Обречённые на падение - Эмили Рэй

Я вижу подплывающего парня с моста. Он разламывает корягу, что позволяет мне освободить ногу. Мы выныриваем на поверхность, после чего он без вопросов хватает меня и тащит к берегу. Огромное облегчение – чувствовать крепкую опору и знать, что скоро всё закончится. Выбравшись на сушу, долго кашляю. Кажется, я вдоволь нахлебалась речной воды, которую теперь мой организм отторгает. Зубы судорожно стучат, выбивая дробь. В глазах нарастает темнота, и я односекундно проваливаюсь в неё.

Прихожу в себя от хлопка автомобильной дверью. Парень, что вытащил меня на берег, сел на водительское сиденье моей машины и поставил на панель передо мной стаканчик с кофе. Я сижу на пассажирском, на меня накинута его куртка. Мы стоим у какой-то забегаловки, и её неоновые вывески сияют в ночи.

В горле пересохло, тянусь дрожащей рукой к картонному стаканчику. Отопитель салона выкручен на максимум, все воздухозаборники повёрнуты ко мне – вот отчего дышать так тяжело. Горячий кофе обжигает горло, но я не останавливаюсь, пока не выпиваю половину и не ощущаю, что мои голосовые связки снова пришли в нормальное состояние.

– Что, парень бросил? – с усмешкой кидает он.

Сжимаю кулаки при мыслях о Стивене.

– Какое слабое поколение… – шепчет парень и закатывает глаза.

– А ты к нашему поколению не относишься? Давно на пенсию вышел?

На вид в районе двадцати пяти. Лунный свет блеском отражается в его тёмных глазах, подчёркивает острые скулы.

– Ну, у меня уж точно хватит ума не прощаться с жизнью из-за…  – брюнет тяжело сглатывает, – того, что кто-то меня бросил. В твоём возрасте о великой любви речи не идёт, так что забудь и живи дальше.

Он отпивает свой кофе.

– А тебе то откуда знать? Мне, вообще-то, перед этим предложение сделали!

Скидываю с себя куртку и уменьшаю поток горячего воздуха. Высохшие волосы из-за речной воды свисают запутанными паклями. На автомате пытаюсь их пригладить, но быстро понимаю, что всё тщетно.

– Ха! Девчонки всегда ведутся на это, – он награждает меня высокомерной ухмылкой, отчего у меня сводит скулы. – И ты в него, как в лучших традициях сериала, кинула кольцо?

– Так, – выдавливаю из себя слова и указываю на дверь. – Спасибо за спасение и до свидания!

Он смеётся, но не уходит. Снова отпивает кофе. Чем дольше он сидит, тем больше я чувствую, что успокаиваюсь.

– Ладно, давай на прощание отвезу тебя домой, – парень кивает в мою сторону. – В таком состоянии за руль нельзя.

– Не надо меня никуда везти.

– Второй раз я тебя спасать не буду, – он многозначительно смотрит мне в глаза, приподняв левую бровь.

– Да я и первый раз не планировала, знаешь ли.

– Да ну?

– Ну да! – огрызаюсь и беру свой стаканчик, чтобы закрыть рот и успокоиться.

Крепкий горячий напиток новой волной обжигает горло. Я ведь ему вру: на долю секунды у меня была мысль закончить всё это. Вспоминаю мост, своё состояние и чувство, как сильно хочется жить.

Он однозначно не стоит того.

Пытаюсь проанализировать свои чувства к Стивену и прихожу к выводу, что у меня эмоциональные качели. Нет, мне всё так же обидно от его предательства, но я уже не могу сказать, что люблю этого человека.

Разве любовь так быстро проходит? Или злость и разочарование перекрывают настоящие чувства?

Что бы это ни было, сейчас я раздавлена и чувствую к Стиву лишь ненависть. Настоящая стена изо льда выросла между нами, не давая возможности дотронуться друг до друга. Представив эту стену, я дорисовываю со стороны бывшего жениха острые шипы – чтобы он даже не пытался ко мне приблизиться.

– Говори адрес, – настаивает мой спаситель. – Мать, поди, участок уже на уши подняла.

– Не подняла.

Отворачиваюсь к боковому окну, не в силах смотреть в глаза.

– Я похоронила её на днях.

– О… – его голос становится серьёзным: – так ты из-за неё?

– Да не хотела я прыгать! – выкрикиваю, вернувшись к парню взглядом. – Там доска проломилась! Ты же видел!

– А отец? – возвращает он тему.

– Нет его.

В машине повисает тишина. Убавляю отопитель салона до минимума. Не могу заставить себя посмотреть на брюнета, поэтому снова разглядываю ночной пейзаж за окном. В лужу на асфальте изредка падают мелкие капли.

– Ну, кто-то же из родственников у тебя ещё есть? – почти шёпотом спрашивает собеседник.

– Сестра была, – отвечаю также тихо. – Но теперь… – виски давит при попытке облечь чувства в слова, – в общем, она беременна от моего парня.

– Вот сука! – эмоционально вылетает из уст парня.

– Нет-нет! Она не знала, что он мой парень. До похорон мамы, когда я их и познакомила…

Я правда сейчас защищаю её?

– А он, стало быть, не знал, что она твоя сестра?

– А есть разница? – буравлю его взглядом.

– Ну, да, – соглашается он, пожав плечами.

Зачем я вообще всё это ему говорю?

А ведь мне чуточку легче. Словно вместе со словами я выпустила и кусочек боли, который надрывно царапал меня изнутри.

– Знаешь, если ты вдруг захочешь пообщаться с психотерапевтом, то могу посоветовать одного в местной психушке. У меня дядя там работает. Эндрю Уэст.

– Твой дядя мэр?

Парень кивает, а я думаю о том, что наше знакомство может сыграть мне на руку.

– Но только не надо ко мне клеиться, узнав, кто мой дядя! – наигранно усмехается он.

Закатываю глаза.

– Это ты выложил свой козырь, чтобы только я обратила на тебя внимание.

Парень смеётся. Я залпом допиваю тёплый кофе.

– Погорячее? – интригующе спрашивает брюнет.

Воскресенье

– Какого чёрта?! – шепчу я, сидя в постели.

От увиденного у меня на руках выступают мурашки. Сердцебиение раза в два быстрее нормы. На стенах чёрным маркером, который сейчас валяется у двери, написаны какие-то символы. Один у окна, другой над столом, третий возле картины…

Кто это сделал? Призрак Вивьен?

Смотрю на руки, где виднеются чёрные размазанные пятна. Это точно моя деятельность. Прямо под потолком замечаю ещё один иероглиф.

А туда я как забралась?!

Снова разглядываю руки с тёмными помарками и сомнения растворяются, как сахар в кипятке. Чувствую себя героиней фильма про сверхспособности, только вот спасти мир с умением рисовать по ночам у меня вряд ли получится. Подскакиваю с кровати и пытаюсь оттереть один из символов, но ничего, конечно, не выходит. Чернила маркера уже глубоко впитались в обои и теперь кажутся неотъемлемой их частью. Я хватаю телефон, едва услышав звук с его стороны.