Звезда - Даниэла Стил

В ту ночь она как всегда сидела около старика, глядя, как ондремлет. После полуночи он вдруг открыл глаза и огляделся. Сознание вернулось кнему, и он улыбнулся Кристел. Мать спала на кушетке в гостиной, а Кристел вотуже много ночей подряд дремала на стуле возле его кровати. Сейчас она тут жепроснулась, как только он пошевелился, и поднесла к его губам чашку с водой.

– Спасибо, малышка. – Он заговорил, и его голос звучалнемного тверже, чем раньше. – А теперь тебе надо идти спать.

– Я не устала, – проговорила она сквозь дремоту, хотяей действительно очень хотелось спать. Но если она уйдет, он может умереть, апока она сидит здесь, может быть, он будет жить... может быть, пока она здесь...– Хочешь немного супа? Сегодня вечером бабушка сварила суп из индюшки, оченьвкусный.

Ее белокурые волосы рассыпались по плечам, как белоепокрывало, и он смотрел на нее с любовью. Он бы хотел жить вечно только радитого, чтобы защищать ее. Он знал, как все вокруг не любят ее, даже еесобственная мать. А все из-за ее красоты. Даже все мальчишки в долине боятся ее– она им кажется слишком красивой, чтобы быть настоящей, и все-таки онаслишком, слишком реальна. Он очень хорошо ее знал и гордился своей дочерью. Онанастолько же смелая, естественная и умная, насколько красивая. Уже несколькомесяцев он подозревал, что она ходит в гости к Хироко, и, хотя ему не оченьнравилось, что они дружат, он не пытался отговорить ее. Ему хотелось спроситьее, что она находит в этой дружбе, но в конце концов решил не делать этого. Онаимела право на свою собственную жизнь и на свои тайны. У нее так малоудовольствий. Он отказался от супа и лежал, откинувшись на подушки и простоглядя на дочь. Умирающий отец молился о том, чтобы жизнь была добра к ней ичтобы когда-нибудь она встретила хорошего человека и была с ним счастлива.

– Никогда не покидай этих мест навсегда... – Онпроизнес эти слова почти шепотом, и она сначала не поняла его.

– Что, папочка? – Ее голос был таким же тихим, как иего, но пальцы, сплетенные с пальцами старика, были намного сильнее.

– Ранчо... долину... Ты родилась здесь, и конечно, яхочу, чтобы ты увидела мир... но это... – казалось, что ему тяжело дышать, – ноэто ранчо... знай, оно всегда принадлежит тебе... и всегда будет принадлежать.

– Я знаю об этом, папочка. – Она не хотела говорить обэтом. Похоже, он прощается с ней, а она не могла этого ему позволить. – Атеперь постарайся уснуть.

Но он покачал головой. На это у него уже не оставалосьвремени. Скоро он уснет навечно, а сейчас ему нужно поговорить в последний разсо своей младшей дочерью, со своей любимицей, со своей малышкой.

– Том не знает, как управляться с ранчо. – Она и самаэто уже давно поняла, но не стала говорить об этом отцу, а только кивнула. – Ив один прекрасный день Джед захочет заниматься чем-нибудь другим, он не любитземлю... так, как любим ее мы... ты и я... Когда ты посмотришь мир и когда нестанет твоей матери, Кристел, я хочу, чтобы ты вернулась сюда... Найди хорошегочеловека, который не станет обижать тебя, мою маленькую девочку... – Онулыбнулся ей, и ее глаза наполнились слезами, в то время как пальцы сжимали егоруку. – И живите с ним здесь счастливо...

– Не говори так, папочка... – Она едва могла говоритьсквозь душившие ее слезы и, прижавшись щекой к его щеке, поцеловала его в лоб.Он был холодный и влажный. Она поднялась и посмотрела на него. – Тыединственный человек, с кем я хочу быть рядом. – Но на какой-то безумный мигона вдруг захотела сказать ему о Спенсере, о том, что она встретила человека,который ей понравился... очень понравился... так что она даже влюбилась внего... Но он был для нее только мечтой, подобной тем, которые висели на стенев ее комнате. Спенсер Хилл никогда не станет реальностью в жизни Кристел Уайтт.– Тебе действительно необходимо поспать, папочка. – Ей оставалось сказать емутолько одно, прежде чем он, совершенно измученный, перестанет дышать. – Я люблютебя, папочка, – прошептала она, когда его глаза уже почти закрылись, но онвдруг снова открыл их и, глядя на нее, улыбнулся.

– Я тоже люблю тебя, малышка. Ты всегда была моеймалышкой... моей любимой, самой любимой Кристел... – С этими словами его глазазакрылись, и лицо сделалось спокойным, он уснул, а она все держала его руку всвоей и смотрела на него. Потом, не выпуская его руки, откинулась на спинкустула и тоже заснула, совершенно измученная долгими ночами, проведенными у егопостели. Проснувшись, она увидела, что небо уже светлеет, в комнате холодно иее отец умер, не выпуская ее руки из своей. Его последние слова, его последниемысли и его прощание были для Кристел. Она аккуратно освободилась от его руки,полными слез глазами в последний раз посмотрела на него, вышла из комнаты изакрыла дверь. Не говоря никому ни слова, она со всех ног выбежала из дома ибросилась к реке. Она плакала навзрыд, ее тело сотрясалось от рыданий, пока онастояла на берегу. Вернувшись домой, она увидела, что мать громко рыдает накухне, а бабушка молча готовит кофе. Они уже видели его.

– Твой отец умер, – произнесла Минерва почти грубо,когда Кристел вошла в кухню с заплаканным лицом. Эти слова прозвучали какобвинение, а не как сожаление, как будто Кристел могла что-то сделать, чтобыпомешать этому. Она кивнула, боясь показать им, что она знала об этом еще до того,как ушла из дома. Она вспомнила его слова, которые он сказал ей ночью: «Я хочу,чтобы ты когда-нибудь вернулась сюда...»

Он знал, как сильно она любит ранчо, она сама – часть этогоуголка земли и останется здесь навсегда. И ее отец всегда будет для нее житьздесь, в этом доме, но еще реальнее он будет с ней среди этих холмов, скачущийна лошади или сидящий за рулем своего трактора, ползущего по виноградникам.

Джеда послали в город, чтобы он привез похоронного агента.Друзья и соседи Тэда приходили все утро, чтобы выказать соболезнования, жена итеща покойного стояли возле него, пожимали всем руки и плакали. Оливия сквозьслезы ласково смотрела на Тома, в то время как Кристел изо всех сил стараласьне показать своей ненависти к нему. Мысль о том, что он теперь владелец ранчо,заставляла ее содрогаться от отвращения. Но сейчас она об этом не думала. Онадумала только об одном человеке, которого она так любила. О своем отце. Теперьего не стало, и она чувствовала себя брошенной, одинокой и напуганной средичужих людей.

Похороны состоялись на следующий день. Его похоронили прямона берегу реки. Это место Кристел хорошо знала. Она часто приходила сюда, чтобыпосидеть и подумать, и ей стало немного легче от мысли, что отец будет здесь,рядом с ней, всегда сможет наблюдать за ней. Она знала, что он навсегда осталсяс ней. И в тот же день после обеда она решила ненадолго отлучиться и проведатьХироко. Ребенок должен был родиться через несколько недель, и японка медленноподнялась ей навстречу, когда Кристел бесшумно вошла к ним в гостиную. Ее глазабыли полны сожаления: Бойд уже сказал, что Тэд Уайтт умер. Ей очень хотелосьтут же пойти к подруге, но она знала, что не может этого сделать. Ее бы простоне пустили к ней. Но теперь она сама здесь, похожая на растерянного ребенка, итут же начала всхлипывать, обняв Хироко. Кристел плакала, и сердце у нее ныло.Она знала, что теперь, без отца, жизнь круто изменилась. Он оставил ее однусреди людей, которые не любили ее никогда.