Эйсид хаус - Ирвин Уэлш

Видео, которое смотрел Смит, показывало мужчину, сосредоточенно взбирающегося по ступенькам стремянки, но одновременно смотрящего прямо в камеру. Его глаза, полные страха, глядели на Смита. Смит почувствовал это и отразил как зеркало свой страх и устремил свой взгляд обратно на экран. Все еще глядя в камеру, мужчина дотянулся до веревки, стянутой в петлю, и закрепленной на декоративных, но крепких параллельных сосновых балках, пересекавших потолок. Он надел петлю на свою шею, затянул ее и соскочил со стремянки. Смит сам ощутил, как его подняло в воздух, и испытал дезориентацию, а комната закачалась и заколебалась перед его глазами. Тут он почувствовал груз, сомкнувшийся вокруг шеи и удушающий его. Он крутанулся в воздухе, и уловил мелькание фигуры на экране; дергающейся, качающейся, умирающей. Смит попытался завопить ХВАТИТ!, но не смог издать ни звука. Он подумал, что человеческая жизнь важна, всегда священна. Но, невзирая на эту мысль его руки не смогли коснуться балки, чтобы избавить его от тяжести, и не смогли ослабить сжимающийся узел вокруг его шеи. Он задохнулся; его голова свесилась набок и струйка мочи потекла по его ноге.

Камера установлена над телевизионным экраном; ее холодный, механический глаз бесстрастно фиксирует все. Аппарат включен на ЗАПИСЬ. Он продолжает работать, в то время как тело медленно и неритмично раскачивается, тихо поворачиваясь в полнейшей тишине. Затем пленка кончается, не говоря КОНЕЦ; но именно так оно и было.

Нокси застыл в дверях с таким жутким выражением на лице, что оно просто взывало к нашему вниманию. Впрочем, он понимал, что все не будут замечать его, пока он не заговорит. Затем последовала какая-то хренотень о том, как он сказал Мэндерсону засунуть его долбанную работу в задницу, тогда как правда заключалась в том, что чувак снова обосрался, качая права.

— Этот козел Мэндерсон, — прохрипел он.

— Неприятности на фабрике? — спросил я, не поднимая глаз с карт. Плохой расклад. Я повернулся и придал своему взгляду сосредоточенность, как у добросовестного служащего. Бессмысленное и пустое заявление Нокси пришлось чертовски кстати при том говне, что я держал на руках.

— Мы должны вмешаться. Там чудовищный хаос в одном доме.

— Что на этот раз, — нервно сказал Лози. Очевидно эта скотина почуяла, что может выиграть.

Выражая свое беспокойство, Калум в припадке раздражения нервно взмахнул рукой. Я же хранил молчание.

— Долг зовет, — засмеялся Калум.

— Черт возьми, я тут, блядь, выигрываю, чуваки! — заныл Лози.

— Тогда пиздец всему, мудозвоны. Вам муниципалитет платит хорошие деньги, покрывает чертовы налоги, чтобы вы делали работу вовремя, а не сидели на своей заднице играя в карты целый день, — глупо ухмыльнулся Калум.

— Правильно, — сказал Нокси. — Работа превыше всего, и ее тут подвалило, ребята. Внизу по Анструтер Корт снова засор. Какой-то старик на первом этаже отправился в свою ванную помыться и побриться. А все эти козлы с этажей сверху высирали и выблевывали этим утром потребленный за уикэнд карри и лагер. Кто-то из них почти одновременно спустил воду. Все говно понеслось вниз, и помни, что мы говорим здесь о двадцати этажах на Анструтер Корт, наткнулось на чертов засор и вышло обратно в первом доступном месте. Вы понимаете, что это значит?

Мы коллективно прищурились и всосали табачный дым сквозь сжатые губы.

— Все говно вылетело наружу в сортире старика с такой силой, что ударило в чертов потолок. Мы должны разобраться с этим.

Лози не слишком-то обрадовался.

— Мне кажется, что дело в канализации снаружи дома. Похоже, что это работа для Округа, а не для нас.

— Не неси чушь! Называешь себя мастером? Скажу тебе одну вещь, если мы, блядь, не займемся этим, то все окажемся на улице, твою мать. Ты знаешь, сколько денег теряет DLO?

— Я ручаюсь, что нам там делать нечего, Нокси. Мы теперь пашем на муниципалитет, а не на частного работодателя. Это новая политика сокращений.

— Мы сидим, черт возьми, на обязательной конкурсной основе. Если мы не сможем должным образом выполнить работу, то нам крышка. Просто как божий день. Это правительство, это чертов закон. И неважно, что, блядь, гонит какая-то долбанная шишка в лейбористской Партии, которая изо всех сил старается избраться в муниципалитет. Мы не выполняем работу, мы не получаем контрактов. Мы не получаем контрактов, и это отражается на профсоюзе. Конец чертовой истории.

— Нет, это не конец, — возразил Лози, — потому что мальчик из профсоюза говорит...

— Это просто какой-то мудак, несущий всякую поебень, потому что никакие другие козлы не хотят этим заниматься. Эти чуваки говорят своими чертовыми задницами. Давайте-ка! Собирайтесь и поехали.

Я пожал плечами.

— Ну, как сказал один анархист-водопроводчик другому: взорви водохранилище.

Мы прыгнули в фургон. Нокси стал расторопнее с тех пор, как вернулся со второй части курса для Супервайзеров в Городских Палатах. Они, похоже, абсолютно запудрили там чуваку мозги. После части первой он был весь из себя вкрадчивый и деликатный. Совсем на себя не похож. Заставил нас относиться ко всему с подозрением. Я ознакомился с теми заметками, которые они ему дали. Там шла речь о мотивации персонала в централизованной структуре управления. И еще говорилось, что обязанность супервайзера состоит не в том, чтобы делать работу, а в том, чтобы полностью убедиться, что работа сделана. Там отмечалось, что супервайзер обязан выполнять свою работу, обеспечивая индивидуальные и коллективные потребности своей команды. Так что мы загрузили всем этим Нокси. Калум сказал, что ему необходимо достать несколько таблеток Экстази для рейва, на который он собирался; Лози заявил, что ему надо провести некоторое время в массажном кабинете. Как коллектив, мы потребовали устроить ночную пьянку в «Голубом Блейзере». Может ли Нокси организовать все это? Чувак был очень недоволен. Он сказал, что речь идет вовсе не об этом, и что мы не должны были смотреть в его записи, пока не пройдем курс сами.

В любом случае, все это длилось недолго. Вскоре мы снова обрели прежнего старого Нокси. И мы прямо-таки предвкушали отдохнуть от чувака пару дней, когда его запихнули на вторую часть этого курса. Я не знаю, что они на этот раз сделали с ублюдком; как бы там ни было, после курса он сделался даже более упертым, чем Наци. Теперь безумец был не в состоянии воспринимать разумные доводы. И Лози прав. Засор непременно должен быть в чертовой канализации. И у нас не было инструментов, чтобы спуститься туда, даже если бы это и была наша обязанность.

В доме было по-настоящему охуенно засрано. У входа как лишний хуй торчал полицейский. Мальчик из домоуправления и девушка, социальный работник, уложили на диван бедного старого козла, пытаясь успокоить его дежурными увещеваниями. Ребята из службы охраны общественного здоровья тоже болтались здесь. Я ни под каким видом не собирался заходить в ванную.

Калум сказал мне: