Я - Спартак! Битва за Рим - Валерий Атамашкин

– Даже так, Сергий, – протянул Крассовский, не отводя взгляд от Кара. – Кажется, ты говорил, что ни один уважающий себя римлянин не пронесет оружие на Форум? Мне кажется или я вижу у Флакка с его прихвостнями кинжалы и кольчуги?

Катилина замялся, но все же нашел, что ответить.

– От таких людей можно ожидать чего угодно, Красс, поэтому я не стал бы удивляться на твоем месте!

– Ну-ну.

Именно Катилина заверял, что ни одному уважающему себя римлянину не придет в голову явиться на Форум с оружием в руках. Он же предлагал выйти к народу безо всякого оружия, на что Крассовский, разумеется, ответил отказом. Как было видно теперь, он не ошибся. Чтобы ни говорил Катилина теперь, квестор был слишком высокого мнения о нравственности сенаторов и в частности Флакка, который несмотря на свой почтенный возраст зачем-то приволок на площадь сику. Выглядело это смешно и нелепо, старикан едва дышал и напоминал скорее бледную поганку нежели принцепса сената. Флакк вырос перед Крассовским и буквально повис на его руке.

– Марк Лициний! Как хорошо, что я нашел тебя здесь! – затараторил он, брызжа слюной. – Веришь или нет, но мы обошли весь Рим вдоль и поперек! Ты умеешь делать сюрпризы!

Крассовский брезгливо одернул руку и несильно, но настойчиво оттолкнул старика, чем немало напугал остальных сенаторов, заставив их попятиться. Надо признаться, жест олигарха вызвал недоумение на лице Флакка, на секунду представшего перед Крассовским растерянным.

– Должно быть, у тебя есть веские основания на то, чтобы отвлекать меня от поэзии Лукреция? Если так, то я готов выслушать тебя! Может быть, тебе чем-то не угодил устроенный мною праздник? – Крассовский с упреком во взгляде посмотрел на Катилину. – Луций Сергий, разве господа патриции не знают, что в их честь я устроил множественные пиры в лучших домусах и загородных виллах, а здесь, на Форуме, празднует плебс? Или, быть может, Луций Лукулл закатывал более щедрые пиры? Если так, я готов учесть все ваши пожелания и все исправить. Отправляйтесь на пир, а я приму необходимые меры!

Флакк не дал Катилине ответить.

– Что ты, Марк, Лукулловы пиры в подметку не годятся твоим. Мне даже страшно представить, сколько серебра ты отдал, чтобы все это устроить! Когда я узнал, что празднества проходят за твой счет, то поначалу подумал, что ты выжил из ума! – усмехнулся принцепс, понимая, что разговор с претором не складывается.

– Ну, теперь ты убедился, что я в полном порядке? – Крассовский все так же не повел взглядом. – А раз так, то ступай на пир, я заплатил поэту сто сестерциев серебра и хотел бы послушать поэму, а не болтать в пустоту.

Заслышав эти слова, принцепс впал в ступор и побледнел пуще прежнего.

– Ступай… что значит ступай, Марк? Какой пир? Ты ничего не перепутал? – растерялся он.

Было не совсем комфортно стоять вполоборота к вооруженным сенаторам, но Крассовский прекрасно понимал, что если кто-то из них вознамерится воспользоваться своим оружием, то тут же лишится головы. Ликторы претора были начеку и следили за каждым движением принцепса и компании.

– А как же комиции? – задал вопрос один из сенаторов.

– Да, Красс, мы договаривались, что сегодня мы проведем комиции, на которых будет утверждена твоя диктатура! – добавил второй.

Флакк поднял руку, призывая своих спутников замолчать.

– Смею напомнить тебе то, о чем мы договаривались в большом зале курий Суллы, – отчеканил старикан на удивление холодным голосом, исчезла привычная робость. – И напоминаю тебе, что это была сугубо твоя идея, претор! Мы покорно согласились с твоим волеизъявлением, хотя замечу, что я, как выбранный сенатом интеррекс, имел перед собой разные варианты! Но ни я, ни ты не хотим, чтобы Республика утопла в крови? Так, Марк?

Старик гордо расправил плечи, показывая свою значимость. Крассовский, которого слова Флакка поставили в тупик, мельком взглянул на Катилину. Луций Сергий потупили взгляд, спохватившись, похлопал себя по складкам тоги, откуда через мгновения появился свиток. Квестор повертел свиток в руках, растерянно пожимая плечами.

– Моя вина! Я должен был донести до сенаторов, что Марком Крассом было принято решение отменить сегодняшние комиции. Мои извинения за причиненные неудобства, спешу исправиться. Вот вам письмо с уведомлением о переносе созыва комиций и, собственно, приглашение от Марка Лициния на пир в загородные виллы! – Катилина с усмешкой бросил свиток к ногам сенаторов и обратился теперь уже к Крассовскому. – Извиняюсь, Марк Лициний, готов нести наказание!

При виде свитка, который Катилина должен был передать лично Флакку в руки, глаза Крассовского поползли на лоб. Неужели Луций Сергий за праздничной суетой забыл передать сенату решение Марка Робертовича о переносе комиций с сегодняшнего вечера на другой день? В голове олигарха закружились самые неприятные мысли, от которых стало не по себе. Что если Катилина, которому доверился олигарх, не передал свиток с посланием Флакку сознательно? Как быть тогда? Вопрос застрял поперек горла, будто ком. Флакк вскользь взглянул на свиток, брошенный у его ног. На скулах принцепса заходили желваки. Кисти старика сжались в кулаки.

– Как это понимать, Красс? Ты отказываешься от наших прежних договоренностей? – прошипел он.

Марк Робертович с трудом удержался от того, чтобы не пожать плечами в ответ. Он поймал на себе озорной, полный задора взгляд Катилины, которому явно нравилось происходящее у здания государственного архива.

– Я бы на твоем месте все-таки не преминул нагнуться и взять этот свиток, – усмехнулся квестор. – Там указан адрес домуса, где вас в числе остальных сенаторов будут ждать на пир Марка Красса…

– Ах ты, – перебил Катилину Валерий Флакк. Сенатор буквально позеленел от злости и двинулся к скрестившему руки на груди Катилине. Показалось, что Флакк, которого годы сделали мелким, немощным старикашкой, всерьез вознамерился надрать Катилине зад. Он схватил квестора за тогу, потянул его на себя, буквально выплевывая ему в лицо оскорбления. – Щенок… Прихвос…

Луций Валерий споткнулся на полуслове, тяжелый, акцентированный удар Катилины прилетел принцепсу прямо под дых. Принцепс со стоном выдохнул остатки воздуха из груди. Старика отбросило на руки стоявшим за его спиной сенаторам, которые схватили несчастного прежде, чем он рухнул наземь, потеряв сознание. Толпа, слушавшая Лукреция, при виде драки бросилась в рассыпную. Поэт не сразу понял, что произошло, и еще некоторое время читал свою поэму, но, заслышав возгласы и брань, замолчал. С глуповатым видом Лукреций наблюдал за происходящим, возможно, черпая вдохновение для своих будущих произведений. Не каждый день на твоих глазах в Риме происходил государственный переворот, ох не каждый. Любители халявы, кто пришел на сегодняшний праздник, чтобы хорошо провести время, вдоволь испить вина и наесться до отвала, думали иначе, поэтому разбегались по сторонам. Желающих нарваться на публичную порку фасциями ликторов не оказалось. Поэтому хорошо поддатый от выпитого вина народ даже не оборачивался на упавшего в сумерках сенатора и грозный силуэт Катилины, нависший над ним. Как полагал Крассовский, горожане вряд ли узнавали в упавшем наземь старике принцепса сената, теперь уже интеррекса. Площадка у Табулярия быстро опустела, а те, кто еще миг назад слушал глубокие по своему содержанию стихи Лукреция, теперь искали себе новых развлечений, которых на Форуме сегодняшним вечером было хоть отбавляй.