Магия на крови - Николай Басов

На том и порешили. Ибраил ещё угостил Трола какой-то своей смесью, и на этот раз совершенно отвратительной, видимо, он уже считал, что Трол не умрёт от вкуса его снадобья, а потом наступил покой и сон. Трол проснулся лишь ночью. Около него с книгой Ублы на коленях сидел Ибраил. Он дремал, покачивая головой над страницами, но стоило Тролу чуть шевельнуться, тут же проснулся. И снова напоил его, а потом и накормил молочной пшёнкой. Почему-то эта пшёнка заставила Трола уснуть ещё крепче.

Он проснулся на следующее утро и почувствовал, что раны, пожалуй, болят поменьше. При желании эту боль вообще можно было загнать в нечувствие, но для этого требовалось медитировать, и довольно серьёзно, поэтому Трол решил не тратить силы. А просто предложил Ибраилу помочь ему одеться, чтобы спуститься вниз, в главный зал гостиницы для завтрака.

Ибраил запротестовал, но потом согласился с тем доводом, что вид бодро жующего завтрак Трола будет совсем не лишён смысла в их нынешнем положении. Так и сделали.

Трол спустился и посидел немного над тарелками, которые на столе щедро расставили, кажется, все служанки Эдиса. Да и сам содержатель гостиницы лично вытащил из кухни и поставил перед гостем подобие медово-манного пудинга. Трол и не знал, что в этой глуши умеют готовить пудинг. Впрочем, главное внимание он уделил студню из свинины с добавками мяса какой-то птицы, кажется, гусятины. Студень тут был не большой загадкой даже в конце весны, ведь до ледников от Лугани дойти можно было часа за три, а на коне, как узнал Трол из болтовни гостиничных служанок, даже за половину этого времени.

Ещё Трол узнал, что мать его всё-таки не встаёт с кровати, но чувствует себя не столько больной, сколько, кажется, горюет по погибшему мужу. А вот Эдис сообщил нечто, что Трола действительно заинтересовало. Оказалось, что штурм замка состоялся точно в день Белитна, того самого, в котором им предложил участвовать Венцел каЗух. Трол и не думал, что прошло так мало времени с того момента, как они оставили корабль капитана Штула. Почему-то ему казалось, что это было чуть не столетие назад.

И ещё ему очень понравился вид из окна гостиницы. Вернее, конечно, назвать это видом в полном смысле было нельзя, потому что мутные мембраны, натянутые на окна, пропускали только свет, и за ними почти ничего нельзя было рассмотреть… Человеку с обычными глазами. Но Трол поупражнялся, немного мобилизовался и стал осматривать деревню проникающим зрением, почти неотличимым от дальновидения. И деревня ему понравилась.

Если не считать замка на холме, всё тут было вполне мирно, спокойно, каждому из жителей знакомо, и даже в некоторой степени добротно. Люди, отпраздновав главный праздник весны, протрезвев и обговорив мелкие происшествия, которые на таких праздниках всегда случаются, потихоньку снова принимались за работу. Кто-то подыскивал быка для своих коров, кому-то не давал покоя огород, кто-то, выгадав немного времени до сенокоса, ушёл поохотиться, несколько человек нанялись к Песле, чтобы подправить то, что пострадало в замке во время штурма.

Это были дела, которые люди привыкли делать от рождения до смерти, и это было правильно. Перебрав такие вот мирные занятия, Трол неожиданно подумал, что мог бы жить тут точно так, как жили эти люди, и был бы вполне счастлив.

А потом он вдруг устал, хотя именно в этот момент в гостиницу ввалился Песля Волынщик. Он уже держался чуть более цивилизованно, даже расчесал бороду, видимо, полагал, что это должно быть обязанностью местного лэрда.

Он был шумен, громко смеялся, перечислил победы Трола, словно это он сам одолел столько противников, а потом сыграл новый марш на волынке, сочинённый именно в честь взятия замка Дотимер.

После этого у Трола отчётливо заболела голова, а не только живот и нога. Он отказался от предложения Песли устроить продолжение Белитна, но пива с ним вынужден был выпить, иначе горец обещал всерьёз обидеться. А потом поднялся к себе, уснул и проспал не только остаток дня, но и почти всю ночь.

Ночью он снова видел Ибраила с книгой Ублы, и это почему-то внушало уверенность, что дело, пусть пока ничего серьёзного не происходит, понемногу двигается. И они не просто ждут, но пробуют отыскать что-то такое, что может оказаться для имперского мага, атакующего Трола, неожиданностью.

На следующее утро Трол снова уселся у окна. На этот раз он удовольствовался уже не только пудингом, студнем и местным пивом, но отведал и превосходных маленьких жареных рыбок, вкусных, как само выздоровление. Ибраил смотрел на Трола, уписывающего еду за обе щёки, словно был его старшим братом.

Потом Трол снова посидел перед окном. На этот раз он смотрел не на то, что люди делают, а на то, что эти люди собой представляют. Он ещё не забыл, как, оказавшись впервые в деревушке неподалёку от их с Учителем пещеры, ему не понравились крестьяне. Они показались ему не очень смышлёными, эгоистичными, невежественными и грубыми. Теперь же он был склонен больше верить человеческой природе. И обнаружил, что в целом эти люди устроены правильно. Они были покладисты, как правило, скромны, доверчивы и стремились делать наилучшим образом то, что умели делать, — воспитывать детей, разводить скотину и выращивать скромный урожай.

Теперь, по прошествии года с того момента, как Учитель погиб в битве, Трол полагал, что знает формулу зла, хотя некоторые моменты в этом определении казались ему недоработанными или, по крайней мере, уязвимыми для критики, особенно если бы эту критику вздумал наводить Учитель. Теперь он верил, что зло почти всегда присутствует там, где обнаруживается попытка изменить природу. Любую природу — моря, травы, деревьев, земли, неба, животных или птиц. Особенно его было много там, где возникало явное или скрываемое желание изменить природу человека.

Недаром даже Учителю, который решил сделать из Трола воина, пришлось на протяжении первых двух, а то и больше лет свершать зло над своим учеником. Он не давал ему спать, заставлял учить чужие языки, владеть оружием, сдерживать страх, проявлять волю и стараться быть неуязвимым в любой ситуации… Впрочем, решил Трол, зло проявлялось и там, где существовало по некоторым причинам абсолютное потворство воле и желаниям человека. Тогда человек становился распущенным, грубым, нечутким, неумным и, почти наверняка, очень себялюбивым. Но ситуация, когда у человека не было бы обязанностей, встречалась очень редко, а значит, задача могла носить только теоретический характер… Или всё-таки нет?

Чтобы разгадать эту загадку, Трол вмешался, очень осторожно, в мысли некоторых из самых удачливых здешних людей, по сути, богатеев. И вдруг обнаружил, что они отнюдь не рады тому, что Трол со своим отрядом вообще тут появился. Они подозревали, что теперь их может погубить мстительность Империи, которая непременно пришлёт карателей либо вообще уничтожит их деревню посредством магии.

Пытаясь обрести равновесие после своего открытия, Трол попробовал найти просто довольных и счастливых людей. И нашёл, причём быстро. Их оказалось немало, но самым довольным жизнью был один из местных пастухов, парнишка по имени Хлон, кстати, тот самый, которого они встретили в первый вечер прибытия в Лугань. Он ещё миловался в гостинице с одной из здешних девушек, а потом сбегал за Неветой по просьбе Ибраила. Ещё почти счастливыми были некоторые мужички, у которых обязанностей было меньше, чем у других, потому что они больше всего любили выпить и подраться с такими же, как они сами, незамысловатыми гуляками…