Предел обороны - Игорь Огай

В этот раз тот не ударил в грязь лицом.

— Начало XIII века, — проговорил он пересохшими вдруг губами. — Шестьсот двадцать четыре страницы. Новодел, конечно, но… Если бы ты знал, насколько все это в тему.

Со стилизованной под старинную гравюру первой страницы на Павла глядел вчерашний демон. Один к одному вплоть до странной улыбки на клыкастой пасти… Все-таки надо было заглянуть под обложку раньше!

— Нужно, Федор, по остальным твоим фигурантам пройтись. Может, кого еще застанем… в живых.

— Вот даже как? — Тот почесал затылок. — Тогда все плохо.

— Почему?

— Не помню я других адресов. Надо дело поднимать, а оно в прокуратуре.

Павел поймал взгляд опера. Врет? Нет? Похоже, все-таки нет. По-хорошему, сейчас следовало взять телефон и вызвать на место Градобора и ближайший патруль. Вот только подыгрывать непонятному замыслу главного дознавателя хотелось все меньше и меньше. Черта с два теперь гиперборей дождется звонка! Будет в следующий раз фильтровать намеки…

— В прокуратуре, говоришь? — переспросил Павел. — Найдем и туда ходы.

Он все-таки достал телефон. Номер Филиппыча высветился вторым среди последних вызовов.

На третьем гудке Павел почувствовал укол сомнения. На пятом окончательно понял, что ответа не будет, но все-таки дождался, когда оператор прекратит вызов.

— Ну? — осведомился Сергеев.

— Щас, — отмахнулся Павел. — Щас, погоди…

Что-то было не так, Семен брал трубку всегда. В любое время суток и в любом состоянии, кроме крайней степени опьянения. Однако сейчас он вряд ли мог позволить себе настолько расслабиться.

Недолго думая, Павел набрал номер шефа. Может, оно и к лучшему, Семен все равно не знает, в каком состоянии пребывает очкарик, которого Павел сдал патрулю. А выяснить это не помешает: может быть, один из сектантов уже в руках Ассамблеи? Если так, то не стерли б ему память ненароком.

— Да! — Потапов рявкнул в трубку, не дожидаясь окончания первого же звонка. — Паша — очень быстро, — в чем дело?

Быстро? Павел невольно обшарил взглядом стол с уликами, оглянулся на Сергеева. Ну-ка попробуй быстро рассказать все, что уместилось в последний час, изложить факты, объяснить подозрения…

— Сергей Анатолич, что с Семеном? Он не отвечает на телефон.

— Ему не до телефона сейчас. Гипербореи что-то натворили на Бочкова. Очень серьезно натворили, вся фабрика на ушах.

— Не сумели заместить память?

— То ли не сумели, то ли, наоборот, перестарались… Слушай, не грузи меня этим, я в оперативный штаб опаздываю. Тебе самому-то что нужно было?

— Так, ничего… За Филиппыча вот беспокоюсь…

Потапов не стал тратить время на прощание, просто отключил аппарат. Павел тоже задумчиво сложил свою трубку.

Что такого гипербореи могли натворить на Бочкова, если расхлебывать приходится всей Ассамблее? Все что угодно. Например, заместить по ошибке часть земной реальности куском другого мира из иной ветви. Градобор, правда, говорил только о сознании свидетелей, но для гиперборейских творцов от сознания до материи один шаг. И если что-то пошло не по плану, Совбезу действительно есть чем озаботиться. Одно хорошо, память очкарика не пострадает: сейчас никому до него нет дела.

— Ну и?.. — терпеливо напомнил о себе Федор.

Павел нахмурился, возвращаясь к насущному.

— Самим придется, — сообщил он. — Некого подключать, у наших проблемы сейчас.

— У наших… — Капитан качнул головой. — Ну-ну… Скажи-ка, ты книжку эту внимательно читал?

В руках он держал кожаный том, раскрытый теперь на последней странице.

— Издеваешься? — осведомился Павел. — Даже обложку не открывал.

— Оно и видно. Тогда полюбопытствуй-ка вот. Там, где выходные данные.

Павел быстро пробежал по диагонали набранный мелким шрифтом текст. Не вник, взял книгу из рук Сергеева и прочитал вдумчиво, все подряд.

Сдано в набор… подписано к печати… формат, бумага… Все не то. Ниже параметры шрифтов, куча непонятных сокращений, тираж, номер заказа, название типографии…

Стоп. Тираж!

Павел поднял глаза на Сергеева.

— Молодец, опер, — с уважением похвалил он. — Можешь, когда хочешь. Думаешь, был спецзаказ от гуру?

Федор пожал плечами.

— А кому еще мог понадобиться тираж пятьдесят экземпляров? Уж точно не для розницы.

— Адрес типографии есть.

Сергеев довольно ухмыльнулся:

— Тогда почему мы еще здесь?

Без дальнейших рассуждений Павел вручил ему увесистый том, рассовал по карманам обе рукописные тетради конспектов и шагнул в коридор. Наследница квартиры не препятствовала отходу. В заначке сектанта, похоже, нашлись не только деньги — из кухни доносилось характерное бульканье и позвякивание.

— Слушай, человек… — позвал Федор, хмуро глядя, как старые «дворники» «Волги» размазывают по стеклу мокрый снег.

— Меня по-другому зовут, — напомнил Павел.

— Да, извини. Просто ты сначала назвался… Обстоятельства первой встречи, знаешь ли… Я такое запоминаю.

Павел кивнул, принимая извинения и информацию.

— Так вот… — продолжил опер. — Все спросить хочу: почему о вас никто еще не знает? Дела вы творите громкие, как я погляжу, а Москва — она ведь слухами полнится. Разными. И только про вас ничего.

— Сплюнь, — посоветовал Павел. — Если про нас слухи поползут, тут такое начнется… Это ведь не кино, Федя, это все взаправду. Шеф как-то пробовал смоделировать такую ситуацию. По всему выходило, что тогда нынешней цивилизации конец.

— Почему?

— В первую очередь потому, что ассамблейщики с Земли все равно не уйдут — это ведь залог их выживания. Просто установят удобный для себя порядок вещей.

— В каком смысле — порядок? Режим?

— Нет, почему. Они ведь не дураки — знают, чем кончаются режимы. Скорее всего они просто нас купят. Всех. Кого золотом, кого технологиями, а кого и просто халявной жратвой. Могучие они, Федя. Им вскладчину Землю прикормить — раз плюнуть. Тебе оно надо — быть кабанчиком на откорме?

Сергеев помотал головой. Несколько минут он переваривал услышанное. Павел не торопил, сосредоточившись на дороге. Не каждый день человеку приходится так круто менять свои воззрения на мир в течение одного дня.

— Ну ладно… — неохотно согласился Федор. — Допустим. Многие, конечно, пошлют к черту всех твоих ассамблейщиков, но большинство действительно купится. Власти уж точно.

Павел кивнул, соглашаясь с ходом рассуждений:

— Причем наши — именно за золото. А то и вовсе за баксы.