Удар молнии - Даниэла Стил

Его слова звучали так, как будто он говорил не о груди, а отом, чтобы заменить крыло у автомобиля. Алекс не знала, что его упор намастэктомию как на самый надежный способ излечения подтверждает егоконсервативную репутацию. , — Биопсию и мастэктомию вы сделаете в одиндень?

— Обычно мы делаем их отдельно. Но если вы хотите, этоможно сделать одновременно. Вы явно очень занятой человек, так что можетесэкономить время, конечно, если вы мне доверяете. Позднее, когда диагноз будетуточнен, мы продумаем все детали как можно более внимательно.

Алекс немедленно вспомнила слова Сэма о страхе каждого врачаперед судебным преследованием. А потом она вспомнила еще кое-что.

— А если в ближайшие несколько недель выяснится, что ябеременна?

— А это возможно? — удивленно спросил он, заставивАлекс почувствовать себя оскорбленной. Неужели он считает ее такой старой, чтовместо детей у нее могут быть только опухоли?

— Я принимала серофен и пыталась забеременеть.

— Тогда вам придется сделать аборт и продолжатьлечение. Вы не можете запустить свою опухоль на восемь-девять месяцев. Ваш мужи ваша семья, миссис Паркер, нуждаются в вас гораздо больше, чем в еще одномребенке.

Его слова прозвучали очень холодно и просто, подобно блескулезвия скальпеля. Алекс все еще не могла поверить в то, что услышала.

— Я предлагаю вам сделать биопсию на следующейнеделе, — продолжал врач, — а перед этим прийти ко мне, чтобыобсудить возможные варианты решения.

— По-моему, их не так много, или я чего-нибудь непоняла?

— Я боюсь, что вы правы, по крайней мере в этом пункте.

Прежде всего мы должны определить, насколько далеко зашлаболезнь. А потом уже будем принимать решение. Но я хочу, чтобы вы знали, что вбольшинстве случаев рака на ранней стадии я предлагаю мастэктомию. Я хочупрежде всего сохранить вам жизнь, миссис Паркер, а не грудь. Это вопросприоритетов. И если у вас злокачественное образование так глубоко в груди, тогораздо безопаснее будет удалить грудь. Потом может быть слишком поздно. Можетбыть, это проявление консерватизма, но это проверенный метод. Некоторые из новыхи более рискованных способов лечения могут иметь катастрофические последствия.Мастэктомия на ранней стадии достаточно надежна и безопасна, А если послеоперации злокачественные образования не исчезнут, то я рекомендовал бы вамусиленный курс химиотерапии примерно через четыре недели. Вас это, наверное,пугает, однако через шесть-семь месяцев вы полностью избавитесь от болезни,скорее всего навсегда. Разумеется, сейчас об этом еще рано говорить. Мы должныдождаться результатов биопсии.

— А буду ли я после этого способна, — Алексзамялась, не в состоянии произнести заветные слова, но не спросить она немогла, тем более что он спокойно говорил об аборте в том случае, если онабеременна, — буду ли я способна зачать?

Врач поколебался с ответом, но недолго. Этот вопрос емузадавали уже не раз, правда, более молодые женщины. В сорок два большинствопациенток больше интересовало спасение собственной жизни, нежели способностьиметь детей.

— Это возможно. Уровень стерильности после химиотерапиисоставляет примерно пятьдесят процентов. Но, разумеется, существуетопределенный риск. Однако если вы не пойдете, на этот риск, последствия могутбыть самыми мрачными.

Самыми мрачными? Что это означает? Он что, хочет сказать,что отказ от курса химиотерапии убьет ее?

— У вас будет время подумать об этом во время вашегопроцесса, — продолжал тем временем Герман. — И пожалуйста, как можноскорее приходите ко мне еще раз. Я постараюсь принимать вас в удобное вамвремя. Джон Андерсон сказал мне, что вы очень загруженный адвокат.

Эти слова Питер сопроводил некоторым подобием улыбки,заставив Алекс мысленно поинтересоваться, та ли эта «человечность», о которойговорил Джон Андерсон. Если да, то она совершенно тонула в том хладнокровииврача-практика и ученого, которое он проявлял все остальное время, не будучи«человечным».

Он до полусмерти испугал Алекс своими ледяными объяснениямифактической стороны дела, но она уже располагала сведениями о его безупречнойрепутации. Если уж оказалось, что у нее опухоль, предположительно злокачественная,то ей нужен был именно великолепный хирург. А что касается настроения, то дляего поднятия существует Сэм.

— Больше у вас пока нет вопросов? — осведомилсяврач, и Алекс удивленно покачала головой. То, что она услышала сегодня, былоеще хуже вчерашних вестей, и Питеру Герману удалось полностью выбить ее изколеи. Она уже представила себя без левой груди, проходящую усиленный курсхимиотерапии. Наверное, после этого она останется без волос? Алекс не моглавыговорить вслух этот вопрос. Но она знала нескольких женщин, прошедших черезэтот кошмар, которым приходилось носить парики или самые короткие стрижки.Химиотерапия влекла за собой облысение — и это лишь пополнило постояннорастущий список ужасных последствий.

Алекс покинула кабинет врача "полном ошеломлении.Закрыв за собой дверь своего кабинета, она поймала себя на том, что не можетдаже вспомнить, как выглядит врач. Она провела в его обществе около часа,однако лицо его совершенно выветрилось из ее памяти вместе со всеми егословами, кроме слов «опухоль», «злокачественный», «мастэктомия» и«химиотерапия». Все остальное превратилось в неразличимую какофонию звуков ишума.

— У тебя все в порядке? — спросил Брок, вошедший вофис сразу же после появления Алекс. Он с тревогой отметил, что она выглядела ещехуже, чем вчера. — Эй, ты не заболеваешь?

Она уже заболела — по крайней мере по словам врачей.

Это казалось ей невероятным. Она чувствовала себяпревосходно, у нее ничего не болело, никаких недомоганий не было, а ейговорили, что у нее, возможно, рак. Рак. Она никак не могла заставить себя вэто поверить. И Сэм тоже не мог.

Придя домой вечером, она передала ему все слова ПитераГермана, но Сэм отбросил и их с тем же спокойствием и легкостью, что и вчера.

— Я тебе говорю, Алекс, эти ребята просто защищают себяот обвинений в профессиональной непригодности.

— А что, если это не так? Если они правы? Этот, как тыговоришь, парень — самый крупный хирург в этой области, так зачем же емупудрить мне мозги только для того, чтобы защитить собственную шкуру?

— Может быть, у него заложен дом, и ему нужно отрезатькак можно больше сисек, чтобы расплатиться с долгами. Откуда я знаю? Ты же кхирургу пришла, поэтому глупо ожидать, что он отправит тебя домой с миром,прописав аспирин. Нет, разумеется, он скажет тебе, что тебе просто необходимоотрезать грудь. Или хотя бы напугает тебя до полусмерти, чтобы покрыть себя,если у тебя действительно там что-нибудь окажется, во что я абсолютно не верю.

— Ты что, хочешь сказать, что он мне врет? Что онсделает мне операцию, даже если у меня нет никакого рака?