Сплетая рассвет - Элизабет Лим

Чтобы я приняла помощь от кого-то столь невыносимого? Пф-ф. Меня озадачивало даже то, что он вообще ее предложил.

Я развернулась на пятках, отказываясь оглядываться на него. Но весь оставшийся день я все же следила за своей хромотой и отчаянно надеялась, что могу доверить Эдану свои тайны.

Следующее утро выдалось обжигающе жарким, и хоть это не оправдание, чтобы разгуливать по залу без рубашки, Иньди и Норбу все равно так делали. Я отводила взгляд, особенно от Норбу, чей волосатый живот явно был не тем зрелищем, на которое хотелось смотреть.

В кои веки меня обрадовало появление министра Лорсы, который пришел, чтобы объявить о следующем задании:

– Скоро его величеству выпадет честь приветствовать высокопоставленных гостей с Дальнего Запада. В связи с этим ее высочеству, леди Сарнай, нужна новая одежда. Она знает, что все вы способны сшить наряд в местном аландийском стиле, но леди желает изучить широту ваших возможностей. Портной, который сделает куртку, лучше всего отражающую Пряную Дорогу, от одного ее конца до другого, выиграет это испытание.

Мой разум уже активно работал. Аланди находилась на восточном конце Великой Пряной Дороги, а на западном – Фревера. Я мало что знала о моде по ту сторону мира: глубокое декольте, море кружева, парча и тесные корсажи – противоположность скромному и плавному аландийскому стилю.

Лорса продолжил:

– Днем вы сможете сходить на рынок за материалами. Вам дадут суточные в виде трех сотен цзеней и полнедели, чтобы завершить куртку. – Он выдержал паузу, как всегда перед тем, как сказать что-то неприятное. – О, и еще одно условие: она должна быть сделана из бумаги.

…

– Из бумаги! – бурчал Лонхай, пока мы шли в город. – Из всех вариантов… – Он погладил свою бороду, а затем потянулся в карман за флягой с вином. – Она не наденет бумажную куртку на встречу с иностранными гостями. Знаете, я начинаю подозревать, что леди Сарнай использует это испытание, чтобы отложить свадьбу с императором Ханюцзинем.

Я цокнула языком. Эдан сказал практически то же самое.

Я воспользовалась его советом насчет камешка в обувь, и теперь боль от ходьбы стала вполне реальной, из-за чего я не поспевала даже за Лонхаем, который оторвался от меня и поравнялся с Иньди.

Вздохнув, я продолжила идти дальше. Дорога от дворца в Ниянь была нелегкой – восемьдесят восемь ступенек вниз, затем еще две сотни шагов по Хризантемному склону, а дальше простиралась еще миля до рынка Танса.

Несмотря на ветер с реки Цзинань, на моих висках выступила испарина, бисеринки пота стекали по щекам и падали на плечи. Булавки, которыми я закрепила повязки на груди, впивались в кожу, и я постоянно потирала раздраженный бок. Повязки натирали и плохо пахли, но я тут же забыла о неудобствах, как только увидела Тансу.

Я не ходила на настоящий рынок с тех пор, как мы покинули Гансунь. Торговцы занимали каждую улочку, одни поставили яркие палатки всех оттенков оранжевого, другие брели по мощеным дорогам с грохочущими тележками. Впереди расположились резчики по нефриту, мастера драпировки и стеклодувы, между которыми попадались ослы, дикие курицы и резвящиеся дети, а дальше виднелись акробаты и пожиратели огня. На рынке царил полный хаос, но я уже в него влюбилась.

– Зрелищно, не так ли? – спросил Лонхай, становясь сбоку от меня. – Он уступает только столичному рынку. – Мужчина показал на дальнюю часть Тансы и добавил: – Торговцы в шелковом квартале попытаются обчистить тебя, если узнают, что ты работаешь во дворце. Не плати больше, чем половину от запрашиваемой суммы. И не веди себя так, будто первый раз тут.

Я перенесла вес с ноги на трость.

– Это так очевидно?

– Да, – ответил Лонхай, а затем помедлил. – Ты по-настоящему талантлив, Кетон, но еще молод. Если бы не это дурацкое соревнование, я бы взял тебя к себе в подмастерья. – Он пожал своими широкими плечами. – Это испытание меня утомляет. Мы ремесленники. Нам нужно учиться друг у друга, а не резать глотки.

Прежде чем я успела что-то сказать, между нами скользнул Норбу.

– Ты пойдешь с нами в таверну, юный Тамарин? Я куплю тебе выпивку, если пообещаешь рассказать секреты своей вышивки. Та шаль была просто превосходной.

Я завозилась с тростью.

– Мне нужно купить материал для состязания.

– Ты такой зануда. – Иньди шмыгнул. – У нас выходной, и у всех есть по мешку с тремя сотнями цзеней. Нужно насладиться этим днем.

– Легко тебе говорить, – усмехнулся Лонхай. – Ты победил в последних двух состязаниях. Я и сам склонен последовать примеру юного Тамарина.

Но он этого не сделал. Лонхай питал слабость к выпивке. Что-то мне подсказывало, что Иньди и Норбу использовали ее против него.

– Тебе не жарко во всем этом? – спросил Иньди, показывая на мою тунику. Я надела как минимум три, чтобы скрыть грудь.

– Для меня это прохладная погода, – соврала я, надеясь, что он не заметит капельки пота, стекающие по моей шее.

Мастер скрестил руки, его приплюснутый широкий нос, как обычно, сморщился.

– Странный ты, Тамарин.

Он покачал головой и исчез в таверне с Норбу.

Я мимолетом заглянула внутрь: заведение полнилось мужчинами, некоторые кидали игральные кости, другие пьяно зачитывали стихи. В центре стоял Норбу, беседуя по душам с магистратами и знатными людьми, пока его слуги покупали весь необходимый материал.

– Он хоть когда-нибудь работает? – спросила я Лонхая, пока он не отошел слишком далеко.

– Не недооценивай Норбу, – ответил он. – Как, по-твоему, он стал самым богатым портным в Аланди? Определенно не сидя весь день за ткацким станком.

Я удалилась в тень мандариновой фермерской палатки и сверилась с картой. Затем затянула туже мешок с деньгами, висевший на шее; Танса славился карманниками.

Проходя мимо нескольких пекарен и палаток, приметила пирожки из кунжута и печенье в виде медовых сот. Живот заурчал. Во дворце хорошо кормили, но определенно не выпечкой прямо с огня.

Я отмахнулась от соблазна. «Тебе нужен шелк, а не печенье, – напомнила себе. – Нити, а не пирожные».

Преисполненная новообретенной решимостью, я отправилась на поиски материала. Через пару часов моя корзинка заметно отяжелела. Я израсходовала почти каждый фень, выданный Лорсой на краску, новые иглы, золотую фольгу для металлических нитей и маленькие пяльцы для более замысловатой вышивки.

У меня осталось два цзеня и тридцать феней. В самый раз, чтобы купить что-нибудь на обед. Я остановилась у пекаря, чьи овощные булочки на пару пахли и выглядели самыми свежими, и купила на оставшиеся фени яблоко у фермера по соседству.

Кто-то постучал по моей корзинке, и я дернулась, тут же предположив, что это карманник. А оказался Эдан.