Секрет механической птицы - Флёр Хичкок

Я молчу.

– Доброй ночи, спи спокойно. И пусть тебя не потревожит привидение. – Полковник смеётся, отодвигает засовы и выходит в снегопад.

Я бросаюсь к часам, но сфера на месте. Он не забрал её.

Уже глубокая ночь, и мы с Полли сидим у кровати Битти.

– Ты нашёл работу? – шепчет Полли.

Я качаю головой.

– Нет, но найду.

– Она хочет отослать Битти. – Её голос в темноте звучит очень тихо, и я смотрю на Полли, не уверенный, что она и вправду это сказала.

В её глазах стоят слёзы.

– Полковник сказал, что может устроить Битти в благотворительную больницу в Лондоне, где о ней позаботятся и вылечат её ноги.

– Но она не может этого сделать, Полли!

– Не знаю, как мы сможем ей помешать. Мы… – Полли внезапно замолкает.

В дверях появляется мама с широкой улыбкой на лице.

– Я сменю тебя, Полли. Иди поспи, – говорит она, но я вижу, что она плакала.

Мы сидим у кровати Битти, пока не стихают звуки города.

– Она успокоилась, – шепчет мама. – Но я останусь с ней до утра.

Я откидываюсь на спинку стула и смотрю на них.

Курица и цыплёнок.

– Что за день! – Мама улыбается. – Какой обворожительный человек! Оплатил счёт доктора твоему дяде и не задавал никаких вопросов.

– Но почему?

– Потому что он хороший человек. Широкоплечий. Добрый. Я и подумать не могла…

Я должен что-то сказать.

– Мам, ты ведь его совсем не знаешь.

– Знаю. Он много о себе рассказывал. Много хорошего.

– Я… – Я не знаю, как сказать. – Ты не можешь отослать Битти. Это неправильно.

Мама смотрит на меня, её лицо мокрое и красное.

– Я не хочу, мальчик, но у меня нет выбора. Так у Битти появится шанс на лучшую жизнь.

– Битти почти никогда не выходила из дома. Ты не можешь отправить её жить в больницу. – Я пытаюсь говорить спокойно. – Она будет несчастна. – Я представляю, как Битти увозят на тележке, а полковник идёт рядом и улыбается. – Ты познакомилась с ним только сегодня утром.

– Да, он немного грубоват снаружи, но зато добрый внутри. – Мама убирает со лба Битти кудряшку. – Он позаботится о ней.

– Мам, послушай! Ты не можешь ему доверять. Ты его совсем не знаешь!

– Знаю и могу. Ты будешь работать золотарём, а Битти будет в безопасности в больнице…

– Мама, прекрати! Подумай, что ты делаешь с нашей семьёй!

– Иди-ка спать, мальчик!

Она машет рукой, и я поднимаюсь.

– Не верь ему! Он…

Но мама выталкивает меня за дверь, и я остаюсь в темноте на лестнице.

Утром в предрассветных сумерках я захожу проверить Битти. Она спит. Её лицо бледно, а ноги не прикрыты одеялом. Они очень красные.

На лестнице я сталкиваюсь с бабкой, которая несёт во двор ночной горшок.

– Злая ведьма, – бормочу я.

– Что ты сказал? – спрашивает она, прикладывая руку к уху.

– Ничего, бабуля, – отвечаю я, пробегаю мимо неё в лавку, поднимаю ставни и разжигаю лампы кремнём.

Я развожу в очаге огонь и поворачиваю вывеску, чтобы покупатели знали, что мы открылись.

Наш первый посетитель – мистер Кац, и я приглашаю его в лавку, приношу ему кофе и чёрствый пирог и зову Полли, чтобы она сняла с него мерки для жилета.

– Как поживаешь, юный мистер Уайлд? Ты уже нашёл работу? – спрашивает он, снимая сюртук и подавая его мне.

Я перекидываю его через спинку стула.

– Нет, сэр, пока нет, но надеюсь на это.

– Возможно, через пару дней у меня для тебя кое-что появится. Дай мне время подумать.

– Разожги плиту, Атан. – Полли отправляет меня вниз и принимается суетиться с измерительной лентой.

Я проскальзываю на кухню и разжигаю плиту, разгребая вчерашнюю золу. Потом я иду проверить кур.

Я чувствую, что что-то случилось.

Во дворе слишком тихо.

Я останавливаюсь у кухонной двери и прислушиваюсь.

Из самодельного курятника не доносится ни звука.

Я смотрю на снег. Лисьих следов не видно. Кошачьих тоже.

Крови нет.

Но зато я вижу следы башмаков.

Я медленно приподнимаю полог над винными ящиками и засовываю внутрь руку.

Они всё ещё тёплые. Их глаза открыты.

У них свёрнуты шеи.

У всех восьми кур.

Они мертвы.

Я отношу медный двигатель Тоду.

– То есть он пробрался в ваш двор и свернул им шеи?

– Да, – отвечаю я и кладу двигатель на пол чердака.

По лицу Тода пробегает тень.

– Знаю, – говорю я, с трудом сдерживая слёзы.

– И ты ушёл из дома?

Я стараюсь говорить как можно спокойнее.

– Сегодня утром там мама с Полли. Мистер Кац наверху, у него примерка. Пока они в безопасности, – объясняю я, но сам не верю своим словам.

– Господи, Атан! Тебе следует быть осторожнее.

– Я и так осторожен! – взрываюсь я.

– Но ведь он всё знает? – спрашивает Тод, протирая двигатель тряпкой.

Я качаю головой.

– Думаю, он знает про чертежи. Наверное, именно это он и ищет. Но он не учёный, а солдат. Он может убить человека, но не знает, как выглядит летающая машина.

– Значит, всё в порядке, – с улыбкой отвечает Тод и переводит взгляд на палки, шёлк и двигатель.

Я возвращаюсь домой, и с каждым шагом мой гнев становится всё сильнее.

Мои прекрасные куры.

Мои бесценные куры.

Я бью кулаком по стенам, но дома меня уже встречает Полли.

– Атан, отнеси-ка это на Альфред-стрит, – просит она, подавая мне свёрток.

– А ты побудешь дома, Полли? – спрашиваю я.

– Да, но зачем?

– Не хочу оставлять Битти и маму одних.

Полли смотрит на меня.