Общество сороки. Одна к печали - Эми Мак-Каллох

– Можно мне кусочек? – Харриет наклоняется через стол и хватает банан у меня из рук.

Время обеда, и, поскольку светит солнце, мы сидим на нашем обычном месте на скамейках для пикника возле бассейна.

– Ты такая дикарка, Харриет, – смеется Макс.

Харриет, Макс, Том и я – у нас традиция встречаться в солнечные дни на обед. Мы вчетвером можем показаться невероятной компанией друзей, но каждый из нас привносит что-то в группу и заставляет ее работать. Макс – начинающий нейробиолог, а Том – веселый веснушчатый серфер, который считает себя комиком разговорного жанра. Харриет и Том – друзья детства, поэтому, когда Том приехал в Иллюмен Холл пару лет назад, он автоматически присоединился к нашей группе. Если честно, он бы ушел первым, если бы дело дошло до драки. Он безобиден, но его непрекращающийся флирт может стать очень утомительным. Харриет постоянно помыкает им, что выглядит очень забавно.

Макс – из Торонто и переехал сюда на девятый год. Он, наверное, самый добрый и умный парень, какого я когда-либо встречала. Еще Макс входит в школьную хоккейную команду: вид спорта, который он освоил моментально, учитывая, что в Канаде никогда не играл. Какое-то время Макс был без ума от Харриет, пока она не объяснила, почему у него нет шансов. Теперь мы все смеемся над этим.

– Все слышали последний эпизод вчера? – спрашивает Том с полным ртом чипсов.

– Да, я слушала этим утром. Как этому Н вообще удалось взять интервью у детектива? Это безумие! – вскрикивает Харриет.

– Все это выглядит довольно разрозненно. Как дело в суде, которое еще ждет своего часа. – Макс наклоняется и кладет руку мне на плечо. – Ты хоть немного приблизилась к разгадке, что за этим стоит, Айви?

Конечно же, я рассказала Максу, Тому и Харриет о разговоре с миссис Эббот. Если они что-нибудь пронюхают, то передадут мне.

– Ничего, а прошла уже неделя. Он отлично сохраняет анонимность, даже анонимность своих источников. Кто бы это ни был, он слишком хорош. Очевидно, кто-то с некоторыми познаниями в технике.

Мой желудок сжимается. Это начинает казаться невыполнимой задачей.

– Ладно, ребята, хорошо. Думаю, пришла пора, наконец, признаться: это я! – Том запрыгивает на скамейку и широко распахивает руки. Харриет хватает его за руку и стаскивает обратно.

– Том, ты гребаный идиот. Не шути так. Это не смешно. К тому же, когда дело доходит до техники, ты не справишься даже с «Тик-Током». Так что это явно не ты, приятель. – Макс коротко смеется и выдавливает улыбку.

– Крутые парни не пользуются «Тик-Током», Харриет, – хмурится он в ответ.

– Если серьезно, это должен быть кто-нибудь с хорошей сетью осведомителей. Может быть, популярный студент? – вмешивается Макс.

– Не знаю. Популярный студент – это слишком очевидно. Я думаю, кто-то, кто работает под прикрытием, кого не станут подозревать. Может быть, учитель. Хотя, думаю, это приведет к немедленному увольнению, – добавляю я.

– Да, очень плохой карьерный рост, если тебя раскроют. Чтобы работать тут учителем, нужно быть очень умным, а тесты, которые они проходят, абсолютно нереальны. – Том все жует свои чипсы, поэтому говорит с открытым ртом. Отвратительно.

– Вы говорите о подкасте? – Слишком хорошо знакомый голос раздается позади, и я вижу, как освещается радостью лицо Харриет.

– Посмотрите, кто это! Как мило, что ты присоединился к нам. Садись! – Харриет подвигается, чтобы дать место Тедди на скамье напротив меня.

– Нет, эта сторона скамейки намного теплее, – заявляет Том, выразительно подмигивая.

– Успокойтесь, парни, – со смехом говорит Харриет.

Тедди улыбается мне, садясь рядом с Харриет, и я на автомате улыбаюсь в ответ. И почему он такой чертовски милый? Так намного сложнее держаться от него подальше.

– Мы действительно говорим о загадочном Н, – отвечает Макс.

– Это, должно быть, журналист, да? – предполагает Тедди.

Я пожимаю плечами.

– Скорее всего. Это вариант, к которому я склоняюсь, но на самом деле понятия не имею.

– Ребята, вы слышали, кто-то в десятом классе говорил, что в Доме Веги прошлой ночью раздавались крики? – Пока Харриет говорит, волосы у меня на затылке встают дыбом. – Потом кто-то еще сказал, будто слышал музыку, которая играла в ту ночь на пляже. Напомните, что это была за песня?

– Разве не «Pumped Up Kicks»? – спрашивает Макс. – Помню, я еще подумал, какая странная. Такая бодрая, но на самом деле о стреляющих подростках, если вслушаться в текст.

– О боже! Точно. Да, кто-то сказал, будто слышал ту же самую песню, эхом звучавшую в коридоре по пути в столовую! Ясно, что это чушь собачья. Призраки, послания из потустороннего мира и все такое. Если бы Лола действительно стала призраком, она бы сюда не вернулась.

Все они, кажется, излучают своеобразную болезненность: эти призраки, шум, воспоминания о Лоле… и вот мое дыхание становится все более поверхностным. Затем я чувствую руку на своем колене под столом и сразу же понимаю, что это твердая, знакомая хватка Тедди. Я переплетаю свои пальцы с его и сжимаю. Знаю, что не должна поощрять его после нашего последнего разговора, но ничего не могу с собой поделать. Этот разговор напрягает меня, и я чувствую, как сжимается горло. В этот момент Тедди понял, что я нуждаюсь в утешении, и, не говоря ни слова, дал мне его.

– Ладно, ребята, хватит болтать о смерти и призраках. Харриет, как Кэсси? – перебивает Тедди, сжимая мою руку в ответ.

– С ней все в порядке. Говорит, что в колледже довольно скучно, но там есть старый общественный туалет, где все собираются покурить, так что, думаю, все не так уж плохо! – Она громко хохочет. – Ребята, я так по ней скучаю. Так хорошо было видеться с ней каждый день летом. Слава богу, есть видеочаты, а? К тому же до каникул не так уж и далеко.

Мы с Харриет всегда проводили лето вместе, я как можно чаще приезжала погостить в доме ее семьи, чтобы выбраться из маленькой лондонской квартирки. Но прошлым летом все вышло иначе. Для начала, умерла Лола… и я оттолкнула всех. Затем Харриет познакомилась с Кэсси и влюбилась в нее по уши. Это было первое лето, которое мы провели не вместе. Я была счастлива за нее, но одновременно – глубоко погружена в собственное горе. Я практически швырнула себя в объятия Тедди как в возможность отвлечься. Я металась между маминой квартирой и огромным загородным домом его семьи, разница между нами никогда так не бросалась в глаза, как в тот момент, когда я сходила с железнодорожной платформы, чтобы сесть в одну из его дорогих машин.