Интернат, или сундук мертвеца - Нина Васина

Макс молча задумчиво посмотрел на Федю, потом опять занялся муравьем.

— Скажи ему: «Черепаха сдохла». Любой даже слегка нормальный балбес должен это понять, у меня уже желудок болит от рвоты по ночам! — Хамид размахнулся и закинул подальше выковырянный из земли камушек.

Макс посмотрел на них и быстрым ласковым движением ладони закрыл черепаху под рубашкой.

— Федя, — Хамид говорил тихо, не поднимая головы, — он теперь на тебя смотрит.

— Кто смотрит? — оглянулся Федя.

— Учитель. На уроке. Я видел. Я в коридоре стоял и видел.

— Брось, не думай об этом, — сказал Федя, но внутри у него все застыло.

— Сделай себе что-нибудь, чтобы на физкультуру не ходить. У меня освобождение на месяц, а потом… Этот врач, он ничего, только непонятно, почему он Болту медикаменты продает. И хлороформ… Он сказал, что поможет мне пока со справками насчет физкультуры. А ты, Федя, зря это сделал.

— Чего я сделал?

— Зря ты сразу врача. Теперь она узнает. Она ни за что ко мне не подойдет.

— Кто это «она»? — разгорячился Федя, хотя сразу понял, о ком речь. — Посмотрел бы ты, на себя, у тебя же кровь текла!

— Лучше бы я умер, Федя, только бы она не узнала, зря ты это. Возьми. — Хамид протянул Феде огромный гвоздь.

Федя задумчиво повертел гвоздь, вздохнул, разулся и быстрым движением вспорол кожу сбоку на ступне. Он сцепил зубы, ни один мускул не дрогнул на лице. Протянул гвоздь Хамиду и наткнулся на пристальный взгляд Макса. Тот смотрел, открыв рот и пуская, по обыкновению, слюну.

Федя улыбнулся ему слабо, почти незаметно, и Макс вдруг тоже немного разинул мокрый рот. Федя хотел сказать об этом Хамиду, но не мог говорить от боли. Зажав рукой рану, он заставил тело расслабиться, боль потихоньку сдалась, когда Федя убрал окровавленную руку, рана уже не кровоточила.

Федя получил справку. На уроке физкультуры он мыл котлы в столовой. Большая повариха подшучивала над ним, Федя настороженно вдыхал забытый запах горячей плиты и женского пота, передние зубы у поварихи были золотые. Выходя из кухни, Федя столкнулся с учителем. Застывшие мутные глаза смотрели куда-то в пространство над головой мальчика, слабый дух перегара и лука, потная сильная ладонь вцепилась в плечо.

— Болит нога? — спросил учитель тихо. Федя молчал.

— Зайдешь после уроков ко мне, расскажу, как правильно подкачать мышцы и понравиться девочкам. Ты так ничего, крепенький. — Быстрая рука ощупывала плечо все сильней. — Нагрузка нужна, каждодневная нагрузка.

Федя, плохо соображая, бросился искать Хамида.

— Мне нужен нож.

— Купить можно у Болта. — Хамид сразу все понял. — Сам хочешь порезаться или его? Это я к тому, что, если правильно себя проткнуть, можно пару месяцев в больнице проваляться. Если напасть на учителя, срок будет большой. Да и из больницы когда-нибудь выйдешь.

— Я пойду к директору и все расскажу, пойдешь со мной?

— Нет. — Хамид ответил тихо, но так уверенно, что стало ясно: он об этом уже думал. — Я никуда не пойду и ничего не буду говорить. И тебе не советую. И вот что… Я тут подумал… Возьми с собой Макса, скажи, что он тоже хочет позаниматься, а то очень слабенький.

Макс стоял рядом и невыносимо вонял дохлой черепахой.

Федя удивленно посмотрел в глаза Хамиду. Черные глаза с обреченно расширенными зрачками — длинные безупречные сливы в загнутых ресницах, первая морщинка у переносицы.

В кабинет учителя физкультуры Федя вошел с Максом.

— Выпроводи дебила в коридор, — спокойно сказал учитель.

— Он тоже хочет потрахаться, — неожиданно для себя сказал Федя. — Как тебе его задница, ничего, да?

— Я вижу, ты серьезный малый. — Учитель встал и расстегивал ширинку. — Я тебя немножко накажу, побью по попке за плохое поведение, так что снимай штаны. — Он накручивал на руку солдатский ремень с пряжкой.

Федя встал сзади Макса.

И Максу достался первый хлесткий удар ремнем. Макс удивленно вытянул вперед руку, прикрывающую черепаху на груди, и рассмотрел вздувшуюся багровую полосу.

Федя зажмурил глаза. Он надеялся, что Макс не даст себя ударить. Учитель размахнулся второй раз, Макс и теперь не закрылся, а протянул руки, словно в желании обнять, и сделал шаг вперед. Ремень пришелся ему по плечу. Макс нежно обхватил учителя руками и приподнял над полом, сжимая все сильней. Федя, стоящий сзади, увидел недоумение на рыхлом лице, вдруг проявился цвет глаз учителя физкультуры — болотные с желтизной, недоумение сменилось ужасом.

Раздался приглушенный хруст. Учитель завизжал тонко, негромко — ему не удавалось вздохнуть — и вдруг обмяк, уронив голову на плечо Макса. Желто-зеленые глаза все еще смотрели на Федю, изо рта вытекла струйка крови. Макс осторожно положил учителя на пол. Федя стоял неподвижно, трясясь всем телом. Макс провел рукой у себя по выпачканной щеке, понюхал кровь на ладони.

— Хочу есть, — сказал он задумчиво, разглядывая тело на полу.

Федя выскочил в коридор, его вырвало несколько раз, пока он бежал по коридору из учебного корпуса в спальный. Странно, но думал он только об одном: никогда в жизни его столько не рвало, сколько в этом проклятом интернате!

— Пойдем! — Это было все, что он сумел сказать Хамиду. Был Федя в тот момент бледный до синевы и трясся не переставая. С кроватей, прерывая свой послеобеденный детский отдых, поднялись еще человек пять. Остальные закрыли глаза и отвернулись.

— Не надо, — пытался удержать ребят Хамид, — туда не надо ходить, это наше дело.

— Не ссы, — отвел его руку Севрюга, — не заложим.

В переходе между корпусами им попалась учительница. Перепуганного Федю запрятали в середину.

— Уроки пойдем делать в класс, — объяснил доходчиво Севрюга, — контрольная завтра, боимся двойки получить.

Учительница прижалась к стене и долго смотрела им вслед.

В учебном корпусе стояла тишина. Макс сидел в коридоре на полу в своей любимой позе — вытянув широко расставленные ноги, привалившись спиной к двери в кабинет учителя физкультуры. Он был весь в крови.

Группа любопытных встала перед ним, тяжело дыша.

— Черепаха, — уважительно сказал Севрюга, не в силах отвести взгляд от окровавленного рта Макса, — дай пройти!

Макс не двинулся с места.

— Я поел, — вдруг сказал он и икнул.

— Он упо-по-требил глагол… в про-про-шедшем времени! — радостно сказал Федя, стуча зубами.