Роковой сон Спящей красавицы - Мария Очаковская

В ту осень осуществились в полной мере все его мечты, главной из которых, вне сомнений, стали археологические находки. Их обнаружили садовые рабочие при высадке живой лавандовой изгороди. Две грубо слепленные терракотовые фигурки мужчины и женщины с признаками половых различий. В древности, по словам маэстро, такие фигуры использовались для совершения символического обряда оплодотворения земли. А днем позже в том же месте сам Хайме нашел крошечную золотую медаль.

– Медаль? Нет-нет… Это, пожалуй, не совсем точно… – в необычайном возбуждении бормотал сеньор Хайме, очищая находку от грязи. – Предмет хоть и двусторонний, но слишком мал…

– Ах, какая вещица, какая тонкая работа! Что означают эти фигуры? – принимая из его рук драгоценный предмет, воскликнула Марселина, похоже, найденный предмет произвел на нее впечатление.

Вечером в честь радостного события – не каждый день из-под земли достают золото – был устроен праздничный ужин и фейерверк.

– Omen faustum, счастливое предзнаменование, добрый знак! – поднимая третий бокал шампанского, произнес сеньор Хайме, язык которого уже начал заплетаться. – Ах, эта магнетическая сила, это древние боги, они улыбаются нам!

Увы, радостное настроение, охватившее донну Марселину и ее гостя, совсем не разделяли слуги, даже те двое, что нашли медаль и получили от хозяйки щедрое вознаграждение, даже они держались угрюмо, всем видом показывая, что такая работа им не по нутру – ни археология, ни подозрительный старик-археолог. А уж про мавританский павильон и говорить нечего. Теперь все слуги в страхе обходили его стороной, точно чумной барак. Из страха уволилась молодая горничная, когда ей велели отнести туда поднос с завтраком. Следом за ней попросил расчета португалец-повар. Но возмутительнее всех повел себя парнишка-подмастерье, сын местного крестьянина, взявшийся на первых порах помогать сеньору Хайме. Он растирал для него порошки, а также ловил для опытов лягушек, ящериц и ужей. Однажды он просто взял и сбежал, никого не предупредив.

– Неслыханно! Этот негодник исчез без предупреждения, даже не получив расчет! Увидите, вместо расчета он получит от меня хорошую трепку! Однако я не понимаю, почему он удрал?! – удивлялась и гневалась донна Марселина.

Разумеется, сеньор Хайме догадывался «почему», но молчал. Меж тем среди прислуги множились зловещие домыслы.

Он сменил тему беседы:

– Не беспокойтесь, любезная сеньора Марселина, я прекрасно обойдусь и без него. Что же касается магического обряда, то теперь я в совершенном убеждении, он увенчается успехом! – с чувством говорил маэстро. – Мы проведем его в конце декабря! Лучшего времени и придумать нельзя! Вспомните, ровно 37 лет назад в этот день и на этом месте соединились два таинства – рождения и смерти. Я произвел все надлежащие расчеты: мы проведем обряд в день вашего появления на свет!

* * *

И таинство свершилось. Но не в означенный день, и не в древнем подземелье, как рассчитал сеньор Хайме, а в Teatro Circo Price в Мадриде, на спектакле «Фортуна, или Царица мира», который в тот вечер по чистой случайности посетила донна Марселина. После долгих месяцев, проведенных в поместье, она заскучала и, решив немного развеяться, уехала в Мадрид. А попав в столицу, недолго думая, отправилась в театр на первый без разбора спектакль. Там не было ни алтаря, ни культовых терракотовых фигур, ни эликсира, составленного ученым маэстро, хотя всесильная богиня Фортуна все же незримо присутствовала на представлении. А иначе как можно объяснить все то, что произошло в театре?! Ведь стоило появиться на сцене молодому красавцу премьеру и выполнить несколько изящных па, как сердце донны Марселины часто забилось, затрепетало и преисполнилось неведомой ей доселе благодатью. Это была любовь внезапная, поздняя, так долго таившаяся, которая разгоралась в ее душе, подобно пламени на ветру.

Знакомство состоялось после спектакля. Танцовщика, невысокого, идеально сложенного брюнета с тонким живым лицом, звали Марио. Он был необычайно талантлив и возмутительно молод, он недавно приехал в Мадрид из Франции, по-испански говорил скверно и совсем не знал города. Все эти обстоятельства позволили донне Марселине взять молодого человека под свою опеку. Наняв номера в лучшей гостинице, она пригласила Марио и его друзей на ужин.

Там же, в номерах, Марселина и Марио провели их первую и восхитительную ночь любви.

В поместье хозяйка вернулась лишь две недели спустя и не одна.

Все это время сеньор Хайме провел в страшном беспокойстве, не находя себе места.

– Отчего же вы не написали мне? – встретив ее, произнес он.

– Дорогой мой маэстро, умоляю, не надо упреков. Я так вам благодарна! Вы не ошиблись в ваших расчетах! Отныне я счастлива! Я так счастлива!!! – пропела ему в ответ донна Марселина.

От этой красивой, мгновенно помолодевшей женщины веяло такой силой и такой страстью, что старик смутился, не найдя что ответить. Разумеется, он не осмелился приписать себе и своим тайным магическим пассам произошедшую в ней перемену.

В ту же минуту из-за спины госпожи выступил бравый молодой брюнетик с самодовольной улыбкой на лице:

– Buenos dias, senior, me llamo Mario[17], – произнес он с сильным акцентом, галантно поклонился, и улыбка его стала еще шире.

После дороги хозяйка отдыхала, потом была совместная трапеза и прогулка по парку, в продолжение которой госпожа ни на шаг не отпускала от себя своего гостя. Сеньору Хайме иностранец не понравился. «Нетрудно догадаться, что у того на уме…» – размышлял он про себя и решился поговорить с хозяйкой. Вечером, после обеда, когда та, удалившись в кабинет, просматривала почту, он постучался к ней и вошел.

– Стоит мне пару дней провести в столице, как дон Эрнандо уже шлет мне свои гневные эпистулы! – с искренним возмущением произнесла донна Марселина. – Вообразите, он советует быть более разборчивой в знакомствах!

– Возможно, кое в чем он прав… – осторожно вставил Хайме, который хотел по-отечески ее предостеречь, предупредить, уберечь от ошибок…

Но не тут-то было! На пороге появился вездесущий Марио, не дав ему даже начать разговор. Госпожа вскочила, и влюбленные упорхнули в спальню.

Проводив их взглядом, маэстро Хайме тяжело вздохнул, затем взял светильник и поспешил к себе в лабораторию. Там он развернул перед собой астрологическую карту донны Марселины и погрузился в какие-то одному ему ведомые расчеты. Время от времени старик вскакивал, подбегал к телескопу, устремлял взор на звездное небо и вновь усаживался за карту, что-то недовольно бормоча. В светильнике на столе оплывали свечи, подобно воску, таяла и его надежда на покойную, сытую старость под кровом Эспейисмо. Хайме охватили нехорошие предчувствия.

Когда небо на востоке стало светлеть, он с усилием поднялся и произнес:

– Нет, ничего хорошего из этого не выйдет! – в таких людей, как Хайме, рассвет не вселяет бодрости.