Дожить до рассвета - Виталий Дубовский

— А ну, дай гляну. От кого, говоришь, пожаловали?!

Лиходей усмехнулся, отбрасывая с лица прядь волос, и взглянул на тысяцкого своим вторым глазом, слегка косящим в сторону. В отличие от колдуний, его искусство не требовало особых слов и обрядов. Для Лиходея сглазить человека — было делом нехитрым, лишь косо глянь да слово нужное шепни.

— Ты, часом, не оглох, воин? От древлянского князя мы пожаловали, от князя Стояна!

Тысяцкий смерил взглядом сотню воинов, прибывших с послом, и расхохотался, чувствуя, что сила на его стороне.

— Что-то не припомню я такого князя! Времена нынче неспокойные, каждый князем норовит стать!

Ратники у ворот весело захохотали, поддерживая издевку тысяцкого. Лиходей злобно сверкнул глазом, прошипев, словно змей:

— Не припомнишь, говоришь? Видать, ты головой сильно зашибся, раз князя древлянского забыл! Отворяй ворота, некогда мне с тобой переговариваться!

Морока, спрятавшаяся среди конных рысичей, лишь усмехнулась, почувствовав незримую вязь ворожбы. Проклятие Лиходея голодной лярвой метнулось к наглому тысяцкому, окутывая темным облаком его голову.

— Отворить ворота! Сопроводите этого… посланника к князю! — крикнул страже оскорбленный тысяцкий, принявшись спускаться со смотровой башни.

Едва спустившись до середины лестницы, он оступился на оледеневшей ступени и кубарем покатился вниз. Хватаясь руками за воздух, тысяцкий кулем рухнул наземь, сильно ударившись головой.

Растерянные ратники склонились над своим командиром, пытаясь привести его в чувство.

Сотня Лиходея неторопливо въехала в распахнутые городские ворота. Взглянув на растерянных воинов, собравшихся у бездыханного тела тысяцкого, ведьмак усмехнулся:

— То-то он князя нашего запамятовал. На ногах еле держится!

Рысичи расхохотались в угрюмые лица рассенских воинов. Лиходей внимательно огляделся по сторонам, пытаясь отыскать хоть какой-нибудь признак западни. Все вроде было спокойно, ничего не предвещало предательства. Только слишком уж много воинов вышло их встречать. Сотен пять вооруженных до зубов ратников. Пытаясь отогнать дурные мысли, чтобы не накликать беду, ведьмак крикнул:

— Ведите к князю! Кто тут у вас теперь за старшего?

…Князь Велислав восседал на массивном деревянном троне, вынесенном на крыльцо, где и принято было встречать гостей. Зябко кутаясь в соболью шубу, старый князь подслеповато вглядывался в приближающихся воинов. Стоящий подле князя воевода поднял руку, приказывая воинам остановиться. Хорошо знающие свою службу ратники вмиг преградили рысичам дорогу, взяв под уздцы коня Лиходея. Воевода склонился к княжьему уху, что-то прошептал и получил в ответ утвердительный кивок.

— Посол может подойти к князю. Один.

Ведьмак недовольно скривился, спрыгивая с коня наземь, и, прихрамывая, пошел вперед. Князь был уже стар, недавно разменяв седьмой десяток. Его дрожащая от немощи рука то и дело ощупывала деревянный трон, словно сомневаясь в его крепости. Лиходей остановился, едва лишь стражники скрестили копья, преграждая ему путь.

— Здрав будь, князь Велислав. Древлянский князь Стоян шлет тебе привет и желает долгих лет жизни.

Велислав недовольно взирал на дерзкого посла, не желающего поклониться ему в пояс.

— И ты здрав будь, посол. С чем пожаловал?

Князь обшарил Лиходея взглядом, задержавшись глазами на тяжелом мешке, перекинутом через его плечо. Вид тяжелого мешка, звякнувшего монетами, вмиг улучшил его зрение. Ведьмак сбросил мешок с плеча, положив его к ногам старого князя. Заметив, как сверкнули глаза воеводы, склонившегося над казной, Лиходей нахмурился, процедив сквозь зубы:

— Здесь как договаривались. За сотню коров и три сотни овец. Можешь не считать, князь Стоян свое слово держит.

Князь Велислав взглянул на воеводу, утвердительно кивнувшего ему в ответ, и усмехнулся.

— Уж третий десяток лет я князь рассенский, только не припомню я среди древлян князя по имени Стоян. Воевода, может, ты слыхал про такого?

Воевода, нахмурившись, выступил вперед и окинул ведьмака наглым взглядом. Деловито уперев руки в бока, он прокричал, чтобы всем было слышно:

— Отчего ж не слыхал?! Это тот самый разбойник, что родной Древград огню предал. А потом и полян сгубил! Каков князь, таков и посол! Почему перед князем головы не склоняешь, скотина?!!

Лиходей криво усмехнулся, видя, как ладонь воеводы легла на рукоять меча. Помянув Стояна недобрым словом, ведьмак неторопливо оглянулся на Мороку, незаметно ей подмигнув. Спрыгнув с коня наземь, колдунья быстро затерялась среди сотни конных рысичей.

Стоящий в оцеплении рассен молодой ратник удивленно моргнул, увидев, как старая бабка пытается выбраться из конного отряда древлян.

— Понаехали тут! Чуть не затоптали, окаянные!

Ратник бросился к ней, хватая коней под уздцы:

— А ну, дайте бабке дорогу! Сюда ходи, мать. Как же ты там оказалась?

Болезненно перегнувшись в пояснице, бабка благодарно оперлась о протянутую руку воина.

— Ох, спасибо, сынок. Чуть не затоптали меня супостаты.

Пройдя сквозь угрюмый ратный строй, Морока скрылась в толпе городских зевак.

— Чего молчишь, посол? Язык откусил? Стража! — прорычал рассенский воевода.

Ратники угрожающе опустили копья, подступаясь к ненавистному древлянскому послу. Рысичи схватились за мечи, с горечью понимая, что это будет их последний бой. Видя, как Морока скрылась в толпе городских зевак, Лиходей наконец-то обернулся к разгневанному воеводе. Откинув с лица непослушную соломенную прядь, он громко расхохотался, обращаясь к князю:

— Это где ж такое видано, чтобы посла мечом встречали?

Велислав кивнул головой, соглашаясь с его словами, и с издевкой добавил:

— Посла убить — все одно что войну начать. Потому я так думаю: уехали вы от себя, а к нам так и не доехали. Правильно я говорю, воевода?

Лиходей нахмурился, понимая, что полюбовный разговор не получается.

— Не пожалей об этом, старик. На весь свой народ беду накличешь!

Велислав с трудом поднялся с трона, отправляясь в дом в сопровождении стражей. Задержавшись в дверях, он обернулся к воеводе, ткнув перстом в рысичей:

— Род свой предавших — убить! А этого, — князь взглянул на Лиходея и буднично произнес, зевнув: — Огню предайте. И чтоб никаких следов не осталось.

Велислав переступил порог, удаляясь в дом под звуки схлестнувшихся мечей. Остановившись у родового снопа, стоящего в углу комнаты, князь долго молчал. Наконец он склонил свою седую голову в уважительном поклоне, тихо прошептав:

— Простите мне деяния мои. Лишь о народе нашем пекусь и радею.

…Сеча началась. Взвизгнув тетивами, с луков сорвались стрелы, разя рысичей наповал. Поднимая коней на дыбы, воины пытались вырваться из оцепления, затаптывая ратников. Улица перед площадью, на которой их заперли рассены, была слишком узкой для боя. Один за другим рысичи стали падать с коней, сраженные стрелами и копьями. Лиходей, оставшийся посреди площади без охраны, яростно зарычал, выхватывая свой меч. Почти одновременно в его нагрудник ударило несколько стрел. Преломившись, словно хворост, они упали к его ногам, не причинив ведьмаку вреда. Десяток ратников бросились к Лиходею, пытаясь поднять его на копья. Ведьмак расхохотался им в лицо, понимая, что из этой западни ему не вырваться. Размахнувшись клинком, он встретил их градом безумных ударов. Его меч с треском ломал древка копий, тяжелые щиты воинов раскалывались пополам под его мощными ударами. Рыча, словно затравленный зверь, оставив за спиной десяток изувеченных тел, ведьмак, хромая, прокладывал себе дорогу к княжьему дому. Окрик воеводы, призывающего на подмогу воинов, заставил Лиходея остановиться. Три десятка рассенов преградили ему путь, обнажив клинки. Ведьмак обернулся, с надеждой взглянув на рысичей. Половина его отряда уже перебита, остальных же рассены уверенно оттесняли в глубь улицы. На помощь рассчитывать не приходилось. Ратники обступили его со всех сторон, медленно сжимая кольцо. Взметнулось несколько коротких копий, устремившихся к Лиходею. Они лишь вскользь коснулись его своими древками, словно их сносило порывом ветра. Взмахнув головой, ведьмак откинул с лица грязные всклокоченные волосы, застилающие его правый глаз. С ненавистью озираясь по сторонам, он зашептал заклятье, придающее сил, и вновь бросился в бой.