Палач - Дэниел Коул

Руш отлип от стены и присоединился к ним.

– Так вот, я говорил, что наши технические специалисты прошерстили в интернете запросы поисковых систем со словами «Кукла», «Тряпичная кукла», «Масс» и «Наживка». Причем сделали это до сегодняшней пресс-конференции, после которой подобных запросов стало в разы больше. Попутно они нашли сайты и форумы, участники которых уже желают примазаться к этой сомнительной славе.

– Полоумные ублюдки, – изрекла Бакстер.

– Не могу с вами не согласиться, – сказал Хоппус, – мы отслеживаем IP-адреса каждого, кто на них заходит, и потом мониторим их трафик на тот случай, если с ними попытается выйти на связь кто-нибудь действительно причастный к нашему делу.

– Как бы ужасно это ни звучало, – начала Кертис, – но в целом, на данный момент, мы ждем следующий труп, так?

– Если честно, я не думаю, что об этом следует сообщать публике, но… да, мы действительно блуждаем в потемках, – согласился Хоппус.

В этот момент к ним подошел агент из числа его подчиненных.

– Прошу прощения за вмешательство в ваш разговор, сэр. Там внизу специальный агент Леннокс, с ней несколько журналистов. Она просит старшего инспектора Бакстер спуститься к ним.

– Да пошли они к черту! – в сердцах воскликнула Эмили.

Младший агент был явно напуган перспективой передать этот ответ Леннокс.

– Но с другой стороны, – весело сказал Руш, – вы можете сделать ваше новое выступление еще более ярким, это плюс.

Кертис ободрительно кивнула Бакстер.

– А что я говорила? Что мы ждем следующий труп? – спросила Бакстер, повернулась к молодому человеку и сказала: – Ладно, ведите.

– Она ведь пошутила… правда? – нервно произнес Хоппус, проводив ее взглядом до двери офиса.

Давая все такие же расплывчатые ответы на все те же общие вопросы, Бакстер почувствовала, как у нее завибрировал телефон. Она хоть и не питала к бывшей жене Волка симпатий, но ничуть не сомневалась, что скучные, напрочь лишенные воображения журналисты, с которыми ей до настоящего времени приходилось сталкиваться в этой поездке, вполне могли усвоить парочку уроков ее школы бесстыдного нагнетания страха.

От того, что ее отвлекли от дела ради очередной пиар-акции, Бакстер охватило раздражение, ей хотелось только одного – вернуться к Рушу и Кертис. Дело Тряпичной куклы длилось всего две недели, но по целому ряду причин, которых было больше, чем она желала признавать, в душе у Эмили царила пустота: не разгадано. Это неожиданное его продолжение успело поднять ее боевой дух, заставив вновь почувствовать себя хорошим детективом. В то же время, чувствуя себя полезным членом команды, Эмили в который раз пожалела, что согласилась на должность старшего инспектора.

Тот же молодой человек, который пришел за Бакстер, попытался нарушить спокойное течение интервью в прямом эфире:

– Специальный агент! – нервным шепотом позвал он.

Леннокс даже не подумала прекращать свою пустую болтовню.

– Агент Леннокс, – настаивал он.

Бакстер видела, что молодой человек замер в нерешительности, понятия не имея, что делать, когда начальница, не обращая на него внимания, выдавала в эфир свой филигранно отточенный ответ.

– Леннокс! – рявкнула Бакстер, не дожидаясь, когда телевизионщики выключат камеры. – Этому парню надо с вами поговорить.

– С вами тоже, старший инспектор, – ответил тот, с благодарностью глядя на детектива.

– Простите, но меня зовет долг, – улыбнулась в объектив Леннокс.

Они отошли на приличное расстояние от журналистов, ловивших каждое их движение.

– Ты что, не мог подождать, когда я закончу? – злобно спросила она молодого человека.

– Я просто подумал, что будет нехорошо, если вы узнаете о случившемся после всех остальных, – объяснил тот.

– И что же такое случилось?

– Произошло еще одно убийство. Опять полицейский.

Пятница, 11 декабря 2015 года,

5 часов 34 минуты вечера

В хаосе детектив-констебль Аарон Блейк потерял из виду напарника. Они умудрились устроить пробку на пол-Лондона, перенаправляя плотный транспортный поток с шести полос Молл-стрит на куда более узкую Мальборо-роуд в надежде на то, что каким-то чудесным образом все эти машины туда влезут. Ситуацию еще больше усугубила пелена плотного, стылого тумана, накрывшая город. Если по прибытии на место преступления он еще видел, как на фоне хмурого неба зажглись огни Букингемского дворца, то теперь не мог ничего разглядеть даже в пяти футах от себя.

От синих проблесковых маячков машин экстренных служб непроглядная мгла окрасилась призрачным потусторонним светом. Сырая муть пробилась сквозь четыре слоя одежды, темные волосы полицейского намокли. Марево приглушило шум двигателей застывших на месте автомобилей. Блейк чуть ли не на ощупь двинулся обратно к месту преступления, используя в качестве ориентира прожектор пожарной машины.

– Блейк! – позвал коллегу Сондерс, материализуясь из тумана с эффектностью заправского фокусника. Он тоже насквозь промок, а его белокурые волосы прилипли к насмешливому лицу и приобрели неестественный оранжевый оттенок.

Возглавив отдел, Бакстер первым делом решила сделать напарниками двух детективов, с которыми никто не желал работать. Ни того, ни другого эта новость не обрадовала. Сондерс прославился как самый напыщенный и грубый шовинист, хотя и дорожил работой в отделе по раскрытию убийств и других тяжких преступлений; Блейк пользовался репутацией бесхарактерного, подловатого и коварного говнюка.

– Ты экспертов здесь случайно не видел? – спросил Сондерс с акцентом истинного кокни.

– Шутишь, что ли, – ответил Блейк, – я уже через две минуты здесь нахрен заблудился.

– Долбаный туман! Это же самая настоящая задница.

Блейка отвлекла золотистая тень, проплывшая в нескольких футах над головой Сондерса. Ее сопровождал цокот копыт.

– И что теперь? – раздраженно бросил Сондерс, вытаскивая разразившийся трелью телефон. – Шеф?

Возвращаясь в региональное отделение ФБР, Бакстер позвонила Ваните, которая теперь, когда ей пришлось не прятаться за рабочим столом, а возглавить расследование настоящего преступления, стала решительной и спокойной – к величайшему удивлению Бакстер. Коммандер сообщила ей скупые подробности и рассказала, кто из отдела прибыл по вызову, от чего Эмили отнюдь не стало легче.

– Сондерс, вы можете вкратце описать картину преступления? – спросила она через Атлантику.

Бакстер нашла свободный стол и села за него, вооружившись ручкой и бумагой.

– Дело дрянь, хуже не бывает, – лаконично ответил он, – вы знаете, какая сейчас в Лондоне погодка? Чума. Ничего не видно уже на расстоянии вытянутой руки. На меня из тумана только что чуть не налетели какие-то всадники на лошадях. Мы здесь как в чертовой «Сонной Лощине».