Кастрюлька с неприятностями - Анна Викторовна Дашевская

перелетела чуть подальше и продолжила концерт. Я глубоко вздохнула: воздух пах лимонами, розами, какой-то пряной травой… Улыбнувшись, я снова улеглась и заснула крепко и без сновидений.

Юный Фернандо, на вид – мальчишка лет шестнадцати, и в самом деле оказался знающим историком. Рассказывал он интересно, так что даже у меня в голове осталось много фактов и легенд о городе, его жителях и событиях, происходивших с ними на протяжении последних двух тысяч лет. Я накупила кучу альбомов с объемными магоснимками крепости, собора, святилища Великой Матери, рынка, часовой башни, конного памятника маркизу Собремонте де Риве́ра-и-Орбане́ха, городского розария… В конце концов, сырым и холодным февральским вечером в Люнденвике будет здорово, сидя у камина, вспомнить жаркий город в Спанье.

В полдень, минута в минуту, мы с Фернандо стояли у ажурных кованых ворот Королевской школы верховой езды. Долго ждать не пришлось: экипаж Исабель подъехал практически одновременно с нами. Историк семьи Гонсалес Биасс, вообще-то, должен был отправиться делать уроки, но его умоляющие глаза смягчили суровое сердце старшей сестры, и в ворота мы вошли втроем. Сопровождающий от школы, стройный невысокий молодой человек, представившийся Армандо, провел нас по прекрасному саду к конюшням и познакомил с несколькими лошадьми, которые не участвовали в сегодняшнем представлении.

– Вот это Монхе Грис, Серый Монах, – он протянул на ладони кусок морковки, и конь серебристой масти аккуратно взял ее губами. – Монхе приболел сегодня, поэтому танцевать не будет. Он знает об этом. И огорчен.

Не знаю уж, как Армандо понял, что конь огорчен. Наверное, нужно хорошо знать лошадей, чтобы различать их настроение. Дальше нам показали Белую Розу, которая со дня на день должна была ожеребиться, Кабальеро и еще пару лошадей. Все они были явно одной породы: светлой масти, не очень высокие, какие-то округлые, с пышными длинными гривами и хвостами. А уж расчесаны эти хвосты были так, что я даже позавидовала слегка. Колокол, обозначавший первый звонок к началу представления, оторвал Армандо от любезничанья с соловой кобылкой, которая, как он сообщил, предпочитала не морковку, а яблоки, и повел нас к желто-белому зданию, арене Picadero. Шумная толпа влилась под высокие своды зала, расселась и замолчала. Под звуки классического марша началось представление. Я долго буду помнить эту картину: золотой песок арены, испятнанный солнечным светом, всадники в старомодных камзолах, музыка и танец. Потому что лошади не просто мчались по кругу, как в обычном цирке – они и в самом деле танцевали, выплетая ногами пассажи, пируэты, пиаффе и испанский шаг. Всадников сменили вакерос, которые вели четвероногих партнеров в поводу, и те исполняли такие невероятные прыжки, что у меня, кажется, рот открылся от изумления. Потом появились упряжки – парные, тройки и даже четверики, которые умудрялись выписывать круги и зигзаги все на той же совсем небольшой арене. Словом, я была совершенно потрясена. Спутники мои, хотя и видели представление не в первый и не в двадцать первый раз, точно так же кричали, аплодировали и стонали от восторга. После того, как на арену вышли сразу десять лошадей, исполнивших фигурную смену ног, шоу завершилось, и Исабель повела нас знакомиться с его звездами.

Экипаж затормозил возле входа в хранилище, где вчера я дегустировала херес под руководством Исабель. Она таинственным голосом сказала:

– Вчера вы просто попробовали, чем мы занимаемся, а сегодня пройдете на шаг дальше. Сегодня торжественный день: наши работники будут переливать одну часть вина из солер в бутылки. Вторая пойдет в криадеры.

«Ага, – постаралась я вспомнить вчерашние уроки. – Солеры – это бочки со старым хересом, которому больше трех лет, они стоят в нижнем ряду. А криадеры содержат молодое вино, это верхние ряды». Кивнув, я спросила:

– Могу помочь? И… может быть, перейдем на «ты»?

– Можешь! – Исабель сунула мне в руки карманный компьютер, где на экране светилась пустыми графами расчерченная таблица. – Будешь вносить номера бочек и цифровые характеристики вина и флера по каждой из них. А сейчас тихо, дедушка идет!

Сеньор Мануэль Гонсалес Биасс не выглядел на девяносто с лишним. Нисколько не сгорбилась его фигура под грузом лет, плечи оставались широкими, а взгляд – ясным. Такое бывает с магами, у них разобрать возраст чаще всего невозможно. Но этот человек магом не был. Собравшиеся в первом зале хранилища работники компании затихли, и стало слышно, как стучала по крыше ветка платана.

– Ну, – сказал сеньор Мануэль, осмотрев свое воинство, – все знают, что делать.

Он не глядя протянул руку вправо, и кто-то вложил в нее штопор, как хирургу на операции подают скальпель или зажим. Острие вонзилось в пробку первой солеры. Золотая струя потекла в подставленный кувшин. Ассистент за спиной хозяина вернул пробку на место, а сеньор Мануэль разлил вино из кувшина по подставленным стаканам и первым смочил в нем пышные белые усы. Досталась пара глотков хереса и мне. Не сказала бы, что это был такой уж волшебный напиток: ему предстояло пройти купаж, отстояться в бутылке и проделать еще какие-то таинственные вещи, чтобы стать тем самым шерри, который светские дамы Бритвальда предпочитали всем прочим спиртосодержащим жидкостям.

Исабель подтолкнула меня под руку и назвала первую цифру. Работа пошла. Через два часа я заполнила последнюю графу в таблице и выдохнула.

– А ты думала, мы бездельничаем? – усмехнулась Исабель.

– Ни в коем случае, – сказала я искренне. – Вот приедешь в Люнденвик, поставлю тебя растирать в ступке смесь для королевской оленины, тогда сравняемся.

– Договорились! А теперь пойдем на капитанский мостик. – И, не дожидаясь ответа, Исабель направилась к винтовой лестнице в углу. Чугунные ступени, украшенные виноградными гроздьями, привели нас в круглую комнату со стеклянными стенами и полом. Отсюда можно было наблюдать за всем, что происходило в четырех хранилищах, над которыми комната парила. Конечно, подвалы оставались вне зоны видимости, но сегодня туда и не было доступа, все события происходили наверху.

Сеньор Мануэль оторвался от экрана компьютера и сказал правнучке:

– На всякий случай пометь, что нужно будет через три месяца проверить солеры в ряду «Л», с тридцать седьмой по пятьдесят вторую. Какой-то там флор малоактивный.

– Да, дедушка, – Исабель в самом деле сделала пометку в блокноте, с которым не расставалась. – Познакомься, пожалуйста, наша гостья из Люнденвика Лиза фон Бекк. Она представляет ресторан «Олений рог».

– Рад встрече, – мужчина крепко пожал мне руку.

Тем временем справа внизу началась беготня. С капитанского мостика видна была, разумеется, только часть огромного зала, и то, что происходило в ней, не вписывалось в сегодняшние события. Заметили суету и хозяева. Сеньор Мануэль нажал