Интернат, или сундук мертвеца - Нина Васина

Их проводил оглушительный звон. Тихий час кончился. Правонарушители должны идти в цех работать, еще минут тридцать в запасе, пока их не хватятся.

В хозяйственном корпусе пахло по-другому, из кухни слышен был громкий разговор двух женщин. Кладовка закрыта на шпингалет. В крошечной захламленной комнате огромный Макс передвигался с трудом, до окна было три шага. Феде казалось, что черепаха воняла все сильней и сильней. Хамид стоял у дверей и обреченно смотрел на небольшое окно с решеткой.

Федя взялся за перекладину решетки и подергал ее.

Потом сел на коробку.

— Бесполезно, — сказал он.

Макс подошел к окну и легко раздвинул прутья решетки в сторону. Посмотрел назад.

— Нет, — привстал Федя. — Надо выдернуть всю, всю, понимаешь! Иначе не выбраться.

— Даже если он выдернет решетку, ему из этого окна не выбраться, слишком мало, — обреченно сказал Хамид.

Макс встал у окна, раздвинул ноги и хорошенько обхватил руками прутья решетки. Потянул на себя. Прутья стали прогибаться, Феде показалось даже, что решетка так и будет тянуться и тянуться черными толстыми нитями к Максу, но толстяк победил и выдернул ее с глухим звуком, взметнув штукатурную пыль.

— Господи, — прошептал Хамид.

Федя встал на коробку и высунул голову из окна. Они с Хамидом действительно пролезут без проблем, но вот Макс… Толстая старая кладка выглядела безнадежной.

— Лезь первым, — сказал он Максу.

Макс встал на коробку и тут же провалил ее. Хамид подтащил ведро и поставил его вверх дном. Макс высунул голову и убедился, что его плечи не пролезают. Он вылез в комнату, удивленно оглядел окно, засопел и стукнул кулаком в стену.

Несколько кирпичей обвалились.

— Теперь нам хана, — сказал Хамид, — сейчас сбегутся все на грохот!

— Быстрей! — закричал Федя Максу. Макс размахнулся и стукнул кулаком рядом с отбитыми кирпичами. Он рассмотрел окровавленную руку, подумал и ударил другой. Упало еще несколько кирпичей. Федя нашел табуретку, Макс стукнул ею по стене у окна — обвалился целый пласт. Поднялась пыль, Хамид закашлялся. Когда пыль улеглась, он увидел, как Макс вылезает в окно, извиваясь огромным червяком.

Он ждал их внизу и просто подставил ладонь, на которую Федя, а потом Хамид встали ногами. Макс опустил их осторожно на руке к земле.

— Ну что, — спросил Федя, весь седой от пыли, — свобода?

— Какая свобода, смотри! — Хамид показал рукой вдаль.

Интернат образовывал своими строениями замкнутый прямоугольник, внутри этого прямоугольника был двор, въезд был сделан в одной из сторон. Окна выходили только во двор, поэтому интернатовские не видели огороженного колючей проволокой пространства за прямоугольником. До проволоки было еще метров сто, вдали виднелся въезд и две покосившиеся вышки. Вышки были пустые.

— Пусть Макс потрогает проволоку, — сказал Хамид, задыхаясь, когда они бежали к ограждению. — Вдруг она под током, вышки-то пустые!

— Ну вот что, ты, конечно, у нас благородных кровей, это понятно. — Федя задыхался, они остановились у проволоки, тяжело дыша. — Ты себя должен беречь, а вот я простой гегемон, и я возьмусь за проволоку вместе с ним!

— Глупо, — сказал Хамид, оглядываясь, — давай хоть палкой сначала попробуем закоротить.

Ни палки, ни мало-мальски крупного камня вокруг не было.

Послышался далекий шум подъезжающей машины. По пыльной дороге от кочегарки екал к интернату грузовик.

— Нет времени, — сказал Федя и взялся рукой за проволоку.

Ничего не случилось, и, раздвинув ее, они пролезли на ту сторону жизни.

— Бежим! — крикнул Хамид.

— Черепаха, — не сдвинулся с места Макс.

Как только найдем дерево! Первое же попавшееся дерево, клянусь! — пообещал ошалевший Федя, он побежал за Хамидом не оглядываясь, и в этот момент ему действительно было все равно, бежит ли за ними Макс. Макс посмотрел на убегающих мальчиков, пощупал на груди черепаху и медленно побрел за ними.

В интернате еще полтора часа никто ничего не знал. Пустующий станок Феди не привлек внимания, Макс на станке не работал, а Хамида числили больным, он должен был вывозить мусор из цеха на тележке. Когда тележка переполнилась металлической стружкой, мастер подозвал надзирателя. Надзиратель выслушал, кивнул и собрался идти в спальный корпус. В этот момент все станки остановились. В полной тишине Болт визгливым, срывающимся от волнения голосом попросил привести старшего воспитателя.

— Продолжить работу! — крикнул мастер.

Правонарушители стояли у станков не шевелясь.

Через пять минут нашли старшего воспитателя, надзиратель осмотрел спальный корпус и учебный — Феди, Хамида, и толстого Макса нигде не было. Он побежал в цех, чтобы спросить у старшего, включать ли тревогу.

В цехе Болт вышел на середину, чтобы его было лучше видно, оглядел идеально выбритое лицо и седой ежик волос старшего воспитателя, внимательно осмотрел его слегка запылившиеся тупоносые ботинки и спецодежду серого цвета.

— Тут такое дело, значит. Учитель физкультуры, он, понимаете, наказал чурку Хамида за плохое поведение, да вы знаете небось, Хамид потом еще в изоляторе лежал.

— Короче! — Старший покачивался с пятки на носок, заложив руки за спину.

— Короче? А, ну он это… Сегодня, короче, он решил наказать за плохое выполнение прыжков Федьку Самохвалова и толстого Макса, у Макса тоже с физкультурой плохо. И пригласил к себе в кабинет. Наверное, они все там, я думаю, он их хорошенько наказывает, раз так долго.

— Отставить! — закричал старший воспитатель надзирателю, который ждал приказа звонить тревогу.

Старший воспитатель, надзиратель и еще двое охранников легкой трусцой бежали по переходу в учебный корпус.

— Продолжить работу! — приказал мастер.

— А можно нам подождать, пока сирену включат? — спросил весело маленький правонарушитель.

— Какую сирену, почему это? Отставить разговоры, приступить к работе!

Руководство интерната взламывало дверь в кабинет учителя физкультуры. Потом еще минут пять искало остатки взрывного устройства, которое так разнесло любителя «наказаний». После этого прозвучала наконец тревога, все правонарушители выстроились в большом спортивном зале и были пересчитаны. Еще десять минут поднятый на ноги персонал интерната обыскивал все корпуса, пока женщины из кухни не обнаружили проломленное окно в кладовке. Только тогда вызванный директор интерната объявил тревогу по городу, позвонив в милицию.