Файлы фараонов - Джон Джойс

— Думаю, да. Но мне нужно будет отправиться в Каир и встретиться с руководителями группировки лично.

— Так ты и поступишь. Полагаю, в данный момент тебя очень устраивает выезд из страны. Этот маленький выскочка Окуда из Сэкигуси-рю звонил мне вчера вечером. Он назвал случившееся досадным недоразумением. Гордость не позволила Окуда признать, что его лучший ученик потерпел поражение от женщины. Его смерть он приписывает колдовству, которому ты обучилась в… не совсем традиционной школе в Киото. Почему ты не рассказала мне о своих занятиях раньше?

— Простите, что не сделала этого, дядя. Мне просто хотелось повысить свой уровень, чтобы эффективнее защищать ваши интересы.

Не сводя с нее глаз, Фунакоси кивнул:

— Понимаю. В любом случае будет лучше, если тебе не придется отвечать на чьи-либо вопросы. Мисс Дэсимару позаботится о билете на самолет.

— Хорошо, дядя.

Фунакоси подался вперед.

— Доктор Гилкренски не должен пострадать ни при каких условиях, — четко, едва ли не по слогам произнес он. — Ясно? Честно говоря, я не удовлетворен твоими объяснениями относительно событий в Ирландии. Успех приходит тогда, когда ты ставишь гири над ниндзя, Юкико. Во всем! Без доктора Гилкренски его корпорация, а также наше будущее в век новых технологий лишены всякого смысла. В этом ты не нарушишь мою волю. Гилкренски неприкосновенен — даже если придется пожертвовать «Минервой». Ты поняла?

— Хай, дядя.

Юкико подумала о поверженном Хасагава. Затем вспомнила, какой смертью умерли ее родители, — чувство гири взывало к отмщению. Поклонившись Фунакоси, она направилась к двери.

Лерой Мэннинг испытывал чувства злости и раздражения. Злость вызывало то, что с места крушения самолета ему приказали срочно вылететь за какими-то прибывшими из корпорации «шишками» и доставить их в роскошный отель. Они заставляли себя ждать. А это уже раздражало.

Почти всю ночь он перебрасывал пострадавших в госпиталь, а тех, кому повезло больше, — в принадлежавший корпорации «Гилкрест» гостиничный комплекс. Да-а… О таком в «РКГ» еще не слыхивали.

Утром в аэропорту приземлился огромный реактивный лайнер из Флориды. Высыпавшие из его чрева эксперты сами выгрузили сложное оборудование и несколько разборных домиков. Все это требовалось как можно быстрее доставить в пустыню. Лерой едва успел отвести душу в разговорах с экипажем и пожилым добродушным мужчиной в просторной клетчатой рубахе — тот когда-то работал на мысе Канаверал…

Мысли вернулись к Пэтси Миллер и жаркому лету шестьдесят девятого. Какими же наивными — да что там, невинными! — были они тогда. Занятия любовью обоим представлялись волнующим приключением, магией.

…Пэтси снимает через голову легкую блузку, кончиками пальцев Лерой ощущает, как начинают твердеть ее соски, куда-то вниз падают трусики…

Происходило это на заднем сиденье старой отцовской машины. Первая любовь! Лерой был уверен, что она же и последняя — до того дня, когда во Вьетнаме получил от Пэтси письмо.

Отношения с Су Лин ограничивались исключительно сексом. Одна из официанток в баре офицерского клуба в Сайгоне, она привлекла Лероя своей энергией и какое-то время будоражила его воображение в постели. После дурманящих ласк Пэтси Миллер, после ее «будь нежнее, не торопись кончать, ты надел резинку?» Су Лин стала настоящим открытием. Лерой помнил прикосновения покрытых маслом для массажа пальцев, помнил горячее дыхание на своем животе, уверенные движения ее ловкого, знающего свое дело язычка…

Знакомство с Сарой Джейн, стройной блондинкой из Техаса, секретаршей компании, куда он устроился работать по возвращении из Вьетнама, заставило Лероя впервые задуматься о семейной жизни. Сара обожала лошадей, вертолеты и больше всего на свете любила сидеть со стаканом вина в руке перед пылающим в камине огнем — совершенно обнаженная. В ней единственной из всех женщин Лерой видел не только любовницу, но и друга, а тогда ему очень нужен был друг. В то время Лерой шел по жизни на ощупь и временами впадал в бешенство от какого-нибудь пустяка. Но однажды, когда ударом кулака он сломал Саре Джейн нос, она сказала, что с нее достаточно.

Розали была сестрой в медицинском центре, куда Лероя направили лечиться. Она давно привыкла к повышенному вниманию со стороны ветеранов вьетнамской войны, и все же появление нового пациента затронуло в ее душе некие тайные струны. В течение недолгого времени Лерой блаженствовал, чувствуя себя младенцем, завернутым в пушистое белое одеяло. Колокола забили в набат, лишь когда он случайно услышал, как, болтая с подругами, Розали называла его «мой мужчина». А чуть позже она начала в разговорах откровенно намекать на обручальные кольца.

Чтобы не попасть в западню, Лерой выписался из центра досрочно. Старый армейский приятель предложил ему стать напарником и катать на вертолете туристов, которые горели желанием поближе познакомиться с жизнью африканской саванны.

Поначалу все шло хорошо. Но туристам, видите ли, требовалось, чтобы машина шла над самой землей: далеко не всегда они были вооружены лишь фото — и видеокамерами. Однажды в жаркий полдень, когда восходящие потоки воздуха набирали максимальную силу, какой-то состоятельный немец решил с борта вертолета устроить охоту на льва.

Так Лерой попал в первую серьезную переделку. Оправившись, он потерял всякий вкус к рискованным авантюрам.

Затем судьба вновь столкнула его со старым знакомым. Повстречались они на борту авианосца, державшего курс из Вьетнама домой, в Штаты. Бывший сослуживец занимал весьма ответственный пост в какой-то транснациональной корпорации. Он и сообщил Лерою о возможности устроиться на спокойную и безопасную работу — летай себе вокруг Каира, раз-другой в месяц забрасывая куда-нибудь в долину Нила группу исследователей с оборудованием. Придя в корпорацию «Гилкрест», Лерой не рассчитывал продержаться там более полугода. Было это восемь лет назад.

Сидя в кресле пилота, он вытащил из кармана мятую пачку «Мальборо» и зажигалку. Прямо напротив него от вертолетной площадки к главной взлетно-посадочной полосе уходила довольно узкая темно-коричневая бетонная дорожка. За ней, в некотором отдалении, на солнце тускло отсвечивали туши транспортных самолетов. В отличие от элегантных, ярко раскрашенных пассажирских лайнеров, что выстроились неподалеку от здания аэровокзала, воздушные извозчики напоминали неповоротливых доисторических чудовищ.

— По-моему, вам лучше воздержаться от курения. — Рядом с дверцей кабины стоял офицер в темных очках на прямом, с горбинкой, носу. Разобрав надпись на нарукавной эмблеме — «Служба национальной безопасности», — Лерой всмотрелся в знаки различия.

— Оставьте, полковник. Я с восемнадцати лет летаю на этих машинах. — Он вытащил из пачки сигарету и щелкнул зажигалкой. С наслаждением сделал глубокую затяжку, резко выдохнул дым.

— Сколько времени вам нужно, чтобы взлететь?

— Пару минут. Что здесь делает служба безопасности?