Терапия - Дэвид Лодж

Олли приехал в студию позже и сел рядом со мной. На нем был костюм от Хьюго Босса - их у него, должно быть, целый шкаф. Думаю, он покупает их из-за марки. Когда он сел, широкие плечи пиджака поднялись и подперли его большие красные уши. Вместе со сломанным носом, они делают его похожим на бывшего боксера, и ходят слухи, что он в самом деле начинал свою карьеру, организуя бои в лондонском Ист-Энде.

- Мы должны поговорить, - сказал он.

- О Дебби? - спросил я.

У него сделался встревоженный вид, и он поднес палец к губам.

- Не так громко, у стен есть уши, - сказал он, хотя в нашем ряду мы сидели одни, а до ближайшей стены было футов пятьдесят.

- Ланч? Ужин? - предложил я.

- Нет, я хочу пригласить еще Хэла, да и труппа насторожится, если мы устроим междусобойчик. Ты можешь остаться выпить после записи?

Я сказал, что могу. В этот момент я с изумлением услышал, как Льюис Паркер произносит на площадке:

- «Чтож, если она беременна, придется беременность прервать, - и Дебби отвечает:

- Видимо, ты считаешь, что это решает все проблемы?»

Я повернулся к Олли:

- Я думал, что эти реплики вырезаны.

- Мы решили уважить художественную целостность твоей работы, Пузан, - оскалился волчьей улыбкой Олли.

Когда в перерыве я спросил об этом у Хэла, тот объяснил, что они сэкономили немного времени, вырезав часть реплик из следующей сцены, так что в конце концов жертвовать этим эпизодом не пришлось. Не часть ли это некоего заговора, чтобы задобрить меня для решения более серьезного вопроса с ролью Присциллы?

Без пяти семь. Пора занимать свое место в студии. Интересно, что у нас сегодня за зрители.

Понедельник, утро, 22 фев. Не зрители оказались, а сущий кошмар. Прежде всего среди них попался Идиотский Смех. Это всегда плохо: какой-нибудь придурок с очень громким, глупым смехом продолжает гоготать, хихикать или взвизгивать, когда все остальные уже давно замолчали, он любит вылезать в промежутке между двумя комическими сценами, когда никто больше не смеется. Он отвлекает зрителей: через какое-то время вместо того, чтобы смеяться над шоу, все начинают смеяться над Идиотским Смехом, - и это путает актерам все карты, они теряют заданный темп. Билли Барлоу, наш разогревающий, немедленно засек опасность и попытался нейтрализовать эту мадам несколькими саркастическими замечаниями, но Идиотский Смех (почему-то это всегда женщина) невосприимчив к иронии. Когда она внезапно захихикала (эта специализируется на хихиканье) в середине какого-то абсолютно нейтрального объяснения, Билли спросил:

- Я сказал что-то смешное? Должно быть, у вас извращенное восприятие, мадам. Это семейное шоу - никаких инсинуаций. Вы ведь знаете, что такое инсинуация? От итальянского слова «влезать».

Раздался смех, на время заглушивший хихиканье, хотя я знаю, что при прочих равных эта шутка Билли обычно имеет гораздо больший успех.

Разогревающий жизненно необходим для успешной записи. Он не только заранее настраивает аудиторию на восприятие шоу, но и сглаживает перерывы между сценами, пока камеры перемещают по съемочной площадке, заполняет паузы, пока техники проверяют пленку после каждого отснятого куска; если необходима перезапись, он должен обуздать нетерпение зрителей и, взывая к их пониманию, заставить смеяться над теми же репликами еще раз. Билли превосходно знает свое дело, но даже он не всесилен. Эта аудитория была поистине непробиваема. Они всего лишь похихикивали, когда нужно было смеяться от души, и молчали, когда нужно было похихикать. Реплика за репликой не получала отклика, актеры заволновались, начали делать ошибки, играть без огонька, начались бесконечные перезаписи, а зрители становились еще более непробиваемыми. Покрывшийся испариной Билли расхаживал взад и вперед перед рядами зрителей со своим радиомикрофоном, осклабившись и лихорадочно остря. Чтобы расшевелить сидевших рядом со мной, я хохотал как безумный, хотя все это я уже слышал. Я дошел до того, что стал смеяться над собственными репликами, чего никогда себе не позволяю. Я начал думать, что дело не только в зрителях, должно быть, что-то неладно со сценарием. По-видимому, идея сосредоточить сюжет на предполагаемой беременности Алисы оказалась неудачной. Олли и Салли были правы. Тема смущала аудиторию. Когда дело дошло до слов об аборте, во время напряженной паузы, повисшей после вопроса Присциллы: «И вообще, а вдруг она решит сохранить ребенка?», мадам Идиотский Смех нарушила тишину со всей деликатностью говорящего попугая. Я закрыл лицо руками.

Съемки закончились в пять минут десятого, после такого количества дублей, какого на моей памяти еще не бывало. Билли лицемерно поблагодарил аудиторию за поддержку, и все разошлись. Актеры поспешно покидали площадку, устало махая мне на прощание рукой и посылая вымученные улыбки. В субботу вечером все торопятся уехать, кто-то на машине, кому-то надо успеть на последний поезд в Лондон, а после такой съемки тем более задерживаться желания не было. Если б не совещание с Олли и Хэлом, я и сам был бы рад удрать домой. Я пошел в контрольную комнату, где Хэл обеими руками ерошил воронье гнездо своих жестких волос.

- Господи боже, Пузан, что это были за зомби?

Я пожал плечами, выражая озадаченность.

- Может, дело в сценарии, - с несчастным видом выговорил я.

При этих словах в комнату стремительно ворвался Олли.

- Будь ты Шекспиром, Оскаром Уайльдом и Граучо Марксом в одном лице, это ничего бы не изменило, - сказал он, - такие недоумки убьют любой сценарий. Где мы их раздобыли - в местном морге?

Сьюзи, ассистент режиссера, ответила, что самая большая группа приехала из клуба местной фабрики.

- Первое, что я сделаю утром, - это выясню, кто они, к черту, такие и кто их пригласил, и сделаю все, чтобы они никогда больше не появлялись на записи. Пошли выпьем. Нам это необходимо.

Олли известный скупердяй, он пользуется любым предлогом, чтобы не платить за выпивку, особенно в большой компании. Он всегда последним спрашивает: «Кто-нибудь еще будет?», когда уже все, кто за рулем, переключились на фруктовые соки или вообще перестали пить. Мы с Хэлом обычно развлекаемся, пытаясь хитростью заставить Олли заплатить в баре первым - например, Хэл вспоминает, что якобы забыл что-то в контрольной комнате, и возвращается туда, бросив на бегу, что он будет пить, и я делаю то же самое, внезапно взяв курс на туалет. Но вчера на это ни у кого не было настроения, и Хэл оплатил первый круг, даже не попытавшись раскрутить Олли.

- Ваше здоровье, - мрачно произнес он.

Мы выпили и несколько секунд посидели молча.

- Я ввел Хэла в курс дела насчет Дебби, - сказал Олли.

Хэл печально кивнул и промолвил:

- Приплыли.

Но я знал, что рассчитывать на настоящую поддержку с его стороны бесполезно. Когда дойдет до дела, он примет сторону Олли.