Когда сбываются мечты - Альенде Эстель

После обеда они долго гуляли по городу, смотрели в ярко синее небо, и Антонио, казалось, забыл обо всем на свете. Ему не хотелось расставаться с Пепетой и возвращаться домой. Ее неожиданный визит изменил его день, настроение, и он ухватился за эти эмоции, надеясь, что его счастье будет вечным. Они сидели на скамейке и смотрели на проходивших мимо людей, читали друг другу названия книг в витринах магазинов. Когда кто-то из знакомых окликнул их, они даже не услышали этого, подумав, что это ветер прошептал их имена. Однако мысль о том, что Пепета интересуется творчеством Гарнье, не давала Антонио покоя. Спросить Пепету напрямик он не решался, опасаясь, что она сочтет его ревнивцем. Но девушка сама пришла ему на помощь:

– Так тебе не интересно, откуда я знаю о Гарнье? – спросила она, когда гулять по Барселоне не было сил, сине-зеленые сумерки опускались на город, и им надо было прощаться.

В это мгновение Антонио показалось, что она придумала всю эту затею совместного незапланированного обеда только для того, чтобы поговорить о его иностранном коллеге.

– Не скрою, мне любопытно, кто тебе пересказал историю этого малого и почему ты так настойчиво продолжаешь расспрашивать меня о нем.

– Дело в том, что теперь в этом подземном озере живет призрак, с которым мы разговаривали, – почти скороговоркой выпалила Пепета.

– Прости, я совсем не понимаю тебя. Ты разговаривала с призраком?

– Да, конечно, звучит это странно, – согласилась Пепета, – но именно так и было. Расскажу по порядку. Занятия моего кружка стал посещать один француз, его зовут Пьер. Он сказал, что он фармацевт, а на самом деле оказалось, что он практикует гомеопатию.

– Гомеопатию? – переспросил Антонио.

– Ну да, он лечит болезни разными травами и ядами, но в очень маленьких дозах.

– Отлично, и этот ученый Пьер дал тебе попробовать своих снадобий, а потом вы говорили с призраком? – рассмеялся Антонио. – Тогда понимаю.

Внезапно он оборвал свой смех.

– Это было бы объяснением, и довольно забавным, если бы ты не сообщала факты, изложенные в работе Гарнье. И, судя по всему, сам трактат ты не читала, так?

– Ну что, теперь ты мне веришь? – торжествующе воскликнула Пепета. – Мы с Пьером проводили спиритический сеанс. Он предложил вызвать этого духа, «призрака оперы», они так его называют. Он живет в подвалах «Гранд Опера», в водах, которые Гарнье остановил бетонной плитой. Оказалось, что в Париже сейчас это очень популярный персонаж.

– Еще бы, – присвистнул Антонио.

– Пьер отлично знает, как все устроить, так что мы можем вызвать кого угодно. Ты не представляешь, как это захватывает! Ты задаешь ему любые вопросы. Сначала, – так посоветовал Пьер, – надо расспросить дух о его собственной жизни. Ну, из вежливости, наверное, или чтобы расположить его к себе.

– А потом? – спросил Гауди.

– А потом можно задавать любые вопросы, которые интересуют тебя.

– Послушай, откуда призраку знать ответы о том, что волнует меня?

– Ты смешной, – Пепета ткнула его пальцем в живот и расхохоталась. – Он же не живой человек, а дух, у них там проще все друг о друге узнавать. У них нет секретов между собой, вот они и рассказывают все друг другу и нам, когда мы их вызываем. Понятно?

Антонио не верил своим ушам. Как его обожаемая Пепета, девушка начитанная и образованная, может говорить подобную чепуху? Это не поддается никаким логическим доказательствам, а потому верить этому нельзя. Он раздумывал, стоит ли поделиться с подругой своими сомнениями, но решил не портить замечательный день и не расстраивать Пепету, которая явно была возбуждена новым занятием.

– Не до конца, – уклончиво ответил он. – То есть я уловил суть того, что ты говорила, но у меня остались вопросы. Впрочем, это не важно.

– Я так и думала, что ты не веришь мне. Тогда давай так. Мы с Пьером проведем сеанс на твоих глазах, и вот тогда все твои сомнения исчезнут. Договорились?

Антонио кивнул и с сожалением вздохнул. Они стояли на пороге дома Мореу и должны были попрощаться. Заходить внутрь и разговаривать с родителями Пепеты Антонио не хотелось, поэтому он почтительно поцеловал ее руку и произнес:

– Договорились.

Язычник. Темный дикарь, по глупости поклоняющийся тому, что он может видеть и осязать.

– Сеанс будет проходить у тебя в квартире, если ты хочешь, – предложила Пепета. – Я не знаю другого способа удивить тебя и доказать, что духи действительно могут выходить с нами на связь.

– Может быть, – сказал Антонио, – может быть я и смогу поверить во все это, хотя мне непонятно, зачем ты тревожишь души усопших? Это не дело человека живущего, только господь Бог распоряжается нами после того, как мы покинем этот мир.

– Твоя набожность меня поражает, – воскликнула Пепета. – Мне кажется, что иногда это грозит перейти в крайнее проявление, в фанатизм. Ты не хочешь воспринимать ничего нового, даже странно, как ты при всей своей зашоренности успешно работаешь как архитектор.

– Я не создаю ничего потустороннего, – холодно заметил Гауди. – Я лишь обращаю внимание людей на то, к чему они привыкли и уже не способны оценить, как прекрасна жизнь во всех ее проявлениях.

– Ну вот, считай, что это одно из проявлений, – нетерпеливо мотнула головой Пепета, – если тебя это успокоит.

– Нет, дорогая моя, это не проявление жизни, это привет из загробного мира, и мне неуютно от мысли, что по моему дому будет разгуливать мертвец.

– Но, подумай только, ты же сможешь поговорить с тем, кого никогда не видел, задать ему вопросы. Мне кажется, что невероятно глупо упускать такую возможность. Я хочу поговорить с одной особой королевских кровей, но, полагаю, и тебе будет интересно с ней познакомиться.

– Я не очень интересуюсь жизнью монархов, – признался Антонио. – А ты о чем собираешься с ней разговаривать. И вообще, кто она, эта несчастная, душу которой ты намерена потревожить?

– Я недавно узнала об печальной и романтической истории замка Розенштайн, – сказала Пепета.

– Да, я много слышал об этом замке. Он находится недалеко от Штутгарта в Германии в маленьком королевстве Вюртемберг. Это одно из самых романтических и возвышенных, кстати, в прямом и переносном смысле, мест в Европе, потому что он находится над долинами виноградников.

– Очень хорошо, что ты знаешь об этом. Меня заинтересовала история великой русской княжны Екатерины Павловны Романовой. Она была супругой короля Вильгельма Вюртембергский, и, по слухам, умерла от любви.

– Похоже, что это правда, – задумчиво произнес Гауди. – Недалеко от замка есть часовня, над входом в которую выбита надпись «Любовь не проходит никогда». Скорее всего в том, что ты слышала есть доля правды.

– Ну, конечно, не бывает дыма без огня. Вот это настоящие чувства, поэтому я и хочу поговорить с духом той женщины, чье тело покоится в этом месте. Кажется, она выходила замуж дважды, похоже, оба раза была счастлива, но ее второй муж, король Вюртембергский, намного пережил ее, каждый день отказываясь верить в то, что его прелестной спутницы Катиш нет рядом. Представляешь, ей не было еще и тридцати лет, когда она покинула этот мир, но она так много успела сделать для своего маленького королевства. Вот об этом я и хочу ее расспросить. Неужели тебе не любопытно поговорить с духом этой невероятной женщины?