Мы будем на этой войне. Не родная кровь - Сергей Лобанов

«Главное, чтобы собаки на меня ночью не напали, – думал Иван. – Хотя, следом вроде бы не шли, за весь день не заметил ни разу. Легко я от них отделался, трусливые оказались, хоть и здоровые такие. А в иных случаях, как я слышал, загрызают живьём. Надо бы костёр разжечь, так ведь не боятся они огня. Да и привлеку ещё чего доброго кого-нибудь из людей. А они-то поопаснее любой стаи будут. Придётся так ночевать, на свой страх и риск. Опять замёрзну. А ночью как вылезут из могил вурдалаки – душно мне, душно! – и высосут всю кровь. Эх, что за хрень в голову лезет! Где же мне Ромку искать? Вот о чём думать надо».

Наступившее утро было таким же туманным и холодным, как и прошлое. Едва разлепив глаза, Иван подскочил, как ужаленный, схватил своё грозное оружие, уверенный, что собаки уже здесь. Однако всё оставалось по-прежнему. И всё же от греха подальше Никитин зашёл внутрь покосившейся оградки и встал возле старенького металлического памятника, покрытого ржавчиной, изъеденного временем и местным суровым климатом. Фотография уже давно пришла в негодность, едва видная надпись о дате рождения и смерти свидетельствовала, что усопший покинул этот мир совсем молодым – почти девятнадцатилетним, и очень давно – ещё в семьдесят третьем году прошлого века.

«Царство тебе Небесное, раб Божий, – подумал Иван, покидая пределы невзрачной оградки. – Все там будем. Каждому свой час отведён. Уж от чего-чего, а от этого никому уйти не удастся. Ни бедному, ни богатому, ни злому, ни доброму, ни дураку, ни умному. Всякой твари Божьей отмерян свой срок… Что-то расклеился я совсем, видать, обстановка подействовала… Ладно, надо идти».

Иван шёл прямо посредине дороги, думая о том, что в обычное время подобное ему ни за что не удалось бы проделать без серьёзного риска для жизни, поскольку трасса эта была очень оживлённой.

Стоящий на обочине БТР-80 и головы солдат за сложенными мешками пулемётного гнезда, он увидел неожиданно для себя, за изгибом дороги. Иван остановился нерешительно, а солдаты мгновенно насторожились.

Послышался властный голос:

– Стоять!

«Стою же», – подумал Никитин.

– Руки в гору!

Иван беспрекословно выполнил команду.

– Что в рюкзаке?

– Личные вещи!

– Рюкзак оставляй там, сам бегом сюда. Руки не опускать!

– Прям, как попкарь, – проворчал Никитин, имея в виду часовых на вышках в местах лишения свободы.

Он побежал к посту.

Ему навстречу из-за мешков вышел сержант в бронежилете, каске. Автомат с примкнутым штык-ножом висел на правом боку бойца. Ладонь сжимала рукоятку, указательный палец легко касался спускового крючка.

– Стой! – скомандовал грубо сержант, когда между ним и Никитиным оставалось метров двадцать.

Иван остановился, не опуская рук.

– Оружие, взрывчатые вещества, наркотики, есть?

– Нет. Складной нож есть.

– Нахрена палку с собой тащил?

– От одичавших собак отбиваться, – проворчал Иван.

– Куда направляешься?

– В город. Не видно, что ли? – всё же сдерживая недовольство, ответил Никитин.

– Что я вижу, а что нет – не твоего ума дело, – с угрозой произнёс сержант. – Зубы жмут?

– Наоборот, не хватает.

Военный подошёл почти вплотную.

– Щас будет ещё меньше. Не нравишься ты мне конкретно. Руки опусти. Документы к осмотру.

Иван лихорадочно пытался вспомнить, взял ли они паспорт, проводя руками по груди. Паспорта в нагрудных карманах не оказалось.

– Я его с собой и не ношу, вообще-то, – нашёлся он. – Зачем мне паспорт на работу брать?

– А где ты тут работал? – несколько озадаченно спросил военный. – На кладбище, что ли?

– Не, я на коттеджном посёлке подрядился у одного барыги кладку кирпичную сделать, вот возвращаюсь домой.

– Так ты при бабках? – глаза сержанта жадно блеснули.

Никитин стиснул зубы и подумал:

«Заберёт деньги, надо было спрятать получше».

– Не, кинул меня барыга, пустой иду, – соврал он, изобразив глубочайшую досаду.

– Не свисти, – усмехнулся недоверчиво боец. – Карманы выворачивай.

Деньги – пять штук тысячными купюрами обнаружились быстро. Сержант положил их себе в кармашек.

– Слышь, командир, ты чё наглеешь? – мрачно произнёс Никитин, катая желваки. – Мне на эти деньги семью содержать надо, а ты на гособеспечении живёшь.

– Поговори мне ещё, – с угрозой ответил военный. – Рюкзак сюда тащи. Бегом туда и назад!

Иван проделал весь путь нарочито медленно, хоть сержант и заорал, чтобы он «шевелил булками». Вернувшись, бросил к ногам военного рюкзак.

Это полный пренебрежения жест окончательно вывел сержанта из себя.

– Оборзел вообще! Руки в гору! – сквозь зубы проговорил он.

Но Никитин сел на корточки, как делал это не раз на зонах и на этапах, когда от конвойных поступала такая команда. Сейчас он сделал это демонстративно, отказываясь выполнять распоряжение бойца. За что получил удар ногой в левое плечо, правда, не сильный. Однако на мокрый асфальт он всё же уселся, потеряв равновесие. Медленно поднялся и опять принял прежнюю позу.

Военный схватил Ивана за ворот, заставляя подняться.

– Пошёл на пост! – прошипел он яростно и пнул рюкзак: – Подобрал быстро!

Никитин нагнулся и получил пинок в зад. Молча стерпел, распрямляясь и двигаясь в указанном направлении. Выражение лица его было каменным, но глаза потемнели от сдерживаемой ярости.

У мешков военный приказал остановиться, отошёл куда-то и вернулся со штыковой лопатой, швырнул её к ногам Ивана.

– Траншею будешь рыть вон там.

– Не буду, – упрямо и спокойно произнёс Никитин и снова сел на корточки.

– Толян, ну чё ты мужика гнобишь! – послышался чей-то голос. Если нет у него ничего запрещённого, пусть топает отсюда.

– Разговорчики! – недовольно оборвал сержант. – Щас вместе с ним копать будешь. Хочешь? То-то. Так что заткнись. Ну, ты чё расселся? – вызверился он на Никитина. – Встал, лопату схватил и улетел копать, где сказано!

Иван не пошевелился.

Послышался шум мотора. У поста затормозил УАЗ. Из него выбрался старший лейтенант, полностью экипированный, как и его бойцы.

– Становись! – скомандовал сержант выстроившимся солдатам. – Равняйсь! Смирно!

И побежал на доклад к офицеру.

Тот выслушал и подошёл к бойцам.

– Вольно, – скомандовал он.

– Вольно, – эхом отозвался сержант.

– А это кто такой? – офицер посмотрел на Никитина.