Сокровище для дракона - Галина Горенко

Этот вопрос очень взволновал Бруно: как-то за бокалом вайна, он поведал мне свою историю, и честно говоря я была обескуражена. В то время, когда на свет должен был появиться Себастьян, Ардуано был лучшим, не смотря на молодость, лекарем-акушером в Ориуме и априори роды Цессы были доверены ему. Когда, после двух суток безуспешных схваток, Сабина Виверн все-таки родила наследника, состояние и малыша, и его матери были критическими. Лекарь, потратив весь накопленный резерв сил заплатил за их здоровье своей внутренней энергией, отдав десятки лет молодости и значительно сократив свою жизнь. Он просто не мог поступить по-другому. Именно возможность использовать стимулирующие средства для введения пациента в бессознательность было бы одновременно и гениальным и простейшим решением. Ведь теперь не сложные операции смогли бы проводить даже не маги, а со временем, накопленным опытом, правильно подобранной дозой и самим препаратом и более сложные. Так же его повергла в шок простейшая для нас операция — кесарево сечение. Я очень подробно и схематично описала её. Чем невероятно воодушевила и озадачила мужчину.

В Ориуме отсутствовало понятия термометра для измерения температуры людей, хотя в промышленности же, они широко использовались. Врач, приложив ладонь говорил есть ли жар у пациента или нет, я же предложила Арду варианты измерительных приборов, благо у них так же, как и у нас присутствовал элемент периодической системы — ртуть. Его так увлекла эта идея, что он мучил меня несколько вечеров и в результате выжал из меня максимум того, что я могла вспомнить о строении и применении изобретения Габриэля Фаренгейта. Зато у них в принципе, в лекарской истории отсутствовали моровые поветрия: чума, оспа, холера, тиф, лепра — все эти без сомнения ужасные заболевания не затронули ни содружество стран Кватры, ни другие государства Твердыни, а ведь именно эпидемии моего мира, послужили катализатором к многочисленным открытиям в области медицины.

Уны бежали друг за другом, изнурительные занятия, уроки танцев, прогулки к бухте, вечерние беседы, я была почти счастлива здесь, в доме этого удивительного человека. Его страстью была медицина, реформы и преобразования, но при отце Себастьяна все его новаторские предложения ложились в долгий ящик и ни одно, ни одно предложение не было рассмотрено. Именно поэтому, после десяти талей безуспешных попыток что-то изменить в современной медицине, он отошёл от дел, покинув пост министра здравоохранения и писал научные изыскания в стол, просто для своего удовольствия.

В университет я решила отправиться заранее, мне хотелось осмотреться на новом месте, посетить банк, погулять по городу, в котором я еще никогда не была, и когда пришло время расставаться с Арду, я поняла, что этот человек стал мне родным. Экипаж уже ожидал меня и я, подавшись порыву крепко обняла мужчину:

— Бруно, — обратилась я к нему, утирая непрошенные слезы расставания, — я благодарю вас за все, что вы для меня сделали. Для меня было огромной честью познакомиться с вами, и я буду гордиться этим до конца своих дней, — несмотря на то, что прощание получилось слишком претенциозным, мои слова шли от самого сердца, и лекарь понял это.

— Ты слишком быстро вычеркиваешь меня из своей жизни, Тьяна, — засмеялся он, — я буду вести два профилирующих предмета в Университете в следующем семестре. Я заикнулся об этом ректору Дирту и он вцепился в меня словно клещ, так что мы еще с тобой увидимся. И поблажек не жди, племяшка, — он щелкнул меня по носу, развернул к карете и пожелал хорошей дороги.

Портальная башня работала сегодня с ограничениями. Кое-где на территории страны шёл ливень, а почему-то именно в дождь перенос не осуществлялся. К моему счастью в столице было солнечно, и я, миновав людей ожидающих на территории башни улучшения погоды, (там были оборудованы специальные комнаты), вошла в портал. Внутри столичное здание телепортации ничем не отличалось от портала Талаллина. Тот же серый гранит по периметру, те же безликие работники, одетые в форму, чем-то напоминающую мне мундиры рядовых гренадерского полка, приторно вежливые и учтивые. Я вышла из башни и подняв голову, замерла.

Удивительной красоты контраст между высоким синим небом и бледно-розовым, мраморным дворцом, заставил меня на несколько мгновений потеряться в реальности. Хрупкий, как будто из розового хрусталя, величественный замок возвышался над распростертым в низине городом. Высокие башни взмывали в высь, казалось они задевают пиками пушистые облака и переливаются словно перламутровые раковины. Карета меня уже ожидала, но мне так хотелось еще немного посмотреть на произведение архитектуры, что я не заметила суету позади меня. Я не стояла на проходе, более того, я отодвинулась в сторону так, чтобы меня можно было совершенно спокойно обойти, и все же, я помешала несносной рыжей девице, которая вывалившись из портала и явно ругаясь на незнакомом мне языке, зло посмотрела на меня. За ней вышли двое подобострастно кланяющихся и извиняющихся сопровождающих, она что-то выговаривала им, топая ножкой, обутой в туфельки на очень высоком каблучке и практически тыкала в меня пальцем гневно шипя.

Я поудобнее перехватила свой небольшой саквояж и сделав знак вознице, стала ждать, когда кучер подгонит экипаж. Стройным рядком наёмные кареты выстроились в ожидании клиентов, выходящих из башни, но еще в Талаллине Арду предупредил меня, что герцог пришлет за мной свою карету. Я должна была узнать её по гербу на дверце. Она то отвезет меня в общежитие, находящиеся при университете, так как тот в свою очередь находится в противоположном конце города, а затем, когда я устроюсь, прибудет провожатый, который поможет: проводит меня в банк и устроит экскурсию по городу. Честно говоря, последние действия я предпочла бы сделать самостоятельно, и знакомство с Орумом, и посещение банка могли прекрасно подождать то тех пор, пока я решу все административные вопросы. Но с другой стороны, не в моём положении было привередничать, а деньги мне могли понадобиться уже сегодня, я забыла спросить есть ли в ОМА форма, платные ли книги, к тому же мне хотелось приобрести писчие принадлежности по своему вкусу, а также всякой всячины, что может понадобиться студиозу.

Когда карета подъехала, возница одетый в мундир Магуправления, соскочив с облучка и поприветствовав меня поклоном, отворил мне лаковую дверцу с родовым гербом Рэйджей. В тот момент, когда я уже собралась подняться в экипаж, дурно воспитанная, рыжая девица, виденная мной ранее, бесцеремонно отодвинув меня попыталась забраться внутрь. Прямо перед ее носом кучер захлопнул дверь и преградил путь.

— Прочь с дороги ямщик, — снова змеей зашипела хамка, из-за того, что она злилась её акцент еще сильнее усилился и разобрать что именно она говорит было очень затруднительно, — а ты, — уже обращаясь ко мне, — возьмешь следующий, — и снова к мужчине, который и не думал двигаться с места, — да тебя завтра на плаху отправят, если ты сейчас же не отвезешь меня по назначению. У возницы не дернулся ни один мускул на лице, видимо такие угрозы ему слышать было не впервой. Он повернулся ко мне осторожно отодвинув девушку, её провожатые стояли поодаль и предпочитали не вмешиваться, и сказал:

— Прошу вас, несси, — уверенно взял меня за локоть возница и буквально втолкнул в карету. Я как-то немного растерялась от такого ничем не прикрытого хамства, и хлопала глазами, не предпринимая никаких попыток, чтобы поставить грубиянку на место. Закрыв за мной дверцу, он отправился размещаться на козлах. В приоткрытое окошко просунулась рыжая головка с красными от гнева ушами и шеей. Словно торговка зеленью, ей Богу.