Ученица Ведьмака - Джозеф Дилейни

Я понял, что Дженни можно поручать дела, которыми я обычно занимался сам – например, ходить в Чипенден за продуктами. Так у меня будет больше свободного времени, и возможно, я смогу переписать некоторые книги и добавить их в библиотеку – они пополнят наши знания и станут наследием для будущих поколений ведьмаков… Да, мне есть над чем подумать.

Дженни Колдер

То, о чем я мечтала весь последний год, свершилось! Наконец-то я стала ученицей Ведьмака!

Учитель дал мне тетрадь, в которую я записываю теоретический материал, а также выполняю там практические задания.

Еще подарил мне маленькую книжечку, куда я буду записывать все, что происходит со мной во время обучения, обо всех опасностях, с которыми мы столкнемся. Джон Грегори в свое время просил его делать то же самое. С годами многое стирается из памяти, а эти записи потом помогут восстановить хронологию событий. Мы учимся на ошибках прошлого, чтобы не повторять их в будущем.

Это моя первая запись. Я расскажу о том, как оказалась замешана в «дела ведьмаков», как их называет Том Уорд.

Будущую работу я выбрала в тот день, когда встретилась со своей настоящей мамой, и это решение изменило всю мою жизнь.

Никогда этого не забуду. Купив продукты на рынке, я спешила домой, как вдруг ко мне подошла пожилая женщина. Ее голова была покрыта платком, хотя день был теплый и солнечный. Она двигалась медленно, шаркая ногами.

– Здравствуй, дочка, – прохрипела она, посмотрев мне прямо в глаза. – Можешь меня выслушать?

Я вежливо улыбнулась, думая о том, как бы побыстрее уйти, не обидев старушку, – я спешила домой, чтобы приготовить ужин. Я и так задержалась на рынке, а отец злился, когда ему поздно подавали чай. Хотя он уже больше года не бил меня ремнем, я по-прежнему его боялась. Неделю назад его затрясло от ярости, когда я всего лишь уронила ложку, – он так сильно сжал кулаки, что на них выступили вены.

– Ты еще не такая взрослая, так что сейчас я отлуплю тебя ремнем, девчонка! – взревел он.

Я твердо решила, что если он снова меня ударит, я уйду из дома. Но решить оказалось куда легче, чем сделать. Куда я могла убежать? У меня нет родных, которые бы меня приютили, – как я выживу одна в этом мире?

– Боюсь, мне пора домой, – виновато ответила я женщине. – Может, поговорим в другой раз?

– Кто знает, может, в следующий раз меня здесь уже не будет, доченька, – сказала она, чуть задыхаясь. – Думаю, нам лучше поговорить сейчас. Другой возможности может не быть.

Когда я впервые посмотрела ей в глаза, то с удивлением обнаружила, что они очень похожи на мои: левый голубой, а правый карий. Интересно, прохожие так же шепчутся у нее за спиной, когда видят глаза разного цвета? Мне было до боли знакомо это чувство – обычно люди не любят тех, кто хоть немного от них отличается.

Лицо женщины было желтоватым, и вдруг я поняла, что она вовсе не старая, а просто очень больна.

– Мы можем присесть вон там, в тени? – Она указала на скамейку напротив церкви в тени старого вяза.

Я боялась, что отец накажет меня за опоздание, но все-таки кивнула и последовала за ней – что-то странное в этой женщине заставило меня послушаться. Я просто знала, что поступаю верно.

Присев на скамейку, мы повернулись лицом друг к другу. Наши глаза встретились, и меня снова пробрала дрожь. Внезапно в тени дерева мне стало холодно.

– Я дважды назвала тебя дочкой, – произнесла женщина, – но не потому, что так принято обращаться к молоденьким девочкам. Ты действительно моя дочь, а я твоя настоящая мать. Ты плоть от моей плоти. В твоих венах течет моя кровь.

По глазам женщины я поняла, что она говорит правду, и внутри меня вспыхнула злоба.

– Ты моя мать?! – прошипела я. – Мать, которая бросила беззащитного ребенка на произвол судьбы?!

Женщина кивнула, и по ее щекам скатились две слезинки.

– У меня не было выбора, дитя. Твой отец умер, а я едва могла прокормить еще шесть дочерей. Я знала пару, которая тебя приютила: они хотели еще одного ребенка, поэтому я положила тебя там, где они тебя и нашли. Я знала, что они тебя накормят и не оставят без крыши над головой. Я любила тебя, дитя… Любила всем сердцем, и, когда мне пришлось тебя оставить, оно разрывалось на части от боли. Но я должна была это сделать ради всех нас.

Я поняла, почему мама меня оставила, но рана в душе по-прежнему кровоточила. Конечно же, она не могла знать, что человек, ставший моим приемным отцом, окажется таким жестоким.

Женщина закрыла лицо руками и дрожала всем телом от нахлынувших на нее чувств. Теперь и я расплакалась:

– Так зачем ты пришла ко мне сейчас, после стольких лет? Для чего?

– Потому что я умираю, дитя. – Она снова посмотрела мне прямо в глаза. – Болезнь разрушает меня изнутри: скручивает желудок, высушивает кожу. Через несколько недель я умру, поэтому и пришла рассказать тебе, кто ты на самом деле.

– О чем ты?! – воскликнула я, испугавшись ее слов. Эта женщина действительно моя мать или просто сумасшедшая?

– По венам нашей семьи бежит кровь Самхедри. Никто этого не ощущает, но седьмая дочь седьмой дочери в свой тринадцатый день рождения почувствует нечто особенное. Я тоже седьмая дочь седьмой дочери. Приемная мать назвала тебя Дженнифер, но я дала тебе другое имя, о котором никто не должен знать.

– Кто такие Самхедри и как ты меня назвала? – требовательно спросила я. Я никогда не слышала о таком народе.

– Это Древние, доченька, – существа, которые ходили по земле, когда люди еще мало отличались от животных. Древние были могущественными, мудрыми, сострадающими, но смертными. Ты наследуешь лишь малую часть их сил. Скоро ты узнаешь о своих способностях – я хочу, чтобы ты была готова их принять. Меня никто об этом не предупредил, и я чуть не сошла с ума. Не сомневайся, что эти способности настоящие, – это первый шаг, который поможет тебе выжить.

Все это было похоже на бабушкины сказки, которые рассказывают детям у камина перед сном. Я была сбита с толку и никак не могла оторвать взгляд от лица женщины, которая утверждала, что я ее дочь.

– У каждой седьмой дочери седьмой дочери эти способности разные, – продолжила она. – Одна из них – эмпатия, то есть возможность чувствовать то, что чувствуют другие, разделять их горе, радость и проживать эти эмоции вместе с ними. Это великий дар, но иногда тебе придется нелегко…

Я никогда не испытывала ничего подобного – но мне было всего двенадцать. Неужели через год жизнь так сильно изменится?