Они - Алексей Шолохов

Он, взяв бутылку на изготовку, вышел в холл. Пиво лилось на штанину и на пол. Леша подошел к двери и заглянул в кухню. Никого. Голоса слышались теперь со второго этажа.

– Эй, кто здесь?!

Ему было чертовски страшно. Леша посмотрел на мокрую штанину. Вот-вот могло появиться еще одно пятно, только теперь от жидкости, выливающейся из него.

– Кто здесь?!

Голоса стихли, и маленькие ножки (он был в этом уверен) побежали куда-то в дальний угол второго этажа. Страхов был похож на маленького ребенка, проснувшегося среди ночи от шороха крыс. Только в детстве у него было одеяло, под которым он мог спрятаться. Сейчас он был без своего укрытия и просто умирал от страха. Алексей ступил на первую ступеньку, наверху раздался детский смех. Когда заиграла музыка, Леша понял, что если сейчас обоссытся, то это будет не самая плохая новость за сегодня.

* * *

Свет фар выхватил две одинокие фигуры, идущие вдоль дороги. Отец с сыном, подумала Жанна и сбавила скорость. Люди шли, не слишком-то прижимаясь к обочине. За месяц в этой глуши она привыкла к этому, но не перестала злиться при виде наглых аборигенов. Когда «Матиз» поравнялся с пешеходами, «отец» повернулся, и Жанна увидела, что это Андрей. Страхова вдавила педаль тормоза в пол. Сдала назад и опустила стекло пассажирской двери.

– Откуда вы, такие красивые?

– Ой, мама! – крикнул Стасик и подбежал к задней двери. Открыл ее и залез внутрь.

– Тише ты, Крошка спит.

Андрей сел на переднее сиденье.

– Откуда вы? – еще раз спросила Жанна.

– Да вот, со Станиславом разведывали местность.

– Ага. Вам же некогда, – с укором произнес Стасик.

– Ну и чего наразведывали?

Жанна поймала себя на мысли, что пытается понравиться парню. Не как представительница противоположного пола, разумеется. А как мама, ну, или мачеха. Пока они ехали, она украдкой поглядывала на Андрея. Он очень был похож на отца. Сейчас больше, чем, к примеру, в пятнадцать лет. Сейчас он был мускулистым, с двухдневной щетиной. Небольшой, но это уже была настоящая щетина, а не пушок. Мужчина. И именно этот факт мешал ей безболезненно переключить тумблер с «женщины-самки» на «женщину-мать».

«Да что с тобой? Он же ребенок! Он сын твоего мужа!»

– Ну, через дорогу, за во-он теми домами небольшая речушка. Вы знали, что здесь везде шахты?

– Что? – не поняла Жанна.

– Шахты. Сейчас не видно, но тут множество таких горок. Терриконы.

– Вот оно что, – Жанна улыбнулась. – Вчера старик, сосед наш, говорил о каких-то терриконах. Я сильно не прислушивалась: думала, о насекомых каких разговор. – Жанна рассмеялась по-девичьи беззаботно.

– Нет, все равно красиво здесь. Со Стасиком прошлись до леса. Наверняка грибов здесь уйма.

– Ну, вот и приехали.

Жанна остановила машину напротив ворот.

– О, а батяня нас ждет. – Жанна показала на светящиеся окна огромного дома. – Андрюш, не возьмешь на руки Крошку? А то она сегодня намучалась. Стасик, а ты ворота открой.

Уже во дворе Жанна посмотрела через забор на подсвеченную редкими фонарями дорогу. Ей показалось, что в тени у дома вчерашнего гостя Ромы стоит черная машина. Нет. Жанна отмахнулась и пошла к дому. Когда двигатель «бумера» взревел, Страхова присела. Медленно обернулась и села. Черная машина проехала мимо их ворот, а потом рванула с места.

* * *

Алексей шел наверх. Каждая ступенька давалась с таким трудом, будто у него на плечах ноша под центнер. Смех больше не повторялся, теперь кто-то шептался. Причем, когда он шел быстрее, шепот становился невыносимым, а когда останавливался – тонул в тишине. Леша пожалел, что не выпил водки. Во рту пересохло, а вот в штанах вот-вот могло стать наоборот – влажно.

Леша остановился у первой комнаты – спальни Крохи и Стасика. Медленно открыл дверь и вошел. Алена сидела на полу и рисовала.

– Кроха, – обрадовался отец, – ты как здесь? Когда ты успела проскочить?

Девочка даже не повернулась к Алексею. Она что-то заштриховывала на листе. Леша посмотрел на рисунки, разбросанные вокруг. Нагнулся и поднял один. Под жирными полосами едва можно было разглядеть фигуру человека.

– Крошка, это кто?

Девочка молчала. Только раздавалось шуршание (шепот!) грифеля, скребущего волокна бумаги. Кшы-кшы-кшы! Леша увидел под штриховкой заглавную букву «А», за ней шла не то «н», не то «п». Но третья точно была «д».

– Андрюша, – догадался Страхов.

Он схватил с пола сразу три рисунка. Он уже знал, несмотря на заштрихованность картинки, что там будут человеческие фигуры. Его больше интересовали подписи над головами персонажей странной игры дочери.

Мама, Кроха, Стасик. По первым буквам догадался Леша. Значит… Он резко наступил на незаконченный рисунок, лежащий перед дочерью. Девочка и теперь не подняла головы. Он убрал ногу и поднял пятый рисунок. Несмотря на незаконченность, рисунок был из той же серии, что и предыдущие. На нем был Алексей Страхов. Нет, лист не был подписан, но наполовину заштрихованный человек на нем был не кем иным, как им самим.

– Что это, Алена? – спросил Леша и еще раз пересмотрел рисунки.

Девочка, опустив голову, смотрела на руку с карандашом. Вдруг ее рука затряслась, и карандаш разлетелся в щепки.

– Да что с тобой происходит?!

Он отбросил рисунки и развернул дочку лицом к себе. Мочевой пузырь не выдержал. Леша почувствовал, как тепло разливается по ноге, забирается в носок. Он дернулся. Паника накрыла его с головой. Леша боялся, что его застукают обоссанным в комнате с…

– Чудовищем, – выдохнул Леша и проснулся.

Сначала ощупал себя. И только когда понял, что штаны сухи, как и его язык, осмотрел место своего пребывания. Четыре раскладушки, газовая плита, телевизор… Фу-ух, летняя кухня. Значит, мне все приснилось? Ему даже было наплевать, что, возможно, приемка дома была тоже сном. Но самое главное, что девочка, так ловко маскировавшаяся под его дочь, была кошмарным сном. Жутким сном. Как только он вспомнил о черном лице чудовища в платьице с воланами, ему снова захотелось в туалет. Он вскочил и выбежал на улицу.

* * *

Алексей выскочил из летней кухни и понесся куда-то за дом. Жанна посмотрела ему вслед. Похоже, здесь у каждого своя «черная машина». Жанна встала и пошла в дом.

Зашла в кухню и остановилась у раковины. Ей показалось, что за спиной кто-то стоит. Жанна обернулась, но никого не застала. Чувство, что за ней наблюдают, не проходило. Чтобы отвлечься, она включила воду. Кран чихнул, где-то в трубе загудело, потом смеситель закашлялся, и из него полилась черная жижа. Она, словно смола, обволакивала раковину, медленно стекаясь к сливу. Жанне показалось, что жижа живая и может схватить ее в любую минуту. В холле снова послышались шаги. Жанна дернулась, не совсем понимая нелепость ситуации, и попятилась назад. Ей уже было наплевать на шаги сзади. По крайней мере, они принадлежали человеку.