Нематериальное наследие. Карьера одного пьемонтского экзорциста XVII века - Джованни Леви

не будет и никаких обязательств». Наконец, завещательным отказом он оставляет жене белье, мебель, «все приборы, которыми она обычно прядет шелк, с правом содержать трех кур, каковых он ей отказывает»[59].

Или уже знакомый нам Джован Доменико Перроне оставляет Марии, «своей возлюбленной супруге», половину эмины риса и половину эмины фасоли (то есть по 9 кг каждого продукта) «для приготовления супа», наряду с относительно богатым жирами и белками рационом питания[60]. В этих случаях заметны нежные чувства и неотступное стремление на смертном одре защитить жену, проявляющиеся в заботе о ее пропитании, как будто супруг зримо представляет, как она будет вести уединенную жизнь, спокойную и печальную, ухаживать за курами и варить себе суп.

Как бы то ни было, невзирая на особенности отдельных случаев, определенное мнение об удовлетворении потребностей пропитания имело место, и оно было относительно независимым от социального и экономического положения завещателей (таблица 3).

Таблица 3. Содержание годового рациона, завещаемого вдовам, в калориях (модальные значения)

Всего получается 1 151 520 калорий в год, или рацион в 3155 калорий в день[61]. Это приблизительные данные, поскольку действительное содержание калорий в различных продуктах, качество которых нам неизвестно, является предположительным. Во всяком случае, оно немалое, если добавить сюда яйца, колбасы, присутствовавшие в рационе огородные и луговые культуры, фрукты, дикорастущие дары леса, время от времени поступавшие на стол. Разумеется, зерно составляет три четверти основного рациона, вино имеет немаловажное значение, говядина и баранина отсутствуют, и в это время не встречаются продукты питания, которые выходят на первый план в следующем столетии (кукуруза и затем картофель). Эта пища удивительным образом напоминает диету поденщиков и сельских работников на Сицилии, рассчитанную для тех же лет[62]. Однако здесь речь идет о питании женщин пожилого возраста, не занятых тяжелым сельским трудом и имевших возможность дополнять свой рацион, и потому указанные расчеты говорят только о его усредненной базе.

Нам будет достаточно подкрепить надежными и конкретными данными те цифры, которые я приводил выше, пересказывая биографии издольщиков. Теперь следует задать вопрос: какое количество обрабатываемой земли требовалось для пропитания одного человека? Конечно, еще лучше было бы получить ответ и на другие смежные вопросы: участок какого размера был в состоянии обрабатывать один взрослый? Как изменение интенсивности труда сказывалось на производительности? Однако для прямого ответа на эти вопросы понадобились бы чрезвычайно подробные сведения, поэтому никакой надежды получить его у нас нет. Впрочем, и сегодня для подсчетов совокупных показателей в аграрной экономике используются немногим более достоверные данные. Как следствие, если мы узнаем, даже со скидкой на разное качество земель и работников, сколько земли требовалось для производства минимума пропитания одного взрослого, это будет уже немало.

2. В нашем распоряжении имеется два источника данных о производительности земли в этот период и в этом месте: опрос, предварявший Перераспределение (Perequazione, то есть составление кадастровой описи при Витторио Амедео II)[63] и проведенный в Кьери, Вилластеллоне и Камбьяно в июле 1701 г.[64], а также оценки рентабельности отдельных участков в денежном выражении, данные в Сантене местными экспертами при разных обстоятельствах.

Таблица 4. Аграрное производство в Кьери, Вилластеллоне и Камбьяно в зависимости от качества участков, 1701 г. (господские доли)

Итак, в таблице 4 собраны данные Перераспределения о производительности одной джорнаты земли в зависимости от ее назначения и плодородности.

Речь идет о налогооблагаемом чистом продукте — следовательно, только о хозяйской части; расходы на вспашку при этом не учитывались. В таблице приведены приблизительные средние значения урожайности за последнее десятилетие по свидетельствам крестьян; принимался во внимание двухпольный или трехпольный севооборот в зависимости от качества земли, и, наконец, вычитывались трудозатраты и стоимость установки подпорок для виноградных кустов на альтенах. В результате оценки оказались очень низкими, а их критерии шли вразрез с действительностью — как вследствие того, что они основываются на показаниях самих крестьян, которым предстояло в дальнейшем платить налоги, так и в связи с тем, что требовалось прийти к правильной цифре стоимости одного участка в сравнении с другими, принадлежащими одной общине, а не сопоставлять значения по всем территориям государства. Фискальная цель заключалась именно в уравнивании, и налогооблагаемая база должна была в дальнейшем использоваться как учетная лира, с которой соотносится множитель налогового бремени, определяемого ежегодно.

Таким образом, надо полагать, что участки мелких производителей или прямых собственников давали в три раза больше, чем налогооблагаемая продукция, которая, как мы помним, относилась к господской части, в испольных и долевых контрактах составлявшей как раз примерно треть валового продукта. И это с учетом посевного материала, оценивавшегося в одну треть, — слишком высокая средняя величина для этой зоны, где нормой являлась урожайность сам-пять.

Если принять во внимание, что у крестьян почти не было первосортной земли, то все равно получится, что одной джорнаты второсортной земли с лихвой хватало для прокорма зерном одного взрослого (15 эмин), одна джорната альтены также давала достаточно зерна, в то время как вина хватило бы на трех человек. Для покупки сыра, масла и соли на одного человека в год требовалось потратить 17,5 лиры, а двух телег дров — 19 лир, согласно ценам в Кьери в 1680‐е гг.[65] Такое количество следовало приобрести, для чего нужно было продать продукцию примерно половины джорнаты пашни или чуть меньше альтены (10 брент вина или 8 эмин зерна). В целом для обильного пропитания одного человека в год требовалось иметь полторы джорнаты земли. Если перевести эти цифры в средние цены 1680‐х гг., на него затрачивалось 86 лир.

Вполне сопоставимые результаты можно получить с помощью других данных, по оценке производительности земель или по аналогичным нотариальным фондам. Например, в 1686 г. Джован Баттиста Торретта, чтобы уплатить долг в 70 лир, уступает на один год права пользования зерном и на два года виноградом, выращенными на одной джорнате его альтены. Хотя сюда следует прибавить трудозатраты узуфруктуария, расчеты очень похожи на предыдущие как по деньгам, так и по количеству ресурсов[66]. Или другой пример: в 1687 г. при оценке доходов от имущества двух нотаблей, преподобного Негро и хирурга Тезио, которые желали им обменяться, в среднем на одну джорнату пришлось 56 лир[67]. Можно было бы привести и другие примеры. Однако все они подтверждают данные кадастра: самые разные источники сходятся на довольно близких цифрах. Таким образом, вырисовывается относительно ясная картина: полной стоимости приданого хватало чуть более чем на год содержания, а процентов на нее недоставало