Поводырь - Евгений Щепетнов

На экипировку не ушло много времени. Метательные звездочки, смазанные парализующим ядом, узкий кинжал — что мне еще надо? Я ведь не собираюсь вести боевые действия. Зарезать спящего — что может быть проще? Единственно что — проверил амулет, который защищал меня от магического воздействия. Все-таки я иду убивать мага, а от него можно и нужно ждать любой гадости. Я ведь не специалист в магии, а люди этому учились долгие годы.

Трубку с усыпляющим порошком брать не стал. Во-первых, долго возиться, снадобье у меня закончилось, во-вторых — чего сложного, войти в комнату и воткнуть кинжал в объект? Чего-чего, а это я делать умею.

Меч не буду брать — неудобно. Зацепишься им за угол, или за мебель — грохот будет, «клиент» проснется. То, что этого колдуна надо валить — никакого сомнения у меня не было. И в первую очередь — его. Вот чую — опасный тип. Как он на меня поглядывал во дворе! Будто что-то чуял!

Дверь открылась бесшумно, как обычно. Умели строить Предтечи! На ногах у меня — мягкие кожаные сапоги. Нарочно такие купил, чтобы шаг как у кота. Эх, где ты, мой Уголек? Где гуляешь? Повадился шастать по подземельям, да ночами на воле бегать. Боюсь за него ужасно. Конечно же он ловкий, сильный, один на один с ним и не справиться даже мечнику, но стрела…как и пуля — она дура. Прилетит, и ага. Нет моего Уголька. И даже косточки похоронить не смогу… Эх, котик мой котик…теплый животик…вот теперь трясись за тебя! Переживай!

Делаю пару шагов по комнате, держа в руке кинжал обратным хватом, и вдруг в мозгу будто красные сигналы зажглись вместе с сиреной! Виу! Виу! Виу!

И я прилип к полу. И не просто прилип, а застыл как статуя, будто муха залитая прозрачной пластмассой!

— Ну наконец-то! — слышу я ехидный голос, и темная фигура поднимается с постели. Колдун одет, будто и не ложился спать — Я уж думал никогда не явишься!

Я молчу, и по одной простой причине — рта не могу раскрыть. Ловушка! Это была ловушка!

— Что, не получается, да? — с деланным сочувствием спрашивает колдун, и подходя, смотрит мне в лицо, потом зажигает магический светляк. Яркий свет заливает комнату, и я вижу перед собой довольное лицо человека лет сорока, который моргая на свету внимательно меня разглядывает.

— Таак… — бормочет он — наведенная маска…подпитывается от амулета. Давай-ка его разрядим…взять я не смогу, пока ты запечатан, а вот разрядить…ага! Готово!

Лицо у меня закололо будто сотнями иголочек, и по коже пошла волна холода. Все. Засветился!

— И кто же у нас тут такой…ох ты ж! Наследничек Клана! Последний Конто! Вот это удача! Вот это я дал! Двух уток одной стрелой! Хе хе хе…

Колдун усаживается на стул задом наперед, кладет руки на спинку и улыбаясь продолжает на меня смотреть. Потом, видимо распираемый желанием унизить, дать мне пендаля, начинает рассказывать:

— Я ведь ни в какую мистику не поверил! Сразу предположил, что убитый наместник и все остальные дело рук местного мстителя. А еще — я уверен был, то в замке есть потайные ходы. Хотел даже приказать, чтобы сломали стену. Но решил пока обождать, присмотреться. Думаю — они сами ко мне придут. Просто обязаны прийти! А еще, мой глупый юный друг, опрометчиво разговаривать даже шепотом, если ты находишься в прямой видимости с магом воздуха. Воздух уносит слова! Если далеко — слова теряются, а на расстоянии нескольких шагов…да плевое дело для любого мага воздуха! Надо быть идиотом, чтобы шептаться рядом с такими как я. Вы с Оугом два идиота. И башки лишитесь вместе. А пока постой статуей. Завтра тобой займусь. Вернее уже сегодня, до рассвета осталось всего ничего…

Он проснулся, потянулся, выгнул спину и с наслаждением подставил черный блестящий живот лучам восходящего солнца. Хорошо! Сыт, выспался, и…нет, надо еще поесть. Остатки пойманного ночью зайца лежат под кустом, и просто-таки просят: «Съешь меня! Съешь!»

Легко, одним текучим движением поднялся на лапы и двинулся к окровавленной кучке того, что ночью бегало кругами, пытаясь обмануть охотника. Но куда там! Чем быстрее бежала жертва, чем больше финтов она делала, тем больше удовольствия вызывала у преследователя, забывшего обо всем, кроме этого скачущего теплого комка плоти. У нее не было никаких шансов, потому что охотник быстрее, ловчее, и самое главное — многократно умнее.

Одним движением могучих челюстей зверь прокусил голову зайца, и потом с наслаждением вылизывал содержимое черепной коробки.

Зверь не знает жалости к дичи. Каким бы он ни был умным — им руководят лишь инстинкты. А инстинкты говорят: «Догони! Убей! Съешь!». Человек, если содрать с него тонкий налет цивилизации — точно такой же. Зверь на двух ногах. Так что нельзя обвинять хищников в том, что они хотят убивать. Иначе они просто не могут.

Легкие, практически неслышные шаги заставили прянуть ушами, и черный, отблескивающий в лучах солнца зверь остановился, повернул голову и взглянул туда, откуда слышались эти самые шаги. Три степных волка — некрупные, поджарые, и опасные, как сама смерть стояли и смотрели на кота, и в их глазах не было ничего, кроме вопроса: «Насколько опасно это существо? Получится ли отнять его добычу?»

Кота молча двинулся в сторону троицы, и сделав пару небольших шагов снова застыл, а потом вдруг взвыл диким голосом так, что у волков поднялась шерсть на загривках. А после выгнул спину, поднял хвост, распушился, сделавшись больше, чем он был (а был размером с этого самого волка), и заскакал на стаю — странно, как-то боком, изогнувшись и хлеща воздух вытянутым хвостом.

Волки такого ужаса не перенесли, тявкнули, попятились, а потом понеслись прочь галопом, летящим над заросшей пожухлой травой степью. Они никогда не встречались с котами-переростками, и потому не знали, насколько те опасны. Но то, что волки увидели, им очень не понравилось, инстинкт им сразу объявил: «Бежать! И как можно быстрее! Эта тварь опаснее всех на свете!».

Кот радостно фыркнул и состроил рожу, высунув язык в сторону убежавших грабителей. А потом приступил к утренней трапезе. Есть не очень хотелось, но не оставлять же еду тупым мародерам? Сами пусть попробуют поймать зайца! Нечего отнимать у соседей!

Кости хрустели на зубах, остывшее за ночь мясо приятно холодило пасть и пищевод. Кот доел, оставив только лапы и клочки шерсти, и побрел искать водопой. Впрочем, особо его искать и не приходилось — рядом протекала степная речушка, впадающая в большую реку, так что с водой проблем не было. Главное не попасться речным тварям, которые заходили в речушку из этой самой большой реки. Сунешь нос в воду — тут же без него останешься. Откусят, гады!

Попил из маленькой лужицы-заливчика, где глубина только лапы замочить и все просматривается до дна. Лакал аккуратно, стараясь не поднимать мути. Он не любил пить мутную воду.

Вот теперь можно и поспать! А то ж?! Поел — надо спать! Все порядочные коты спят после еды, а он — самый порядочный из всех порядочных котов!

Место у него для сна есть — то место, где можно особо не заботиться о безопасности, а то приходится спать вполглаза, все время водить ушами. Нет, в этом месте тоже не совсем уж так безопасно, но безопаснее, чем если просто растянуться на песке и заснуть глубоким сном. Заснешь — можешь и не проснуться, вон, три подлеца хотели его добычу сожрать! Эдак и самого сожрут.