Смертельный треугольник - Фридрих Незнанский

Гордеев остановил его движением руки и сказал, что его интересует профессиональная трактовка слова «бренди».

Даниэль сказал:

— Общепринято под названием «бренди» понимать крепкие спиртные напитки, получаемые в результате перегонки (дистилляции) виноградного вина или сброженных плодово-ягодных соков.

— А существует какая-нибудь устоявшаяся классификация бренди?

— Увы, нет. Или, может быть, к счастью, нет, потому что с остальными спиртными напитками, практически со всеми, все ровно наоборот. Бренди, так сказать, выгодно контрастирует. В общем, нам, профессионалам, поэтому приходится довольствоваться классификацией, основанной на способе производства этого напитка и на исходном сырье. Согласно этой классификации бренди делится на три основных типа: виноградное бренди, бренди из выжимок и фруктовое бренди. Если на бренди не указано, из какого сырья оно изготовлено, то это означает, что оно относится к виноградным бренди. В противном случае обязательно указывается сырье. Прилавки магазинов пестрят разнообразием марок и сортов бренди, однако наиболее популярными и почитаемыми являются бренди, имеющие собственные названия, так как в этом случае существуют жесткие требования к качеству напитков, включая технологию производства. Так, Франция прославилась изысканным дворянином Коньяком, благородным гасконцем Арманьяком, достойным гражданином Кальвадосом (это бренди делается из яблок). Америка славится своим яблочным бренди Эпплджек. Франция, Испания и Италия поставляют на мировые рынки бренди из выжимок под названиями, соответственно, Марк, Багасейра и Граппа. Но все-таки главная особенность бренди заключается в том, что до сих пор не существует каких-либо строгих рамок, устанавливающих правила его производства. Поэтому неудивительно, что на вашу попытку блеснуть познаниями и заказать в ресторане, скажем в Англии, бутылочку бренди вам могут принести и великолепный напиток из Франции, и какое-нибудь, извините за выражение, пойло… Дело тут в том, что во всех странах, где развито виноградарство и виноделие, а также производство напитков из других плодов и ягод, изготавливают бренди. И если в этой стране не существует официальных требований и определений для этого напитка (в отличие, скажем, от Франции), то производитель укажет на этикетке «бренди», добавит к этому слова типа «наполеон», V.S.O.P. или еще что-либо подобное, и это «творение» может попасть в ваш бокал. Представляя собой виноградный (в лучшем случае) спирт с добавлением большого количества карамели — для цвета. Данное печальное обстоятельство привело к тому, что термин «бренди» употребляется все реже и реже — его зачастую заменяют термином «водка». Согласитесь, для России такие манипуляции с названием национальной гордости должны быть оскорбительны — при том, что наши напитки, ранее именовавшиеся коньяками, нас заставили именовать «бренди». Короче, нет в родном отечестве настоящего бизнесмена, который бы навел порядок с терминологией. А ведь на этом можно было бы неплохо заработать… Еще вопросы будут?

— Слушайте, — сказал Гордеев, — я не мог вас видеть где-то раньше?

— Ну, если вы наш постоянный клиент…

— Нет-нет, в ресторане я бы вас запомнил. У меня странное чувство, будто мы общались когда-то очень давно. Память на лица меня обычно не подводит… Где бы это могло быть?.. Вы давно в России работаете, если не секрет?

— Последние семь лет.

— А до того во Франции, да?

— Разумеется. Я родом из Марселя.

— Тогда, наверно, я просто ошибся. Мне почему-то показалось, что я видел вас немногим меньше десяти лет назад в Костроме. И звали вас тогда вроде бы Дмитрий… Но раз вы говорите, что вы Даниэль из Марселя, то я, конечно, умолкаю…

Сомелье по имени Даниэль заметно побледнел.

Видно было, что он почувствовал себя не слишком уютно.

— Я вас умоляю, — прошептал он. — Что угодно. Я вам заплачу… Только не сообщайте нашим менеджерам, я потеряю место.

— Да бог с вами, — улыбнулся Гордеев. — Я ничего против вас не имею. Даниэль так Даниэль. Раз вам удалось занять такое место и раз вас так высоко ценят, значит, вы того стоите. Хотите быть французом — будьте им на здоровье, мне-то что.

Действительно, девять лет назад Гордеев, работая в Генпрокуратуре под руководством Турецкого, расследовал громкую аферу, в которой участвовали отцы славного города Кострома. В столицу ими была поставлена партия импортных спиртных напитков. У одного из руководителей Костромы были тесные связи с французскими виноделами, которыми он с успехом воспользовался. В Москву пришел целый железнодорожный состав отборных вин, которые на деле оказались молдавского производства. Среди многих мелких сошек проходил молодой человек по имени Дмитрий, работавший профессиональным дегустатором. Он тогда получил два года условно. Выходит, карьеру винных дел специалиста Дмитрий-Даниэль все-таки продолжил.

В конце дня Гордеев заехал на Арбат и там в первом же подходящем магазине купил альбом Марка Шагала, он назывался «Возвращение мастера», на суперобложке была репродукция картины — на синем фоне красная лошадь, а на ней стоял какой-то тип с цветами.

Прямо скажем, странный сюжет, но Гордеев решил, что отныне он будет коллекционировать только странную живопись. Начало этому положено. И какое! Продавец альбома, одобрительно глядя на Гордеева, сказал не совсем трезвым голосом:

— Любите Шагала?

— Жить без него не могу, — заверил Гордеев.

— Приятно встретить человека с таким вкусом. Между прочим, сегодня лекция о его творчестве, тут неподалеку, в одной галерее. Читает очень знающий человек. Не интересуетесь? — И продавец протянул ему рекламный флайерс.

А почему бы и нет? — в творческом порыве подумал Гордеев. Он сходил в пиццерию, пошлялся еще по старому Арбату и живо скоротал время.

Лекция была занимательная, она сопровождалась музыкой и показом слайдов на большом экране, которые Гордеев смотрел с замиранием сердца: а вдруг сейчас выскочит его картина?! Не выскочила. Ну и слава богу.

А вдруг у меня не Шагал? — тревожно подумал Гордеев.

Потом оценил свои рефлексии немного отстранившись и даже похихикал со стороны. Надо же, как коллекцинерский раж ударил в голову.

Гордеев осмотрелся. Публики было немного, но по всему было видно, что люди просвещенные. А лектор, между прочим, оказался… продавцом альбома. Он подмигнул Гордееву как старому знакомому, и Юрий подмигнул в ответ. Знаток знатока видит издалека. Правда, лектор показался Гордееву еще более нетрезвым, чем прежде, ну так и что же?

Лектор между тем говорил:

— Скульптура, живопись, музыка, кажущиеся нам изобильными искусствами, на деле от века осуждены вращаться в кругу вечных тем. Традиционно сложившийся набор тем и сюжетов не удавалось расширить даже гениальным художникам: и в их произведениях мы встречаем умирающего человека, любящую женщину, страдающую мать и прочее в этом роде. Более того! Эстетическая мощь творений этих мастеров провозглашает себя тем полнее, чем решительнее они высвобождают эти темы от всех и всяческих наслоений, от всего пустячного и малохудожественного, чем их «обогащали» заурядные художники, и возвращают на авансцену искусства в их изначальной простоте и вместе с тем способности излучать бесконечное богатство тонов и оттенков…