней: – Молли, спасибо за вчерашний визит и за то, что держала нас в курсе всех событий.

Молли вся похолодела. Она и предположить не могла, что Гаррет вот так, запросто, выболтает то, о чем не должен был говорить. Ее пробила дрожь, затем ей захотелось выплеснуть горячий кофе прямо ему в лицо. Теперь Джулиан будет думать, что она шпионила за ним!

А пока Гаррет тепло благодарил ее, и голос его звучал почти с нежностью.

Вздохнув, он вновь обратился к Джулиану:

– Тебе следует хорошо подумать, прежде чем ты совершишь очередную ошибку. – И, сказав это, Гаррет покинул помещение, скрывшись за дверями лифта.

Молли принялась излишне шумно поглощать уже остывший кофе. Неожиданно она почувствовала прилив энергии. Захотелось что-то сделать, побежать, прыгнуть с парашютом. Да все, что угодно, лишь бы не видеть Джулиана таким! Таким тихим… Он просто безмолвно смотрел на нее.

Сорок девять, пятьдесят… Пятьдесят мучительных секунд. Молли была в панике, ей хотелось смешаться с краской на стенах, спрятаться под столом… Она поняла, что совершила непоправимую ошибку.

Джулиан никому не верил. Никогда никому – кроме нее. А теперь получается – она предала его!

Боже, что же она натворила!

С бешено бьющимся сердцем Молли ждала, когда он заговорит первым. Ей хотелось умереть на месте, провалиться сквозь землю…

– Ты сдала меня собственному брату. – Его голос был тихим, едва слышимым.

Лучше бы он назвал ее обидными словами, заклеймил лгуньей. Сказал о том, что прошлая ночь была ошибкой. Все это было бы легче стерпеть, чем его слова о ее предательстве.

Как она могла забыть?

– Джулиан, это не то, чем кажется…

Его лицо пугало, казалось чужим.

– Ты сдала меня брату. Как ты могла так поступить со мной?

Это было невыносимо!

– Я не хотела! Слова вырвались сами собой. И что теперь? Ты меня возненавидишь?

– Да, я люблю тебя! Но как ты могла сплотиться с ними против меня?! – Джулиан в отчаянии запустил руки в копну золотистых волос и попятился от нее. – И в чем причина? Знаешь, почему я хотел оставить этот процветающий семейный бизнес? Потому что пока я в нем, они контролируют меня! Пока я связан со своей семьей, я никогда, слышишь, никогда не смогу быть с тобой! – Выражение его лица было мрачным, глубокие тени легли под глазами. – В тот день, когда ты пришла просить меня помочь заполучить Гаррета, которого так желала, я послал к черту мою семью. Я не мог позволить им разрушить мое счастье! И больше не желал, чтобы они удерживали меня на расстоянии от тебя!

Молли видела, как он страдал, слышала муки в его голосе, но была бессильна исправить ситуацию. Все плыло перед ее глазами, потому что каждое сказанное им слово вонзалось в ее душу, словно стальные крюки.

– Ты хоть помнишь, сколько раз они отсылали меня из дома? Плели против меня заговоры, строили козни, чтобы держать нас как можно дальше друг от друга. Я сыт по горло и больше не стану плясать под их дудку! – В отчаянии он развел руками, его глаза горели. – Но я попытался вырваться, разработал целый план. Теперь я бы стал независим от них, и никто бы не смог диктовать мне своих условий. Молли, как ты могла предать меня? И это все ради него?!

Молли почувствовала себя преступницей, и чувство презрения к самой себе окутало ее. Она все разрушила собственными руками… Уничтожила свое счастье…

Джулиан оставил ее одну посреди комнаты, отошел, остановился у окна. Все, что он здесь предпринял, было сделано ради нее. Ради их будущей совместной жизни. И вот теперь все разрушено…

– Джулиан, прости, я не знала, что это так важно… Если бы только ты…

– Я доверял тебе. Ты знаешь меня лучше всех. Да, я доверял тебе! Я думал… я хотел… Нет, это невозможно!

– Джулиан ты все еще можешь верить мне! Это просто случайность… Гаррет же не сможет заставить тебя делать то, чего ты не хочешь…

На его лице вдруг появилось какое-то новое, доселе незнакомое выражение отстраненности. Ей захотелось убежать, скрыться. Хотелось запереться в своей студии, сделав ее своим убежищем. Но все равно – ее жизнь больше не может быть такой, какой она была ранее. Без Джулиана.

– Джулиан…

Он стоял к ней спиной, рассматривая пейзаж за окном. Устало проведя рукой по лицу произнес:

– Я ведь был для тебя утешительным призом, не более, не так ли, Молли? Ты все еще думаешь о Гаррете. Скажи мне, если бы той ночью на маскараде это оказался он, тебя бы здесь не было? И ты сейчас бы ушла с ним?

Его глаза были пусты. Молли хотела сказать ему, как она любит его, как обожает каждую клеточку его тела. Он был ее любимым, ее единственным. Но ее рот оставался немым. Горло свела судорога, слезы покатились по щекам. Молли не могла и подумать, что могла причинить боль человеку, которого любила. Она все отдаст ради него – даже жизнь. Свое сердце она отдала Джулиану в тот день, когда он принял леденец из ее пухлой ладошки…

– Джулиан, пожалуйста, не будь смешным! Я люблю тебя.

Она силилась утереть слезы, покорно следуя за ним. Но он уже зашел в лифт и устало произнес:

– Молли, собирай свои вещи. Я отвезу тебя домой.

Полностью погрузившись в работу, Джулиан на удивление каким-то образом просуществовал ровно двенадцать дней. За все это время он ни разу не ступил на порог офиса газеты. Даже для того, чтобы оставить на столе брата заявление об уходе. С того момента, как «Джей Джей Джи энтерпрайз» успешно открылись, ему представилась возможность пропадать на работе почти сутками. И лишь в выходные он занимался греблей, бегом, скалолазанием, которые помогали ему отвлечься. К полуночи Джулиан добирался до постели и забывался мертвецким сном.