Неожиданный Владимир Стасов. ПРОИСХОЖДЕНИЕ РУССКИХ БЫЛИН - Александр Владимирович Пыжиков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
После того в персидской поэме Рустем, а в русской сказке Уруслан силой освобождают царя из плена. В этом месте мы читаем в нашей сказке: «И князь Данило Белый хотел побежать от Уруслана, и Уруслан молвил: „Уже ты от меня бегивал, а нынче тебе у меня живота не будет за твоё преступление, и бежать тебе от меня некуда“. И поймал Уруслан князя Данила Белого, и привёл его живого к царю Киркоусу, и царь Киркоус, подняв Данила князя Белого, да ушиб о землю до смерти». В «Шах-Намэ» рассказывается это же самое, только гораздо подробнее и несколько иначе. Излеченный от слепоты и освобождённый из темницы царь Кей-Каус выходит с войском против мазандеранского царя, всё ещё надеющегося победить его; семь дней длится сражение; наконец Рустем сражается с самим царём, почти уже победил его, но царь — волшебник: он превращается в камень. Рустем в отчаянье, что ничего не может с ним сделать; однако же схватывает камень, «несёт его к палаткам Кей-Кауса, бросает о землю» и грозится разбить камень на мелкие куски, если волшебник не появится тотчас же в настоящем своём виде. Тому страшно, он принимает свой получеловеческий, полузвериный вид; Рустем схватывает его за руку, приводит к Кей-Каусу, показывает царю побеждённого и потом велит разрубить его на куски.
«И царь Киркоус, — продолжает русская сказка, — всех своих сыскал, которые с ним были в полону, а князь Данилова царства людей, которые ему грубили, всех велел смертною казнью казнити и разными муками мучити; а иных, которые добрых родов, велел для славы оставити у себя в царстве, велел служити, а по князь-Даниловым городам рассажал своих людей. И оттоле царь Киркоус пошёл на свой царство добре радостен, и устроил царство своё лучше старого, и учал царь Киркоус на своём царстве жити безмятежно». Каждая из этих черт находится уже и в «Шах-Намэ»: «Кей-Каус велел (после казни мазандеранского царя) собрать в кучи всю неприятельскую добычу. Войско сошлось всё вместе, и царь стал раздавать драгоценности каждому по заслуге, смотря по понесённым трудам. Потом он велел отрубить головы всем Дивам, которые не обожали Бога и приводили в ужас войско его: тела их побросали по перекрестам». Далее рассказывается, что по требованию Рустема Кей-Каус отдал мазандеранское царство в правление Ауладу (которому Рустем ещё прежде обещал его), возвратился в Иран и, отпуская Рустема на родину, осыпав его богатыми подарками, снова утвердил за ним грамотой удел его — южное царство. Сам же разделил мир между своими вельможами и стал проводить время в пирах и веселье и славно правил царством (Mohl, I, 567).
Наконец, есть ещё целый отдел рассказа, где сходство русской сказки с персидской поэмой — в общем и в подробностях — поразительно. Это рассказ о сыне богатыря. У нас этого сына зовут Урусланом Уруслановичем, в «Шах-Намэ» — Сограбом.
В нашей сказке после победы над трёхглавым чудовищем Уруслан получает от индийского царя дочь его в жёны. «И спал с ней Уруслан первую ночь, да встал от постели своей, да тот ей камень дал, который с собой из озера вынес. И молвит Уруслан: „Душечка моя, красавица-царевна! Родится у тебя после меня сын, и ты тот камень на руку ему возложи, а родится у тебя дочь, и ты ей в том камне серьги доспей“. И садится Уруслан на своего доброго коня, на вещего Араша, да поехал Солнечного города доезжати, где царевна царствует. И после Уруслана родился у жены его, индийского царя дочери, от его Урусланова плоду сын, и дали ему имя Уруслан Урусланович. И как будет Уруслан двенадцати лет, захотел он потешиться царскою потехою, чести над собой царской же похотел,