Тысяча шагов в ночи - Трейси Чи

думаешь, он ловит и других злых духов? Может, обманщиков? Ха! Повезло же нам! Я прям ощущаю себя в безопасности! – Миуко впилась в него взглядом, но тот не заткнулся. – Да, – неуверенно добавил он. – Действительно, в полной безопасности.

– Он прибыл найти источник привидений, – сообщил хозяин трактира, открывая дверь и жестом приглашая Миуко войти. – После случившегося в Доме Ноября мы должны защитить Очиирокай.

Миуко замерла на месте.

– А что произошло в Доме Ноября?

На этот раз мужчина, прежде чем ответить, взглянул на Гейки, но ацкаякина безучастно уставился на него.

– Его больше нет, – объяснил он. – Сегодня утром там произошло чудовищное бедствие: все жрецы были убиты, а храм сожжен дотла. Некоторые говорят, что гора превратилась в ойю.

Руины. Гиблое место. Подобное иногда случалось, когда дух покидал свой дом, потому что Ада, материальный мир, не мог существовать без Аны, духов.

В ойю умирали растения. Животные разбегались или погибали. Ничто не росло или процветало, пока дух не возвращался.

По некоторым версиям, это происходило с Нихаоем, хотя Отори Рохиро отказывался в это верить.

– Дым, который мы видели сегодня утром. – Миуко ошеломленно покачала головой. – Я знала, что что-то не так.

Гейки помог ей зайти в комнату, где она опустилась на колени.

– Ты знала, что это ойю?

– Нет, но я… – Она запнулась, бросив взгляд на трактирщика, который, почувствовав внезапно возникшую неловкость, поклонился и покинул их.

Как она могла объяснить ноющее мучительное ощущение, что она и Дом Ноября каким-то образом связаны?

Неужели это ее рук дело?

Конечно, в этом не было никакого смысла; и как заверил ее Гейки, она еще не стала шаоха.

– Кроме того, – добавил он для пущей убедительности, – даже шаохасу не настолько могущественны.

Но, с другой стороны, в ее жизни в последнее время практически ничего не имело смысла, и как бы она ни старалась, избавиться от ощущения того, что все это не было совпадением, у нее не получалось.

17

Дочь журавля

В эту ночь, оставшись в комнате, Миуко разделась перед сном и ахнула. Проклятие перекинулось выше ее колен, которые теперь стали яркого насыщенно-синего оттенка.

Что случилось? В течение трех дней проклятие медленно и уверенно поднималось от ступней, но за последние шестнадцать часов оно пронеслось по ногам, словно внезапный поток, обрушившийся на голову.

Имеет ли оно какое-то отношение к бойне в Доме Ноября?

Если да, то какое?

Но, что куда важнее было для Миуко, хватит ли ей тогда времени, чтобы добраться до храма Амьюнаса, если пятно будет расти с той же скоростью?

Она не могла преодолеть такое расстояние пешком.

А если она не сможет этого сделать, то никогда не вернется домой к отцу.

Миуко зарылась пальцами в свою одежду, страстно желая отыскать лошадь или исцелить крыло Гейки. Но желания, как она познала на своем опыте, редко сбываются у простых, неказистых девушек из служилого сословия.

Внезапно раздался стук в дверь. За ширмой из рисовой бумаги показался стройный силуэт молодого человека.

– Гейки, что ты… – Снова натянув на себя одеяние, Миуко распахнула дверь.

Но вовсе не ацкаякина стоял перед ней с улыбкой на лице.

Гостем оказался Туджиязай, демон мести. Он по-прежнему скрывался в теле доро, одетый в пыльную походную робу и черный шарф, такой тонкий, что развевался при малейшем движении и окутывал его словно дым.

– Кто такой Гейки? – поинтересовался он. – В прошлую нашу встречу ты была одна.

– Никто, – машинально ответила Миуко; что-то подсказывало ей, что доро ягра доверять нельзя. – Друг.

Языки пламени скользнули по лицу Туджиязая, пока он осматривал двор, но воздух словно замер, а огни погасли. Даже тени не осмеливались пошевелиться.

– Должно быть, очень хороший друг, раз завел тебя так далеко, – заметил принц-демон. – Скажи мне, Ишао, куда ты направляешься?

Миуко, как и прежде, разрывалась на части. Выдать ему чистую правду, подумала она, все равно что скормить свою руку дикому зверю. Однако утаить ее – значит навлечь на себя гнев зверя.

Потому она сказала ему лишь малую часть правды:

– На север.

– Ах, – выдохнул он пламя. – В Дом Декабря? К жрецам Амьюнаса, чтобы умолять их вернуть тебя к обыденности?

– Ты знал? – Несмотря на свой страх перед ним, Миуко подалась вперед, повысив голос: – Если знал, что они могут мне помочь, почему не сказал?

Демонический принц спокойно смотрел на нее сверху вниз, и в его глазницах мерцали искры.

– Зачем мне пытаться сделать тебя чем-то меньшим, чем ты есть?

Жар – исходящий то ли от него, то ли от нее, Миуко не знала – согрел щеки и горло. Она отпрянула, разжав кулаки.

– Что ты вообще здесь делаешь? Как прошел через врата духов?

– Мне нужно было выполнить одно поручение неподалеку. – Еще одна улыбка промелькнула на его губах. – И я уже давно здесь, Ишао. У меня есть свои способы преодолевать человеческие заклинания.

Что ж, это ничуть не обнадеживало.

– Чего ты хочешь? – спросила девушка.

– Я хочу, чтобы ты пошла со мной.

Она отступила назад за порог своей комнаты.

– Нет.

– Идем со мной, – повторил он, – или я сожгу этот трактир и всех его обитателей дотла, включая твоего друга Гейки, если он здесь, и тебе некого будет винить, кроме себя. – Он ухмыльнулся. Улыбка ужасно ему подходила, жестокая и зловещая.

– Это не смешно, – произнесла Миуко.

Выражение лица демона даже не дрогнуло:

– Я не шучу.

Она бросила беспокойный взгляд в сторону комнаты Гейки, но за его ширмой оставалась темнота.

Возможно, будет лучше, если Туджиязай не узнает об ацкаякина больше, чем она уже успела рассказать.

– Ладно, – вымолвила наконец-то Миуко, нащупывая свои сандалии. – Но если попытаешься прикоснуться ко мне, предупреждаю, я закричу.

Поклонившись, Туджиязай жестом указал на выход во двор.

– Я хотел бы это услышать. Но, возможно, не в этот раз.

За пределами постоялого двора в Веваоне было на удивление тихо. Вдоль главной дороги окна торговых лавок были закрыты ставнями, а ворота заперты, они выглядели мрачными и неприступными в тени. Ни одна кошка не охотилась на опустевших улицах. Ни одна ночная птица не тревожила густой воздух. Даже таверна, которая в этот час должна была излучать свет и из которой должны были доноситься разговоры, была темна и безмолвна.

– Где все? – вслух поинтересовалась Миуко.

Рядом с ней Туджиязай втянул носом воздух.

– Они здесь, но боятся.

Хозяин трактира рассказывал им истории о призраках, искушающих путников сойти с дороги, но она не знала, что горожане воспримут эти сказки с такой серьезностью… Если только это были