Кот, который был почтмейстером - Лилиан Джексон Браун

– Это очевидно. Он его почти весь слопал.

– Даже маленькой Юм-Юм он пришёлся по душе. Видели, как она обнюхивала его сапоги?

– Либо он перед этим ходил по скотному двору, либо она искала шнурки, чтобы их развязать. Это не обязательно одобрение… Кстати, вы заметили, что Коко подолгу сидит на главной лестнице?

– Это, – она кивнула, – его любимый пост, помимо холодильника.

– Странно, что он всегда выбирает третью ступеньку. Не понимаю почему.

Домоправительница встревожено посмотрела на Квиллера:

– Я заметила нечто странное, но боюсь, вы будете смеяться.

– Миссис Кобб, я всегда отношусь к вам со всей серьезностью.

– Хорошо. Помните, я упомянула о призраках, когда приехала сюда? Я только пошутила, но сейчас начинаю думать, что здесь есть кто-то ещё… Я не боюсь, как вы понимаете…

– И почему возникла такая мысль?

– Ну, как-то ночью я зашла на кухню. Уголком глаза я увидела белое пятно, а когда повернулась, чтобы рассмотреть, что это, оно исчезло.

– Я часто вижу белые пятна. Одно называется Коко, а другое – Юм-Юм.

– Но вещи также как-то странно перемещаются… в основном в кухне. Дважды мусорное ведро оказывалось посредине. Прошлой ночью старый чемодан загородил дверь. Что вы знаете о людях, которые жили здесь, мистер Квиллер? Были здесь таинственные смерти? Не знаю, в самом ли деле вы верите в привидения.

– Сейчас я поверю во что угодно.

– Это же опасно. Я чуть не упала, споткнувшись в темноте о чемодан. Что происходит? Дом, кажется, полон заплесневелых вещей.

– Я поставлю чемодан в кладовку для мётел. А вы обещайте, что будете включать свет, когда заходите сюда в темноте.

– Я привыкла экономить электричество,

– Забудьте об этом. У нас большой пакет акций электрической компании. И пожалуйста, не ходите без очков. Как у вас сейчас со зрением?

Миссис Кобб скрестила два пальца:

– Я дважды в год хожу к окулисту.

– Всё остальное в порядке? Есть вопросы?

– Ну, я отнесла кое-что поесть маляру в гараж Милый молодой человек… И он показал мне огромные маргаритки на стенах. Кто рисовал их?

– Девушка по имени Дейзи. Странное совпадение. Она работала здесь. Но вы, надеюсь, не собираетесь рисовать ирисы по всей кухне?[10]

– О, мистер Квиллер, – рассмеялась она.

– Вы уже начали составлять каталог коллекции?

– Да, и ужасно взволнована. В подвале я обнаружила серебряный погребец и несколько серебряных канделябров на восемь свечей около трёх футов высотой. В посудном шкафу – фарфоровый сервиз на двадцать четыре персоны, в бельевой – дамаст[11]и парадную скатерть с Мадейры, подобных которым вы не видели! Вы должны устроить большой обед, мистер Квиллер. Я с удовольствием займусь готовкой.

– Хорошая идея. Только не перетрудитесь. Оставьте время для себя! Возможно, вы захотите вступить в Историческое общество, а когда будете готовы взяться за работу оценщика, мы поместим объявление в местной газете… и на радио.

– О, это было бы прекрасно.

– А как вы относитесь к тому, чтобы посетить заседание городского совета? Я собираюсь пойти, и мой адвокат предложила вам составить ей компанию.

– Как мило с её стороны! Да, я очень хочу пойти. – Глаза миссис Кобб сияли. – У нас было столько забот с бюрократами в нашем городе, хотелось бы взглянуть, как работают в маленьком городке.

– Ладно. Договорились. А сейчас я собираюсь до обеда прокатиться на велосипеде.

– Мистер Квиллер, – смущённо проговорила домоправительница, – конечно, это не моё дело, но я хотела кое-что сказать, если это вас не обидит.

– Давайте!

– Я хочу, чтобы вы купили новый велосипед. Этот просто старый драндулет! И он небезопасен.

– Вполне нормальный велосипед, миссис Кобб. Я почистил его, смазал и купил новые шины. Он слегка скрипит, но для меня вполне подходит.

– Но на шоссе так много грузовиков, и они так быстро ездят! Они вас просто с дороги сметут.

– Обычно я езжу по сельским дорогам, где нет движения. Не беспокойтесь!

Домоправительница упрямо поджала губы:

– Но человеку вашего положения не подобает ездить… простите за выражение, на такой рухляди.

– И меня простите, но вы начинаете вести себя как Пенелопа Гудвинтер. Эти восьмисвечные канделябры крепко втемяшились в вашу голову.

Она виновато улыбнулась.

– Да, – сказал он, – возможно, без меня позвонит мисс Гудвинтер и сообщит, когда она собирается сопроводить нас в городской совет. Может также позвонить миссис Хенстейбл. Она хочет посмотреть дом. Скажите, пусть приезжает завтра в любое время. Я собираюсь брать по двадцать баксов за экскурсию.

– О, мистер Квиллер, вы, должно быть, шутите. Чтобы добраться до просёлочной дороги, ему предстояло миновать четыре квартала в деловом центре, пять кварталов особняков и ещё шесть пригородных с их стандартными домиками, ребячьими оравами, велосипедами, собаками, дымом от барбекю. А затем уж открывалась пустынная безмятежность сельской местности: луга, старые копры шахт, рощицы, фермы, брехливый пёс, бегущий за велосипедом.

Пока он ехал по прямому шоссе «Скатертью дорога», в голову приходили различные мысли.

Тушёная баранина и клецки на обед… Мелинда возвращается из Франции… Софа, которую он заказал… Визит Арчи Райкера… Позвякивание спиц заднего колеса… Обед с трехфутовыми канделябрами… Бедная миссис Кобб, слишком долго она вдовствует… Какой-то шум в цепи… Дейзи, Дейзи… Шеф полиции с хорошим шотландским именем… Кокосовый торт с кремом.

– Чёртов парень! – произнёс он громко, так что одинокая корова у дороги повернула морду и грустно взглянула на него.

Что-что, а действовать на нервы Берч умел. На следующее утро он прибыл с полным кузовом инструментов, зверским желанием позавтракать и переносным радио. Квиллер ещё только просыпался, когда невообразимый шум вышвырнул его из кровати. Безумная музыка сопровождалась кошачьим концертом.

Накинув старый клетчатый халат, Квиллер ринулся вниз и увидел работника, бодро приступившего к ремонту кухонной двери. Юм-Юм визжала, как сирена на городской мэрии, а Коко во всю силу выдавал целых семь октав. Из приемника через два приставных динамика неслась музыка, а контрольная панель мигала огнями, словно видеоигра.

– Сделайте потише! – заорал Квиллер. – Рвет перепонки!

– Бросьте им рыбью голову, и они заткнутся, – проревел Берч. – Ба-а-а!