Орден Люцифера - Антон Медведев

Ольга смеялась, стараясь скрыть свое удивле­ние. Было в облике Ильи что-то странное. Он на­чал отращивать бородку, прИ этом Ольга обратила внимание на то, как молодо он выглядит. Сколько ему сейчас? Тридцать четыре. А выглядит гораз­до моложе. С другой стороны, этот облик явно не соответствовал чувствовавшейся в Илье силе. Эта сила была во всем: в том, как он говорил, в поход­ке, в каждом его движение

— Пошли? — Илья взял Ольгу под руку.

— Пошли, — кивнула она.

Цветы пришлось оставить билетерше — что­бы не мешали. Ольга не Думала, что эта сердитая женщина согласится оставить цветы у себя, но ее спутнику каким-то непостИЖИМым образом уда­лось добиться желаемого. Если сначала в ответ на просьбу Ольги женщина высказала решительное «нет», то после пары фраз Ильи уже без прежне­го недовольства приняла Цветы.

В музее проходили не Две, а целых три выстав­ки: картин Николая Рериху работ молодых худож­ников города и области и ик0н пятнадцатого-восем- надцатого веков. Билеты вЗЯли сразу на все.

Сначала смотрели картины Рериха. Илье они очень понравились, он говорил о богатстве красок, об энергетическом воздействии на зрителя. А вот Ольге Рерих был не по душе. Его картины казались ей очень жесткими: если скульптортор вырубает свои творения из камня, то эти Картины были словно вы­рублены из красок. Ольга не могла не отдать дань мастерству художника, hq восторга его полотна у нее не вызвали.

На другом этаже разместилась выставка работ молодых художников. Картины были очень разные: встречались как откровенно слабые, так и весьма талантливые. И вдруг Ольга остановилась — заме­тила картину, манера написания которой уже была ей знакома. Подпись в правом нижнем углу только подтвердила ее догадку. Это была картина Ильи.

— Ну и как тебе? — В его голосе Ольга улови­ла нотки самодовольства.

— Пока смотрю... — тихо отозвалась девушка.

Картина называлась «Страсть». Десятки обна­женных переплетенных тел: мужских и женских, совсем юных и пожилых. И повсюду между ними из­вивались темные красноватые кольчатые щупаль­ца. Щупальца эти то ли выходили из затылков и спин людей, то ли входили в них. Чем дольше Ольга смотрела на эту картину, тем больше убеждалась в правильности второго предположения. Охваченные плотской страстью люди были марионетками, управ­ляемыми присосавшимися к ним щупальцами.

— Здесь еще две мои картины, — подсказал Илья. — Правее.

Вторая работа изображала какой-то неземной мир. Это было болото: зеленоватая вода, стволы деревьев, покрытые направленными вниз колюч­ками. Гибкие лианы. На кочке сидел небольшой пушистый зверек, похожий на земную ондатру. Присмотревшись, Ольга различила и притаивше­гося в воде хищника: среди зелени водной расти­тельности можно было разглядеть лишь его гла­за, внимательно следящие за зверьком на кочке, и выступающие из воды пластинки спинного греб­ня. Выглядела картина очень реалистично — и не скажешь, что это фантазия художника. Эта работа Ольге понравилась, хотя в ней и чувствовалась не­которая жестокость — было ясно, что хищник вот- вот бросится на беззащитную жертву.

Но особенно потрясла ее третья картина — с де­вочкой на фоне пыльных комнат какого-то древнего дворца. Во взгляде девочки Ольга ощутила боль и неземную тоску. Там были и другие люди — точ­нее, тени людей. И над всем этим царило жуткое чувство безысходности...

— Это очень хорошая работа, — сказала де­вушка, ощутив на себе взгляд Ильи. — Но и очень грустная.

— Ничего не поделаешь, — отозвался он. — Кто-то наслаждается жизнью. Кто-то страдает. Каждому свое.

— Лозунг «каждому свое» был написан на во­ротах Вухенвальда, — произнесла Ольга, не отры­вая взгляда от картины.

— Да, я слышал что-то такое, — кивнул Илья.

Они осматривали работы молодых художни­ков еще минут сорок, но после картин Ильи все они уже не представляли для Ольги никакого ин­тереса. Перед глазами по-прежнему стояло лицо девочки в белом платье.

— Ну что, посмотрим иконы? — спросила Ольга.

— Может, в другой раз? — Илья демонстра­тивно взглянул на часы. — А сейчас лучше сходим в ресторан, пообедаем. Здесь рядом есть неплохое местечко, я уже бывал там пару раз.

— Нет, давай зайдем, — попросила Ольга. — Не знаю, когда я еще выберусь.

— Ну, хорошо... — без особой охоты согласил­ся Илья. — Пошли.

У зала с иконами он остановился.

— Я лучше схожу покурю пока, а? Я не поклон­ник церковного искусства.

— Ну что ты, Илья? — даже обиделась Оль­га. — Не буду же я ходить там одна. Пошли... — Она взяла его за руку и потянула за собой. Илья нехотя подчинился.

Икон оказалось не очень много — десятка три. Тем не менее, среди них были замечательные ра-

ритеты. Ольга с замиранием сердца вглядывалась в глаза Богоматери на иконе владимирской шко­лы, долго стояла у образа Спаса, чувствуя радость и умиротворение. Иконы были прекрасны — на­стоящие окна в мир горний. Ольга повернулась к Илье, желая поделиться с ним своими чувства­ми, — и увидела, что он, неестественно бледный, стоит у окна и смотрит на нее оттуда.

— Ты чего? — не поняла Ольга, подойдя к Илье.

— Отсюда лучше видно, — ответил он, как-то вымученно улыбнувшись. — Прости, у меня что- то живот крутит. Пошли... — Илья взял Ольгу под руку и потянул к выходу.

Уже у выхода из музея Ольга вспомнила о цветах:

— Подожди! Цветы забыли!

— Брось. Я куплю тебе другие. Те уже завя­ли. — Он с улыбкой смотрел на девушку. Мертвен­ная бледность, еще недавно заливавшая его лицо, уже исчезла.

На улице Илья действительно купил ей букет роскошных роз, хотя Ольга его и отговаривала.

— Илья, не трать зря деньги! — попросила она.

— Ерунда... — отмахнулся он, рассчитываясь за цветы. — У меня теперь будет столько денег, сколько мне нужно. Держи.

— Спасибо... — Ольга взяла цветы, Илья под­хватил ее под руку и повел к ресторану.

Ресторан оказался небольшим и уютным. Илью здесь уже явно знали — девушка видела, как су­етится официант, стараясь услужить солидному клиенту.

— Как у тебя дела с работой? — спросил Илья.

— Нормально, — ответила Ольга. — Я теперь больше работаю с издательствами. Знаешь, это ока­залось очень интересно.

— Но хоть выгодно?

— Илья, нельзя же все мерить деньгами.

— Всякий труд должен оплачиваться. И же­лательно хорошо.

— - С этим трудно спорить, - согласилась Ольга.

— На том и порешим... — Илья с задумчивой улыбкой смотрел на девушку.

Его взгляд вызвал у Ольги очень странные чув­ства — ей показалось, что кто-то коснулся ее гру­ди. Это было мягкое, нежное поглаживание, едва ощутимое. Нечто вроде легкой щекотки. Затем эта щекотка скользнула ниже, проползла по животу. Да что же это... Ольга улыбалась, стараясь не по­казать, что с ней что-то происходит.