Огненный шторм - Дмитрий Янковский

– Включить отсчет дальности! – приказал я. Связист включил дальномер на звуковое сопровождение.

– Расстояние от наших позиций до передовых порядков врага, – раздался бесцветный голос компьютера, – четыреста восемьдесят тысяч километров. Скорость противника: три тысячи километров в секунду, идут стабильно.

Дальность действия лазеров линкоров составляла около ста двадцати тысяч километров. Это означало, что если скорость противника не изменится, то бой начнется менее чем через две минуты.

– Расстояние: четыреста пятьдесят тысяч. Скорость: три тысячи километров в секунду, идут стабильно.

Я оглянулся на Президента. Он сидел в одном из кресел и, не отрываясь, смотрел на экран. Его пальцы впились в подлокотники. Но во взгляде читалась решимость. И я знал, что это не показуха. Он мог встретить смерть с достоинством. И с этого поля боя он. как и я, уйдет только победителем. Или не уйдет вообще.

– Расстояние: четыреста двадцать тысяч. Скорость: три тысячи километров в секунду, идут стабильно.

Кроме ровного голоса компьютера в зале царила мертвая тишина. Все напряженно всматривались в экран.

– Расстояние: триста девяносто тысяч. Скорость: три тысячи пятьсот километров в секунду, наблюдается значительное ускорение.

Это было неожиданно. Я развернулся к Президенту. Он смотрел на меня вопросительно и непонимающе. Как и несколько других офицеров.

– Расстояние: триста пятьдесят тысяч. Скорость: пять тысяч семьсот километров в секунду, продолжают ускоряться.

– Товарищ маршал, – нарушил тишину Зайцев. – Они наверняка хотят на максимальной скорости прорвать огневой вал и приблизиться на дистанцию действия своих орудий. Я прикажу переложить наводку орудий на максимальную дистанцию.

Я молча кивнул. Действия фобосианцев и «реформаторов» были вполне обдуманны. Дальность действия их орудий составляла не более пятидесяти тысяч километров, и они хотели как можно быстрее пройти дистанцию, на которой они будут просто мишенями.

– Расстояние: двести восемьдесят тысяч. Скорость: восемь тысяч километров в секунду, продолжают ускоряться.

Вот это уже было необычно. Они продолжали наращивать скорость, а это могло привести к тому, что они просто не успеют приостановиться для ведения огня. Стандартной боевой скоростью для таких крупных соединений считались две тысячи километров. Если будет больше, то даже компьютеры не смогут точно высчитать координаты целей, и это может привести к поражению своих. Краем глаза я увидел, что Фомин что-то приказал одному из связистов и посмотрел в монитор.

– Расстояние: двести тысяч. Скорость: восемь тысяч километров в секунду, ускорение прекратилось, идут стабильно.

– Товарищ маршал, – окликнул меня Фомин, – посмотрите на это.

Я быстро подошел к пульту и взглянул на монитор. Там было изображение одного из тыловых порядков флота Альянса. Было видно, как плотный строй броффианских крейсеров подпространственного боя входит в гипертоннели. Мои пальцы похолодели.

– Срочно дайте связь со всеми кораблями! – крикнул я связисту. Его пальцы запорхали над клавиатурой.

– Расстояние: сто шестьдесят тысяч. Скорость: восемь тысяч километров в секунду, ускорение прекратилось, идут стабильно.

– Связь готова.

– Говорит Шолохов, – заорал я в микрофон, – приказ флоту – огонь по передовым эскадрам противника не открывать! Переложить наводку на среднюю дистанцию! Ждать противника там!

– Предатель! – крикнул Свердлов и рванулся на меня, но Фомин ловко перехватил его и заломил руки за спину.

– Что ты делаешь?.. – вскочил Президент, его голос был полон отчаяния. Последнее слово заглушил ровный голос компьютера:

– Расстояние: сто двадцать тысяч. Скорость: восемь тысяч километров в секунду, ускорение прекратилось, идут стабильно. – Вместо того чтобы замолчать, компьютер начал следующую фразу: – Внимание! Обнаружен противник на дистанции шестьдесят тысяч! Выходит из гиперпространственного тоннеля!

И тут же пространство между нашими линкорами и кораблями противника расцвело выходами гипертоннелей. Это были подпространственные крейсера броффов.

– ОГОНЬ ПО КРЕЙСЕРАМ!

00:00:02. 15.07.3282 года. 1,6 светового года восточнее Солнечной системы

Миллиарды лазерных лучей, снарядов, ракет и торпед устремились к вышедшим из гиперпространства крейсерам. Они не успели поставить шиты, и единый залп линкоров нанес им серьезнейшие потери. Я представил, что в этот момент испытывают капитаны гибнущих судов.

– Браво, товарищ маршал! – воскликнул Президент. – Вы разгадали их замысел!

– Вот кого надо благодарить, – я махнул рукой на Фомина и увидел, что он до сих пор держит Свердлова. – Можете отпустить товарища генерал-полковника.

Фомин отпустил Свердлова. Тот с достоинством одернул китель и сел в кресло. Ему, безусловно, было стыдно за то, что он, десантник, не смог справиться с разведчиком.

– Как ты все это понял? – спросил я Фомина.

– Они шли слишком быстро. На такой скорости вести огонь очень сложно. Значит, они превратили свои корабли в мишени для наших орудий. Но на мишени тратятся боеприпасы. Мы бы израсходовали часть запаса, а их крейсера вынырнули бы и, пока мы меняли бы наводку, разнесли наши передовые эшелоны.

– Отлично, товарищ Фомин, – похвалил Президент.

Молодец все-таки! Я тоже понял, что происходит неладное, но соображал слишком медленно. Старею!

– Так, ситуация меняется в нашу пользу, – я посмотрел на экран. – Видите, фобосианцы и «реформаторы» тормозят. Они пытаются уйти обратно, поскольку их затея не удалась. Но мы им не позволим. Ввести в бой гиперпространственные эскадры!

– Но мы же рассчитывали бросить их против таранных кораблей, – вмешался Степанов. – Если введем их в бой сейчас, то окажемся бессильными против таранных кораблей.

– Не согласен, – меня поддержал Зайцев. – Зажатые между линкорами и крейсерами фобосианцы и «реформаторы» будут быстро уничтожены. И мы сможем использовать гиперэскадры по второму разу.

– Нет, – Свердлов встал напротив меня и посмотрел в глаза. – Силы мы, возможно, сохраним, но не тактическое преимущество. Они поймут наш маневр и примут меры, чтобы помешать нам сделать это во второй раз.

– Товарищи офицеры, – сказал Фомин, – фобосианцы и «реформаторы» почти закончили экстренное торможение. Еще полминуты, и они выйдут из зоны прыжка. Давайте решать побыстрее.

– Товарищ Президент, – я повернулся к Суворову, – на мой взгляд, они не смогут предположить, что мы предпримем это еще раз. Что скажете?

– Будем рисковать. Ввести в бой крейсера.

Президент произнес это уверенно, но я понимал, какой ценой далось ему это решение. Он фактически взял всю ответственность на себя.