Оливия Кроу и Кровавый Принц - Владимир Кощеев

А чего он хотел, нанимая мальчишек? Гонор, гипертрофированные амбиции, желание покрасоваться перед девчонками. Один Найджел чего стоит? В присутствии Дэн медленно, но верно превращался из лиса в собачку, и разве что хвостом о пол не бил. А ведь потом будет страдать. Разобьёт ему сердце звезда академии. Безопасник вдруг поймал себя на том, что улыбается и немного завидует. Ему сильно недоставало этого самого ребячества и тяги к подвигам. Слишком рано пришлось повзрослеть, заботясь о больном начальнике, и взвалить на себя ответственность за академию. А ведь возраст — это просто цифра. Где-то там внутри до сих пор живёт совсем другой Алистер.

Мужчина вытащил из-за стола ещё одного паука Кнехта. У этого членистоногого не было резервуаров под парализаторы, а спинку украшали яркие светящиеся пластины, показывающие примерное расстояние до парного браслета.

Лапки опасно сомкнулись на запястье, и Алистер почувствовал приятную тяжесть артефакта. Загорелся жёлтый индикатор. Мил-мил не ушла далеко, но он не хотел торопиться. Жгучее желание не отставать от своих лисят разливалось по телу. Мужчина с приятным щемящим сердце чувством достал из нижнего ящичка деталь нагнетателя пара и смахнул с неё пыль.

В подсобке амбара тоже было пыльно. Фланнаган потёр нос, чтобы не чихнуть, и пригляделся.

Всё на месте. Даже защитные очки и перчатки висят на руле.

Первым делом он проверил уровень масла и тормоза. Топливо всё ещё выглядело пригодным и не отсырело за годы. Его должно хватить миль на сорок. Больше чем нужно.

Сколько он, вообще, сюда не заходил? Пять, шесть лет? А почему? Ответ напросился сам. Несолидно начальнику службы по безопасности передвигаться таким образом. И кто это придумал, уж не сам ли?

Безо всякой надежды Фланнаган залил воду в систему и зажёг топку. Как только жидкость достигла точки кипения, он попытался запустить нагнетатель. Из трубы вылетело целое облако пыли, а затем амбар начал наполняться белесым паром.

Мотор приятно урчал вхолостую. Слишком тихо. Непорядок. Алистер запустил трещотку, имитирующую рёв старых моделей. Романтика.

Мужчина водрузил очки. Перчатки нежно коснулись рукоятей руля, а ступни заняли место на подножках. Толчком правой привёл в движение поршни, и заднее колесо, закопавшись в грунте, толкнуло пароцикл к воротам.

Под свист и улюлюканье присутствующих во дворе студентов Алистер Фланнаган сделал триумфальный круг у развернувшейся стройки перед выставкой. Шатры задрожали от порыва ветра, а клубы пара и пыли неслись вслед двухколёсному рычащему агрегату.

Подкрасться к Мил-мил незаметно не получится никак, да он и не прятался. Поймает девчонку, прикрикнет, чтобы в её светлой головке больше не появлялось желаний сбегать и портить имущество Академии. По-хорошему, надо бы отправить её к Тео и Эмберу убираться в туалете. Но сегодня мальчики справятся сами.

Браслет завибрировал. Нарушительница была совсем рядом, но Алистер нигде не видел беглянку, зато основательно напугал сторожевых псов, охраняющих восточные ворота. Ими давно не пользовались. Старую дорогу уже давно закрыли. Ездить здесь было попросту опасно из-за регулярных паводков, вызванных строительством плотины для очистных сооружений столицы. Город рос, вместе с потребностями жителей. Затопленная дорога — лишь малая цена прогресса.

Эта часть академии сильно поросла бурьяном. А где-то и вовсе заболотилась. Из- за того, что место стало непроходным, тут расположили псарню. Жуткого вида косматые волкодавы вольготно гуляли за сетчатым забором и скалились белоснежными пастями на Фланнагана и его шумный транспорт.

Паук же начинал сходить с ума и неистово моргал всеми цветами, как если бы Милдред Миле была у мужчины в объятьях. Он заглушил мотор и прислушался. Сверху раздался тихий треск, на волосы и плечи начальника по безопасности посыпались листья и мелкие веточки.

Блондинка сидела на дереве, прижимая ладонь ко рту, пытаясь сдержаться и не закричать. Обвивая щиколотку девушки тугими кольцами, вверх по ноге ползла огромных размеров коричневая змея с зелёными прожилками.

Покои оказались довольно впечатляющими. То ли Адриан постарался, то ли для всех гостей ректор распорядился раскошелиться — как бы там ни было, дорогие шелка в обивке кресел и диванов, оригиналы картин на стенах, качественное сукно на столах. При этом дизайнеру удалось добиться эффекта неброской роскоши, той самой, что могут позволить себе только очень богатые люди.

Салазар поймал себя на мысли, что хочет кабинет похожий на эти комнаты. Сделав в памяти зарубку узнать, кто обставлял апартаменты, он воткнул трость на подставку, снял цилиндр и плащ. Сразу же стало легче дышать, он повёл плечами, чувствуя, как расправляется привыкшая к сгорбленности за работой спина. Это только для охотниц за приданым кажется, что владелец такой огромной компании, как Кроу, не сидит за исследованиями. На самом деле — вкалывает, как проклятый, дольше и больше остальных.

Десять шагов, плавно раскрываются окна — весёлый ветер рванулся в комнату, словно только и ждал приглашения, раздул тяжёлые шторы, подхватил чистую бумагу на письменном столе.

Подставив лицо струям свежего воздуха, Салазар замер с закрытыми глазами, жадно вдыхая очаровательный аромат осени. Что бы ни говорили имперцы, а он точно знает — нет ничего волшебнее жизни. В ней — вся магия мира, в этих, казалось бы, простых мелочах. И как же хорошо, что они уцелели после позорного Исхода.

Да, магия ушла вместе с его народом, но жизнь продолжилась. Пусть другая, не столь яркая, но все такая же волнующая и прекрасная. Период увядания — лучший, заставляет вспомнить достигнутое, поразиться бесконечному многообразию видов и форм, насладиться приближающейся зимой, когда все замрёт, чтобы вновь возродиться по весне, с новой силой распространяя спрятанную на долгие месяцы магию — жизненную энергию.

На лице сама собой появилась улыбка. Салазар тут же согнал её и огляделся.

Что-то происходит, что-то меняется — за долгие годы, прожитые в качестве Салазара Кроу, он не только многому научился, но и сам стал иным. Словно Салазар ещё жив внутри него. Словно вот-вот готов пробудиться, постепенно превращая своего захватчика в человека, каким должен был вырасти.

И эта реакция, вернулся он мыслями к Сильвии. Да, у него были женщины. Побольше, чем у многих сверстников, но испытывал ли он что-то более сильное, чем животное стремление оплодотворить как можно больше самок? Чем девушка с болотными глазами так смогла зацепить? Красива — да, однозначно. Умна? Пока об этом можно судить лишь косвенно — до сих пор он не видел её в деле.

Потерев подбородок большим пальцем, Салазар раскрыл глаза и повернулся к зеркалу.

— Нет, в таком виде точно наружу нельзя, — сказал он отражению, проводя рукой по щекам. — Нужно блюсти образ, друг мой. Заросший щетиной молодой богач — такое может себе позволить только Адриан.

А не Адриан ли всему виной? Отравил его мыслями о жене, наследниках, а теперь он, Салазар, мучается? В любом случае, если Сильвия подойдёт для работы в исследовательской лаборатории — Салазар предложит ей место. А ещё понадобится лекарство для её дяди — нет никого более верного, чем человек, обязанный тебе лично за спасение самого дорогого.