Правильный поцелуй - Ред Гарнье

– Мне страшно не хочется нарушать ваше уединение, но если ты сейчас же не уберешь руки от Молли, я тебя так отделаю, что и мама не узнает.

Гаррет напрягся, но тотчас же отошел от девушки:

– Джулиан, что с тобой происходит?

Тот лишь скрипнул зубами. Молли удивленно обернулась. Он протянул ей ладонь. От его внимания не смогло укрыться – в ее глазах стояли слезы.

Она плачет? Что случилось?

Джулиан стиснул зубы.

Ему нужно было время. Он не хотел торопиться, ведь все между ними должно было развиваться постепенно. Молли была его единственной, кто уважал, ценил и восхищался им искренне. Но сейчас, казалось, все работало против него.

– Какой сегодня день, Молли?

Она всхлипнула и ненароком утерла слезу, скатившуюся по щеке.

– Что?..

– Я спросил, какой сегодня день?

Она назвала точную дату, Джулиан кивнул и склонился к самому ее уху:

– Именно. И ты все еще моя девушка. Не так ли? Мы же условились – месяц.

Моргнув, она устремила свой взгляд на Гаррета.

Сердце Джулиана бешено заколотилось в груди.

Гаррет – его родной брат. Брат, которого он сейчас ненавидел всеми фибрами своей души.

Ее голубые глаза вернулись к нему, она легко кивнула:

– Да, конечно. Отвези меня домой. – Затем Молли обратилась к Гаррету: – Спасибо за разговор и подумай о том, что я сказала тебе прежде… Прежде чем вышла из себя. Хорошо?

Гаррет лишь кивнул, а затем Джулиан подхватил Молли под локоть и отвел в сторону. Дав несколько коротких поручений ассистенту, он скрылся вместе с ней в лифте.

* * *

В машине они не разговаривали.

– Итак, расскажи мне, каким образом Гаррет довел тебя до слез? – наконец спросил Джулиан, когда они вошли в его квартиру. Он был готов взорваться в любую минуту.

Молли смотрела на него во все глаза, словно переставала узнавать. Ее голос звучал мягко и неуверенно:

– Джулиан, что с тобой?

Он глубоко вздохнул:

– Молли, Гаррет не заслуживает тебя! Я знаю человека, который умирает от любви к тебе! Он сделает все, что угодно, чтобы просто быть с тобой. Все, что угодно!

Девушка нахмурилась:

– Ты что, нюхаешь мои краски? О ком ты говоришь?

– Догадайся!

– Я не понимаю, о чем ты сейчас говоришь.

– Я был готов убить брата за то, что он сделал с тобой! – Джулиан упал на диван и принялся освобождаться от обуви. – Меня с ума сводит эта твоя одержимость Гарретом!

Молли скрестила руки на груди, стараясь понять его слова. Что с ним творится? Да, возможно, Джулиан и был раздосадован, но он не понимал ее поведения! Она расплакалась, потому что поняла: то, что произошло на маскараде, больше ничего для нее не значило. И того человека, которого она любила, больше не существовало.

Но как сейчас она могла признаться в этом ему – единственному человеку, чьего одобрения и уважения она искала? Джулиан недосягаем для нее. Как Молли рассказать, что ее сестра и Гаррет сделали все возможное, чтобы она отступилась от него?

Она лишь прикусила нижнюю губу, так ничего и не ответив.

– Просто скажи мне, что в нем такого? Почему ты считаешь его таким неотразимым, почему плачешь на его плече, а не на моем?

С ней творилось что-то неладное. Лишь от одного взгляда этих изумрудных глаз голова пошла кругом. В гневе Джулиан был еще прекраснее. Она не могла и подумать о том, что он мог ее ревновать. Она страстно хотела быть с ним, почти умирая от желания. Хотела вновь погрузиться в его объятия, парить в его сладком, терпком запахе…

– Ты ответишь мне, скажешь хоть что-ни будь?

Во рту пересохло. Огонь в его глазах делал ее бессильной. Молли пыталась справиться со своими эмоциями, сосредоточиться на его вопросе.

Она всплеснула руками:

– Джулиан, я не знаю! Понятно тебе? Просто меня раздражало то, как назойливо они хотели разделить нас. Не давали проводить время вместе, словно мы делали что-то недостойное. Гаррет не плохой человек, нет, он просто хотел защитить меня, как бы это сделал отец…

Взгляд Джулиана мог растопить ледники.

– Гаррет хотел, чтобы мы отдалились друг от друга, потому что знал, что… – Он резко подскочил и запустил руку в волосы. – Но что же Кейт? Черт, Молли, разве ты не замечала, как она смотрит на него? Боже, вы обе повелись на одного мужчину!

Молли пораженно моргнула:

– Ты лжешь! Кейт… она не может быть влюблена в Гаррета!

– Она мне как сестра, но я всегда узнаю желание, когда вижу Кейт.

Молли застыла в молчании, пребывая в ужасе – оказывается, ее сестра влюблена в Гаррета! Она и не подозревала об этом! Как долго это могло длиться? Нет, невозможно… Она качала головой, словно старалась выкинуть из мозгов эту мысль.

– Джулиан, ты не понимаешь. Я и Гаррет… Между нами кое-что произошло. Мы целовались…

Джулиан застыл на месте, словно вкопанный. Абсолютно сбитый с толку, он некоторое время смотрел на нее:

– Вы… целовались?..

Смущенно кивнув, Молли закрыла лицо ладонями и легонько застонала:

– Мне никогда не было так хорошо. Если только с тобой. Наши сердца, наши души словно узнали друг друга…

«Но это было лишь мгновение, лишь иллюзия…»

Джулиан принялся расхаживать, пытаясь собраться с мыслями.

– Молли, скажи, ты не разыгрываешь меня? Просто скажи, что это неправда!

Как ни странно, Молли могла представить себе, что он испытывал в данную минуту. Еще вчера Джулиан целовал ее, обожествлял… Что с ней не так? Сегодня, когда Молли смотрела на Гаррета, она не чувствовала ни толики тех эмоций. Но все же это произошло…

– Я больше не могу быть ни в чем уверена, – наконец призналась Молли, бросившись на диван. – Все это произошло на том маскараде, когда я проспорила тебе, и мне пришлось надеть тот мерзкий наряд Девушки из таверны. Он… Он был весь в черном. Я стояла на террасе, думала – это ты. Затем он поцеловал меня и даже больше… У него было кольцо на пальце… Когда он обнимал меня, я узнала кольцо…

С растущей тревогой она наблюдала за Джулианом. Тот вдруг неожиданно ринулся куда-то в глубь квартиры. Молли потерла виски, надеясь, что он не отправился на поиски ружья. Что Джулиан собирается теперь делать? Из них двоих она всегда была чересчур импульсивной и сейчас особенно рассчитывала на его благоразумие.

Молли хотела последовать за Джулианом и объяснить – это был всего лишь поцелуй… В следующее мгновение он появился, неся что-то на ладони.

Его голос был почти безжизненным, когда он произнес: