Оливия Кроу и Кровавый Принц - Владимир Кощеев

Девушка стояла перед его кроватью, сминая подол платья. Под глазами залегли глубокие тени, лицо осунулось.

— Что ты здесь делаешь, дура? — шикнул Лис. — Уходи, пока и тебя с нами не отправили!

Не реагируя на слова бывшего начальника, Дэн сделала шаг к прикованному Салазару и, не сдерживая слёз, бросилась к заключённому в объятия. Кроу попытался приобнять её в ответ, но проклятые браслеты не позволяли таких вольностей.

— Я… Мне… — сквозь рыдания выдавила Сильвия. — Они убили…

— Кого? — прошептал Салазар, чувствуя, как мокнет от слёз больничная роба.

— Дядюшка… Они убили его…

— Я… Мне очень жаль, — он поцеловал её в макушку, сжимая пальцами бледную руку.

Серый Лис тактично не вмешивался в разговор, отвернувшись к забранному решёткой окну. Их положили в дальний угол, очевидно, лазарет переполнен — это даже не общая палата, это коридор медицинского крыла. Как так могло случиться? Сколько жизней на его совести, сколько невинной крови на руках?

— Пожалуйста, — меж тем прошептала девушка, прижимаясь сильнее. — Скажи, как тебе помочь, Салазар?

Он хмыкнул, осыпая поцелуями черноволосую макушку.

— И ты не боишься, что я — пепельный? Тот самый ужас, которым пугают детей?

— Нет! Но…

— Что?

Она отстранилась, совершенно серьёзно, без слёз глядя в лицо мужчины.

— Я хочу отомстить.

Салазар крепко сжал её пальцы и улыбнулся.

— Госпожа Сильвия Дэн, вы так и не ответили на мой вопрос.

Она растерянно хлопнула ресницами, перебирая их разговоры, пока не вернулась к вечернему шатру, поцелуям и обещании подумать. Больше не стесняясь присутствия бывшего начальника, наклонилась к прикованному возлюбленному и поцеловала в губы.

— Сюда идут, — кашлянул слишком быстро приходящий в себя для смертельно избитого Лис. — Сильвия, уходи, пока не поздно.

Девушка с трудом оторвалась от губ мужчины, выдохнув напоследок:

— Я согласна, господин Кроу.

Мужчина в последний раз сжал её пальцы.

— Я сделаю все, чтобы твоё желание сбылось, моя дорогая. Обещаю.

Она послала ему прощальный, особенно тёплый взгляд, после чего выскользнула за занавеску. Голос Сильвии тут же потребовал показать ей самых тяжелораненых, чтобы она могла помочь.

Салазар продолжал улыбаться до самой ночи, когда, в конец обессилев от браслетов, заснул тревожным сном.

Кровавый Принц Салазар Кроу обязательно ещё вернётся сюда. У него стало намного больше счетов к этому миру.

Слишком яркое солнце буквально царапало веки, заставляя их дрожать и смыкаться сильнее.

Сон. Это был сон. Нашёптывал голос в голове Оливии Кроу. Никто не умер. Салазар не отбивался от культистов, держа на руках слабеющую Сильвию. Не было криков боли и ужаса вокруг. Ленц не вколол парализующее вещество и не увёз её прочь от места, которое девушка хотела назвать своим домом. Сейчас Лив откроет глаза и увидит рядом с собой Алистера, задремавшего на полчаса до следующей проверки. Чуть позже распахнётся дверь в комнату, и возлюбленный спрячется от своего же подчинённого. Теодор убедится, что всё в порядке и вернётся в коридор. Затем Алистер невесомо поцелует её, и у них будет ещё немного времени друг для друга.

Оливия не спешила открывать глаза. Провела ладонью по прохладной простыне. Пусто. Должно быть, Серый Лис уже заступил на пост.

Надо вставать. Надо просыпаться. Она ведь спит?

Слеза оставила горячую дорожку на коже, скользнула по скуле и скрылась в волосах.

Девушка ждала, чтобы кто-то разбудил её: ворчащий отец, поторапливающий дочь к семейному завтраку, или скупой на эмоции брат. Салазар обычно прокашливался, стоя в дверях. Иногда Милдред бесцеремонно забиралась в постель к своей госпоже и стягивала одеяло.

Алистер… А как будит Алистер? Она непременно хочет узнать это!

Вторая слеза. Рука смяла простыню.

Свет стал невыносимым. Белый, яркий, холодный.

Кроу медленно поднялась с постели. Ноги коснулись мягкого ковра и потащили её к огромному окну. Ночная сорочка обхватывала лодыжки, словно пыталась остановить девушку, продлить иллюзию…

Снег лежал везде: на разлапистых елях, на крышах чёрных паромобилей, припаркованных у подъездной дорожки, на пиках острых гор, высоким частоколом заслонивших горизонт.

— Добро пожаловать домой, любимая, — ласково раздалось со спины, и Оливия обернулась.

КОНЕЦ