Месяц надежды - Александр Бушковский

– Будет тебе поприятнее, – заверил Алексей. – На десерт – номер три. Вот там мужик с мозгами строится. Заодно покажу паскудного армянина. Помнишь, я говорил? Похуже тех, что к тебе тогда в «Золотом шампуре» вязались. Интересно?

– Ага. Не представляю, что за человек, если он паскуднее тех.

– Увидишь и узнаешь.

Он ловко петлял по нешироким улочкам, где ни один дом не походил на другой. Они были самые разные, от трехэтажных помпезных особняков до коттеджей гораздо более скромных, но тоже, по мнению Ольги, уютных и удобных. Быть может, даже больше, чем «дворцы», порой занимающие где-то соток шесть.

– Это и есть бывшее черноземное поле, – пояснил Алексей. – В свое время была откровенная хохма. На месте бывших обкомовских дач теперь резиденция губернатора.

– Ага, Кедры.

– Они самые и есть. Вот народец определенного типа и кинулся строиться как можно ближе к боссу. Очень, видишь ли, престижным кое-кому казалось небрежно этак бросить в ответ на вопрос, где живет: «Возле Кедров». Хотя иногда это «возле» составляло километра два. А участочки-то были маленькие. Этот жук, бывший совхозный директор, их специально нарезал этаким вот макаром и продавал подороже. Вот и получились трехэтажные дворцы на пресловутых советских шести сотках. Чуть ли не руки друг другу соседи могут из окон пожимать. Потом-то многие опамятовались, а поезд ушел. Земли свободной тут почти и не осталось. Сама видишь, с одной стороны сопки, с другой Шантара. Покусали локти, да поздно. Так и остались при своих небоскребах, которые и продать трудно. Толковые люди их не купят. Те, кто поумнее, сразу начали строиться подальше, за Собакиной речкой, за бывшим правлением. Там и участки не в пример больше, и соснячок есть. Далековато, зато лепота и тишина. Сама увидишь.

– А я знаю, – сказала Ольга. – У Майкиного мужа дом как раз на этой самой Собакиной речке. И свой соснячок. Он говорил, соток тридцать.

– Значит, умный мужик.

– Он еще говорил, что эти участки в свое время стоили процентов на десять дешевле, чем те, на поле. Это правда?

– Чистая правда. Двадцать соток, где половина сосняка, стоили процентов на десять дешевле, чем лысые как коленка шесть неподалеку от Кедров. Я же говорю, дураки только о престиже думали, а когда спохватились – шиш. Вот на такой правильный участок я тебя сейчас и везу. Черт!.. – Он вдруг затормозил так резко, что их сильно мотнуло вперед.

Ольга посмотрела перед собой. Навстречу им по неширокой улочке неторопливо катил «КамАЗ», под завязку груженный какими-то серыми кубами.

– А что такого? – не поняла она. – Место есть, ты с ним спокойно разъедешься.

Алексей криво улыбнулся и заявил:

– А вот разъезжаться мне с ним как раз и нельзя. Ты посиди пока. – Он выскочил из машины, оставив дверцу распахнутой, быстрым шагом направился навстречу огромному грузовику, поднял над головой скрещенные руки.

«КамАЗ» остановился метрах в десяти от него, как-то недовольно, очень мощно фукнув тормозами. Разыгралась сцена, совершенно непонятная Ольге. Водитель выбрался из кабины с какими-то бумагами в руках, подал их Алексею. Тот просмотрел документы, кивнул и коротко что-то проговорил. Судя по энергичным жестам, водитель принялся яростно материться, но явно не в адрес Алексея. Потом он залез в кабину, и «КамАЗ» тихонечко, задним ходом поехал в обратную сторону.

Алексей вернулся к машине прямо-таки бегом, схватил телефон, лежавший рядом с рычагом переключения передач, и нажал всего одну клавишу – явно быстрый набор.

– Коляныч, ты еще не уехал? – спросил он. – Зашибись! А с делами все? Совсем зашибись. Давай в темпе, со всех колес, на недострой. Там эти… – Он покосился на Ольгу и не сказал того, что явно хотел. – Эти ешкины коты номерок откололи тот еще. Поспешай, разнос делать будем. – Он отключился и неторопливо поехал за неспешно ползущим «КамАЗом».

– Случилось что-нибудь? – осторожно спросила Ольга.

– Да не то чтобы. Просто живая иллюстрация к вопросу о русском раздолбайстве. Потом объясню.

Метров через триста «КамАЗ» свернул вправо, все так же задом подъехал к огромному квадрату мутного толстого пластика, расстеленного на земле. Поблизости стояла кирпичная коробка с пустым дверным проемом и такими же оконными. Тут же красовались три не особенно больших котлована с кучами свежевыкопанной земли.

Неподалеку стояли человек пять, одетых примерно так же, как Ольга, разве что в стоптанных кроссовках вместо резиновых сапожек и, разумеется, без платков. Девушке показалось, что вид у них крайне унылый.

– Ты поскучай тут немножко, – сказал Алексей. – А я пока сталинские репрессии устрою.

«Лексус» стоял метрах в десяти от грузовика, но до Ольги порой долетали те словечки, что пишут на заборах. Водитель «КамАЗа» выскочил из кабины и орал на рабочих, поминал трехэтажно их самих и ближайших родственников. Те мрачно молчали, только один что-то угрюмо бурчал в ответ.

Именно его Алексей сграбастал за куртку на груди и выпустил длинную тираду. Второй дернулся было к ним, что-то такое попытался вякнуть, но Алексей, не поворачиваясь, ловко двинул локтем ему под дых. Мужичонка согнулся пополам, схватился за живот.

Пискнули тормоза. Рядом с «Лексусом» остановился черный «УАЗ Патриот», изрядно заляпанный засохшей грязью недельной, наверное, давности. Именно тогда как раз и приключился последний ливень. Из машины проворно выбрался медведеобразный дядя в выцветшем камуфляже и солдатских берцах и размашистыми шагами направился к месту действия.

При всем своем невежестве в этих делах Ольга все же сообразила, что это как-то не похоже на рутинные строительные будни. Но в чем тут дело, она пока совершенно не понимала.

А там, у грузовика, о чем-то оживленно толковали Алексей, водитель и верзила из «Патриота». Тот тип, которого Алексей тряс за ворот, попытался было влезть в разговор, но на него рявкнули матом так, что Ольга прекрасно все расслышала. Ну и ладно. Будто она слов таких отроду не знала.

Алексей вернулся в машину, плюхнулся на сиденье, закурил и жадно затянулся. Лицо его осталось сердитым. Ольга деликатно помалкивала. Ей видно было, что он здорово взвинчен.

Алексей выбросил в окно окурок и сразу же зажег вторую сигарету. Он медленно отходил, становился прежним, каким Ольга его все это время знала. Если, конечно, не считать случая в «Шампуре», где Гартов предстал перед ней совсем другим человеком.

Алексей посмотрел на нее, улыбнулся почти весело и проговорил:

– Бывают и такие строительные будни.

– А что случилось?

– Вон те кубики в кузове – это газобетонные блоки. Тепло держат не хуже кирпича, мы из них будем второй этаж выкладывать. Они бывают двух видов: такие вот и в два раза полегче. Эти ушлепки ждали легкие, не захотелось им, панству благородному, тяжелые разгружать, хотя они еще и за это денежки получают. Вот и насвистели водиле, что в документах напутано и ему вовсе не сюда нужно. Тот человек новый, неопытный, не догадался позвонить нашему диспетчеру – тот бы в две минуты все разрулил. Поехал к себе на склад. Это ж надо, чудом я с ним пересекся и сразу понял, что к чему. В этом конце стройка осталась одна-единственная, наша, а газобетончики я сам на сегодня заказывал.