Дожить до рассвета - Виталий Дубовский

Проводив взглядом стражу, тянущую бессознательного ведьмака по улице, Морока, по-старчески вздыхая, поднялась с бревна. Неторопливо двинувшись вслед за ними, она прошептала:

— Ох, Лиходеюшка, как же это ты попался. Всегда ведь такой осторожный был.

Боясь быть замеченной, колдунья прошла мимо казарм, бросив на них лишь мимолетный взгляд. Испуганные мысли проносились в ее голове. Рысичей перебили, Лиходея пленили. Нужно бежать! Опасность гнала ее прочь из города.

— Прости, Лиходей, боюсь я. Стоян эту кашу заварил, пусть сам и расхлебывает.

Направившись к городским воротам, колдунья вдруг замерла, услышав призыв Лиходея. «Морока… Помоги мне… Меч… Принеси мой меч…» Колдунья испуганно споткнулась, непроизвольно коснувшись рукой груди и опершись о стену. Идущие по улице горожане сочувственно поглядывали на старушку. Проходящая мимо девица подбежала к ней, придержала под руку:

— Что, бабушка, сердце прихватило? Пойдем, я тебя до дома доведу. Ты где живешь?

Морока покачала головой, сердито ее оттолкнув:

— Сама дойду.

Повернувшись, она неторопливо побрела к дому воеводы, следуя настойчивому зову Лиходея. Именно там находился его ведьмачий меч, подобранный жадной рукой воеводы. Дурное предчувствие холодило грудь колдуньи, делая ноги непослушными.

Минуло три дня с посещения Чернавой праздника Велеса. Горькие слова Правителя легли ей на грудь тяжелым камнем, не давая покоя. Все это время она не находила себе места, размышляя о грядущем. И чем больше она думала о нем, тем чаще ее мысли возвращались в прошлое. К родному дому, к брошенным родителям, чьи надежды рухнули в один день. Вдруг, в один миг, она осознала, что все ее будущее сокрыто в прошлом. Ведь своими поступками мы сами прокладываем себе дорогу в неизведанное грядущее. И теперь для нее нет иного пути. Та ночь, когда явился ведьмак, спасая ее от духа Ямы, стала роковой. Чернава расплакалась, словно дите малое. Почему жизнь так жестоко обошлась с ней? Откуда взялся этот дух проклятый?! Почему другие живут спокойно и счастливо, наплевав на все и вся? Ребенок. Она с содроганием вспомнила слова Правителя, не желая верить его предсказанию. Не может этого быть. Не может она породить зло, способное уничтожить все живое на земле. Ведь сама она росла доброй и ласковой девочкой. И дите ее иным быть не может. Ведь не из рода, а в род вырастают дети. Никогда яблочко под грушу не закатится, так ей мать говорила. Чернава вновь расплакалась, вспомнив об истинном роде Стояна. Ох, горюшко горемычное! Что же делать-то, коли сын в отца удастся? Ее любовь к ведьмаку меркла, как меркло и имя, данное ей Мораной.

Дверь со скрипом отворилась, и на пороге появился старый Беримир с казанком в руках. Бросив на Чернаву сочувствующий взгляд, страж прошел к столу, оставляя горячий обед. Вернувшись с празднования дня Велеса, девушка отказывалась от еды. Задержавшись в пороге, Беримир обернулся и пробурчал:

— Хватит, милая, себя изводить. Не знаю я, что у тебя случилось, только слезами горю не поможешь. Третий день во рту маковой росинки не было. Себя не жалеешь, так хоть дите свое голодом не мори!

Сидя на лавке у окна и жалобно шмыгая носом, Чернава бросила на Беримира косой взгляд и попросила:

— Помоги подняться, Беримир? Ноги меня не слушаются.

Стражник озабоченно подбежал к ней, по-отечески взял девушку под руки:

— Ох, и дуреха! Всю силу выплакала. Ну-ка, обопрись об меня.

Поднимаясь с лавки, Чернава ловко выхватила нож, болтающийся на поясе Беримира.

— Ты чего, девка? — старый воин удивленно моргнул, видя, что колдунья направила клинок острием к собственному животу. — Белены, что ль, объелась? Ну-ка отдай, не дай бог поранишься!

Упрямо замотав головой, девушка попятилась в угол горницы.

— Ступай, Беримир. Я сама должна с этим справиться. Нет у меня иного пути. Устала я рыдать над судьбой своей. Правильно ты говоришь, слезами горю не поможешь — делать что-то нужно. Мать да отца опозорила, Моране душу свою отдала, а теперь еще и дитя погибели под сердцем своим ношу. Уходи, Беримир!

— Не все так просто, Чернава, — раздался голос появившегося на пороге Правителя. Окинув взглядом происходящее, он недовольно покачал головой. — Все мы ночами не спим в поисках верного решения. Знаешь, как в народе говорят: «Бодливой корове Бог рогов не дает». А с тобой все иначе получается. Вроде и не бодлива ты, а рога тебе Морана дала такие, что весь Мир на них поднять можешь. Совет Древних долго думал над тем, какой найти выход из твоего положения. Нож здесь ничего не решит, поверь мне, девочка. Едва лишь перестанет биться его сердце — и весь мир содрогнется от ледяного холода Нави, навеки утратив тепло жизни. И Ледея превратится в ледяную смерть, укутывая покрывалом вечной мерзлоты Землю. — Правитель замолчал, отрешенно глядя в пустоту перед собой, словно видел картины гибели мира. — Ты должна узнать свою судьбу, Чернава. Ты должна прожить ее мысленно, радуясь и страдая, словно наяву. Невозможно войти в одну воду дважды. Твоя жизнь, прожитая в мыслях, станет прошлым, а прошлое вернуть нельзя. И вновь закрутится Колесо Судьбы, и вплетет Матушка Макошь новый виток в твою жизнь. И этот виток изменит судьбы всего человечества. И тогда мы найдем решение и сможем изменить грядущее.

Чернава удивленно моргнула, роняя слезы с заплаканных ресниц:

— О чем ты? Я не понимаю…

Правитель взмахнул рукой, вновь приглашая ее последовать в неведомое путешествие:

— Пойдем. Совет Древних поможет тебе предстать перед Богиней Карной.

Вытирая слезы, девушка неуверенно направилась к выходу, следуя за чародеем. Нож выпал на пол из ослабевшей девичьей руки. Слова Правителя словно раздули в ее душе затухающую искру надежды. И эта искра вновь согрела своим теплом маленькое, ни в чем не повинное дитя.

Остановившись у двери, ведущей в Зал Древних, Правитель снял с лица маску, оборачиваясь к колдунье. На лице чародея отобразилось волнение, так не свойственное его величию.

— Сюда никогда не ступала нога простого смертного. Здесь мы принимаем самые важные решения, касающиеся судьбы человечества. И сегодня его судьба зависит только от тебя. — Правитель решительно распахнул дверь. — Пойдем, Чернава, и да пребудет с тобой Сварог — Создатель нашей Вселенной.

Чернава переступила порог, следуя за Правителем и восхищенно озираясь по сторонам. В огромном каменном зале, украшенном причудливой мозаикой, восседали на тронах Великие Уры, дожидавшиеся начала обряда. Лишь один трон пустовал с тех пор, как пропал Ур по имени Элкор.

Войдя в зал, Правитель поднял в приветствии руку. Старые Уры с трудом поднялись со своих мест, почтительно склонив головы перед многомудрым братом. Правитель окинул чародеев суровым взором, пытаясь распознать их тайные мысли. Усталость от жизни. За последний год его братья быстро постарели в предчувствии скорого конца. Страх. Не за себя они боялись — нет. Они устали от мирского бытия, с радостью готовя свои души к Восхождению. Это был страх за человечество. Они не желали видеть, как будет разрушено то, что тысячелетия создавали их великие умы. Неприязнь к Чернаве — испуганной девушке, ожидающей в центре зала своего приговора. Она не боялась их гнева, с надеждой обращая свои мысли к каждому из них. Она ждала от них помощи, с мольбой заглядывая в глаза каждого старца. Уры избегали ее взгляда, грустно вздыхая и молчаливо переглядываясь между собой.