Преферанс на Москалевке - Ирина Потанина

– А вместо этого лишь накрутили. Я вспыльчива, как чайник, – бубнила в ответ Галина. – Видите, я разбрасываюсь деньгами похуже, чем любой поэт! – демонстративно хмыкнула она. – У вас они, в любом случае, будут сохраннее. Потом вернете, если вам не пригодится.

Света вздохнула и смирилась. В конце концов она, как старшая по возрасту, должна была казаться хоть бы капельку мудрей.

– Хорошо. Возьму на хранение. Когда Коля вернется, пойдем с вами вместе пальто товарищу Поволоцкому выбирать.

– Но если вдруг понадобится на какие-то срочные расходы по Коле, то про пальто забудем. Да? – не сдавалась Поволоцкая.

Они сидели на полу. Растрепанные, запыхавшиеся, глядящие друг на друга исподлобья и, вместе с тем, едва сдерживающие смех.

– Вот это номер! – раздался вдруг с порога знакомый голос. – Ради всего на свете, Света, объясните, что происходит?

В кухонном проеме возвышался ошарашенный Морской. По левую руку от него замерла восторженно хлопающая глазами Лариса, по правую – еще одна юная особа, Свете не знакомая, но вежливо улыбающаяся и исполняющая что-то похожее на реверанс в знак приветствия.

Несмотря на печальный повод встречи, происходящее Ларочке очень нравилось. Наконец-то она делала что-то значимое. Наконец-то действительно помогала. Именно она познакомила папу Морского с адвокатом Воскресенским, именно она уговорила не самому мчаться к Свете, а с Галочкой, готовой изложить новости из первых уст, именно она, замерев перед дверью Светы, поучала отца:

– Только давайте сообщим все очень деликатно. Я, скажем, если бы узнала такое про тебя, то точно бы в обморок свалилась.

Папа Морской скептически скривился, но вставить ничего не успел, потому что дверь открылась, и на пороге возник похожий на лешего отец Светиного соседа дяди Сени. Лариса, как хороший друг Светланы, бывала много раз у нее дома и, разумеется, тут знала всех соседей.

– Приветствую! – прокашлял дедуган-леший сурово и добавил: – Есть просьба не шуметь! Имею право покурить на крыльце в тишине и спокойствии, а?

– Разумеется, – галантно раскланялся папа Морской и, указав девочкам на щель между лешим и дверным косяком, жестом пригласил их войти в дом.

В прихожей Лариса первым делом покосилась на сундук под лестницей. Света рассказывала, что дедуган-леший все время спит на нем, если вдруг с него встает, то убирает постельные принадлежности внутрь и вешает амбарный замок, чтобы никто не покусился на его добро. Даже когда идет в уборную на пять минут, и то все убирает под замок! И даже, как сейчас Лариса убедилась, когда выходит на крыльцо курить. Света рассказывала, что позапрошлой зимой, когда дедуган только заселился, она этой его привычке очень удивлялась. Понятно, что тяжелая судьба, но чтобы так не доверять людям! В родном Чернигове этого дедулю – тогда он был еще не лешим, а вполне нормально следящим за собой человеком – предупредили о планирующемся аресте, и он уехал в Харьков к сыну Сене. У сына его приняли, но… как бы так сказать… не до конца. В комнате Сени, где жили сам хозяин, его жена и двое взрослых детей, старику места не нашлось, и вот уже почти два года он обитал под лестницей на сундуке. Так постепенно в лешего и превратился. «И что бы ему обратно не вернуться? – сокрушалась Света совсем недавно. – Сейчас уже не те времена, чтобы бояться арестов!» Досокрушалась! Лариса вспомнила причину их визита и вздохнула.

– Вот это номер! – воскликнул папа Морской, увидев что-то в кухне. – Света, объясните, что происходит?

Лариса бросилась смотреть и тоже обалдела. Ее любимая Светлана и еще одна взрослая, смутно знакомая Ларе барышня, сидели прямо на полу и выглядели странно.

– Мы потеряли Галкину сережку и ищем, – поспешно заявила Света, а гостья – Ларочка вспомнила, чья это жена, и засмущалась – поскорее прикрыла волосами непроколотые уши. – Вернее, уже нашли. Не беспокойтесь!

Через пять минут Света решительно погнала всю компанию к уличной беседке. Все вместе в кухне все равно не поместились бы. Да и вернувшийся на свой сундук леший не дал бы никому поговорить.

– Вы посидите, я нагрею чайник. И шаль могу принести, если кому-то холодно…

– Мне, собственно, уже пора, – Галина вдруг засобиралась, и Галочка с Ларисой вздохнули с облегчением – до этого они переживали, что рассказывать новости при посторонней нельзя, но и остаться со Светой наедине не получится. Папа Морской при этом, как назло, стал уговаривать Галину оставаться.

– К чему бежать к трамваю среди ночи? Я подвезу вас прямо к дому через час, – элегантно заглядывая под рукав на часы, серьезно говорил он. – Нет, я не на машине, но у меня есть дочь. Да! Это все меняет! За нее переживает отчим, который обещал заехать нас забрать. Вот он нас всех и заберет… Нет, Лара не залог передвижения, автомобиль ее отчима – просто милый бонус к чудесному дочерне-отцовскому общению…

К счастью, все это папа Морской твердил, уже подходя к калитке. Галина была непреклонна в своем желании ехать домой, и он отправился проводить ее до трамвайной остановки.

– А вы пока расскажите Свете новости! – кинул он уже из-за забора, и Лариса, осознав всю степень ответственности, осторожно начала.

– Вот, – для начала показала на Галочку она, – это моя учительница. По танцам.

Галочка изумленно сморщила нос, и Лариса поспешно исправилась:

– В смысле по хореографии. Руководитель балетной студии.

– И вовсе я не руководитель. – Поняв, что Лара совсем растеряна, Галочка пришла на помощь. – Я просто помогаю. Балетная студия – что-то вроде общественной нагрузки. А вообще я балерина. Зовут меня Галей, – она многозначительно посмотрела на Ларочку, и та вспомнила, что порядочные люди, представляя кого-то, первым делом называют его имя. – Работаю в нашем Государственном академическом театре оперы и балета, – невозмутимо продолжала Галочка. – Пока в глухом кордебалете, но есть шанс. Вернее был, когда бы не ваш Коля. Из-за него меня, возможно, даже и уволят…

– Неправда! – опешила Лариса. – Во-первых, Коля точно ни при чем. А во-вторых, папа Морской ведь обещал, что позвонит директору театра и все объяснит…

Тут Света начала перебивать расспросами:

– Тебя могут уволить из-за Коли, но Морской пообещал вступиться? Э… А что ты натворила?

– Я? Не знаю, – пожала плечами Галочка. – Наверное, чем-то прогневила небеса, раз вся эта история случилась…

Лариса испугалась, что сейчас Света как порядочный советский человек начнет поправлять суеверную собеседницу, объясняя, что небеса – вещь неодушевленная, поэтому вмешалась:

– Светик, тсс! Давай лучше Галочка расскажет все по порядку. Все это правда важно, вот послушай!