Кольцо времени - Борис Тараканов

Игра воображения подозрительно затягивалась. Юра решительно тряхнул головой, чтобы вернуться в реальность. Впереди простирался все тот же ржавый путь, но… почему-то убегающий в обратную сторону. «Когда это мы успели повернуть?», — подумал Юра, — «Это надо же было так размечтаться…». Бондарь все также вещал рядом.

— …теперь Вы понимаете, Юра, что топологическая характеристика этого, в общем-то, тривиального участка Рижского направления очень сложна. Безумно сложна! Независимо от того, что думают по этому поводу маститые «железнодорожные светила». Впрочем, по этому поводу они как раз думают меньше всего. Сохранность путей, исправность семафоров и подвижного состава, по понятным причинам, заботит их гораздо больше. Оно и к лучшему.

Бондарь достал из кармана позолоченные часы, изящным движением открыл их. Из-под крышки раздались переливчатые звуки гимна «Боже, царя храни!». Юра непроизвольно вытаращил глаза на красивую старинную вещицу. Бондарь сокрушенно вздохнул.

— Ох, Юра, простите старого зануду — совсем я замучил Вас туманными теориями и сомнительными постулатами. Не обижайтесь, дорогой мой. Не так уж часто удается поговорить на эти темы с понимающим и тонко чувствующим собеседником.

— Да что вы, — заговорил Юра, изображая восхищение. — Мне казалось, что при написании статьи я узнал так много… а теперь я вижу, что не знал даже и половины.

— Ну-у. Пустяки, — улыбнулся Бондарь. — Никто не может знать все.

Пройдя еще немного по мертвому железнодорожному полотну, Юра и Бондарь свернули на неприметную тропинку, перешли через блестящие нитки рельсов действующей линии и через минуту оказались на оживленной улице. Юра про себя усмехнулся столь разительной смене пространственных ощущений.

Прощаясь, Бондарь сказал, что он еще позвонит Юре в редакцию. Продолжение статьи должно быть интереснее начала, и в этом Бондарь согласился помочь.

Из телефона-автомата в переходе метро Юра позвонил в редакцию и попросил Марину срочно добыть для него информацию о ремонтных работах между платформами «Ленинградская» и «Красный балтиец» Рижской железной дороги. После этого позвонил Стасу и договорился о встрече. Стас сказал, что через три часа сможет приехать вместе с Тамарой. Вовку он оставил у одного очень хорошего знакомого. Пока ему лучше не показываться вместе со взрослыми. Люди со шрамами наверняка нанесут еще не один визит.

Тепловоз подал гудок и показался из-за поворота, таща за собой товарный состав. На стыках рельсов колеса монотонно отстукивали ритм. Юра стоял на трамвайном мосту над железной дорогой и взгляд его не мог оторваться от заброшенной ветки, проходившей внизу. Той самой, по которой они ходили с Бондарем несколько часов назад. В изгибах ржавых рельсов чудился Юре намек на неразгаданную тайну. Он пробовал отвлекаться — прохаживался туда-сюда по мосту, внимательно рассматривал проносящиеся под ним электрички или серый шприц Останкинской телебашни, маячивший где-то у горизонта. Но всякий раз взгляд его возвращался к двум ржавым ниткам, выступающим в низине, чуть правее действующего пути. Глаза постоянно цеплялись за синюю искру карликового семафора на заброшенном полотне. Похоже, прав был Бондарь — чертовски притягательное место.

Юра не переставал обдумывать встречу, прошедшую несколько часов назад. Он старался не упустить ни одной интонации, ни единого слова Бондаря. И, как ему показалось, тот говорил искренне. Но все же, окончательные выводы Юра делать не стал. Он хотел обо всем рассказать новым друзьям, а уж потом и подвести черту.

— Здравствуй, — сказала Тамара с приветливой улыбкой.

— Привет, — ответил Юра и вновь почувствовал непонятное волнение. То есть теперь оно было ему уже понятно — он продолжал влюбляться.

Через мост проехал трамвайный вагон и стук колес на рельсах отдался дрожью по всему мосту.

— А где Роман? — спросил Юра.

— На дежурстве, — пояснил Стас. — Он работает в службе охраны метрополитена. Так что ты хотел нам здесь показать?

— Сегодня днем я встречался с Бондарем.

Тамара и Стас не поверили услышанному. Их рты немного приоткрылись, глаза стали округлыми.

— Каким образом тебе это удалось? — спросил Стас.

— Не мне, а ему. Сегодня утром в редакции мне сказали, что Бондарь еще вчера меня разыскивал. Назначил встречу на сегодня. Мы с ним мило побеседовали. Он рассказал много интересного.

— С какой это стати он начал с тобой откровенничать? — сказал Стас.

— Я сам ничего не понимаю, — ответил Юра и, развернувшись, облокотился на перила моста. — Сначала мы просто обсуждали мою статью. Он рассказал мне, что известно про «поезд-призрак» ему, я — то, что знаю я. Поговорили о культе «Двенадцати Голов». Но мне кажется, что он меня специально сюда затащил.

— Зачем? — спросила Тамара.

— Он показывал мне железную дорогу.

Тамара и Стас смотрели на Юру, ничего не понимая.

— Вот эта ветка уже много лет как не используется. Он начал рассказ с мертвых городов, и осторожно подвел меня к теме мертвых железных дорог.

Тамара и Стас смотрели на заброшенный железнодорожный путь. Изгибы контуров ржавых рельсов дарили в свете услышанного неуютное ощущение.

— И вообще, как мне показалось, — продолжил Юра, — он выдавал мне информацию порциями. Как бы делая паузы, чтобы я сам додумал недосказанное.

— А иначе ты бы заметил, что он тебя подталкивает к чему-то определенному. Слишком явно хочет что-то открыть.

— Вот именно, — подтвердил Юра. — Мы разглагольствовали на тему параллельных миров, «поезда-призрака»… Фактически он доказывал мне, что железная дорога является лучшей моделью взаимодействия параллельных пространств. А когда я сказал, что может, быть через вон ту заброшенную стрелку «поезд-призрак» проходит из одного пространства в другое, он почти остолбенел. Правда, быстро пришел в себя.

Стас и Тамара смотрели на стрелку и на то, как мертвый путь расходился после нее в разные стороны.

— Нас всегда учили, что в этой жизни ничто параллельное не пересекается… — наконец проговорила Тамара.

— А зачем рельсам пересекаться, если они и так соединяются, — ответил Стас, — вон смотри.

Он указал вниз. Параллельные пути действующих линий в двух местах действительно соединялись красивыми изгибами коротких рельсовых перемычек.

— Никогда не обратила бы внимания. А пути-то, между прочим, встречные. Непонятно только, зачем их соединили.

— Параллельные пространства, наверное, тоже бывают «встречные»…

Синие огоньки горели в траве у самой железной дороги и образовывали собой почти законченное созвездие Малой Медведицы. Юра отметил про себя, что огонек на заброшенной ветке светится ярче других. Тамара, как оказалось, смотрела в ту же сторону.

— Смотрите, — сказала она, — как зловеще выглядит семафорик на мертвом пути. Горит синим светом, как будто ждет прибытия поезда.