Комната мертвых - Франк Тилье

Пять голов синхронно повернулись к фотографии, затем снова к Люси.

— Это лишнее подтверждение моей догадки. У всех кукол «Бьюти Итон» точно такая же ленточка — это фирменный знак. Красная ленточка возле сердца…

На сей раз лица у всех присутствующих окаменели.

Комиссар снова взял черный маркер и записал на доске в разделе «Похититель», более крупными буквами, чем все остальное: «Жертва=кукла. Фирма «Бьюти Итон». Кажется, эта идея наконец-то его захватила.

— Колен, перед уходом позвони в больницу и выясни у матери девочки, насколько верно предположение Энебель. Спроси, был ли у ее дочери бежевый халат с красной ленточкой.

Колен кивнул и, не удержавшись, восхищенно подмигнул Люси.

— Если ты права, Энебель, — продолжал комиссар, — получается, что мы имеем дело с форменным психом. У него сожжены пальцы, он любит волков и кукол. Н-да, картинка… Что-то мне, признаться, не по себе… Чем дальше, тем больше наш предполагаемый похититель становится похож на маньяка. Так, ладно. Мы с вами еще ни слова не сказали о деньгах. Как будто это что-то второстепенное… Посмотрите-ка — колонка водителя у нас почти пуста!

Он зажал в зубах очередную «раковую палочку», затянулся и снова заговорил:

— Ну что ж, для начала неплохо. Завтра я покопаюсь в данных СОИП,[14]поищу похожие случаи. Еще мне нужно будет составить первый отчет для следственного судьи. Помощь добровольцев очень желательна. Поскольку речь идет об убийстве ребенка, на нас будут давить со всех сторон. Мы не можем позволить себе провала!

— Я сформировал команду для завтрашних поисков, — сообщил жандарм. — Часть озера Пюитук еще предстоит осмотреть с помощью спецтехники. Что касается морского залива, завтра утром его исследуют наши лучшие специалисты с помощью гидролокатора. Тела на глубине обнаружить труднее, чем автомобили, но дно в прибрежной зоне ровное, и, я думаю, проблем не будет. Однако если тело уже унесло течением в открытое море, то мы не скоро его найдем.

Вале кивнул. Лейтенант Норман натянул полупальто и объявил:

— Я уже отменил свой отдых на горнолыжном курорте и завтра буду в вашем распоряжении, комиссар. Могу просмотреть базы данных и составить список дел, имеющих отношение к животным, — все, что связано с куплей-продажей, содержанием, пропажами, жалобами… Эта волчья шерстинка меня заинтриговала.

— Интересно, тебе когда-нибудь удастся отдохнуть?.. Ладно, насчет завтра — договорились! Энебель, сразу после дежурства езжай домой! У тебя такой вид, будто ты подхватила тропическую лихорадку! Выспись как следует! А в пятницу для тебя вновь откроются врата ада. Работы невпроворот!

Люси кивнула со смущенной улыбкой. Колен почти с сожалением объявил:

— Я смогу к вам присоединиться только послезавтра. Еду к родителям в Париж. Мы уже договорились…

— Та же история, — сказал Равье. — Правда, не в Париж, но…

— Ладно, не оправдывайтесь. Сегодня был чертовски длинный день. Так что давайте валите все отсюда, и счастливого Рождества!

Люси оценила доброту шефа. Суровый, но человечный. Кроме того, обаятельный…

Жандармский подполковник по фамилии Мишьель отошел в угол кабинета, чтобы ответить на звонок по мобильному, в то время как все остальные потянулись к выходу. Комиссар Вале повернулся к доске и еще раз просмотрел все записанные на ней соображения, одновременно обдумывая, сколько людей и времени потребуется для решения каждой задачи. Особенно он задержался на подчеркнутых словах «Бьюти Итон» и «ритуал». Что-то в этом есть… Но придется поломать голову. Отсутствие отпечатков, шерстинка волка в горле жертвы, сильный запах кожи… Все это выходило за рамки привычных для него расследований. Возможно, это и позволит нанести решающий удар. Только не промахнуться. Схватить его как можно быстрее.

Он сунул в рот очередную сигарету — наполовину озадаченный, наполовину удовлетворенный.

Подполковник жандармерии — единственный, кто кроме него еще оставался в кабинете, — закончил разговор по мобильному и подошел к комиссару, явно встревоженный.

— Что-то случилось? — спросил тот, щелкая зажигалкой.

Жандарм вытащил сигарету из пачки Вале и тоже закурил.

— Я бросил курить неделю назад, — сообщил он, — но, кажется, выбрал неподходящее время…

Несколько секунд оба молчали, следя за струйками дыма, поднимающимися к потолку. Наконец подполковник неохотно произнес:

— В жандармерию только что явилась женщина, вся в слезах. Она утверждает, что ее дочь Элеонора, тринадцати лет, пропала сегодня где-то в городе…

Виго Новак жил меньше чем в километре от своих родителей, на окраине Ланса, в одном из типовых домиков шахтерского поселка, неотличимом от десятков других, расположенных на соседних улицах. Большинство здешних жителей до сих пор топили угольные печи и ужинали супом. Меньше чем через десять лет последним забойщикам, электротехникам и горнорабочим предстояло тихо угаснуть в полной безвестности, так и не разглядев толком ничего сквозь пелену заливающего глаза пота и слой угольной копоти на стеклах — в том ограниченном пространстве, в котором прошла большая часть их жизни.

Сама окружающая обстановка — пустынные дороги, спящие терриконы и неработающие подъемники — выглядела по-кладбищенски мрачной, но невысокая арендная плата и абсолютная, какая-то подводная тишина привлекали сюда и самых несговорчивых. Это место словно существовало в другом измерении, здесь совсем не ощущалось времени — каким-то чудом эта небольшая территория смогла избежать разрушающего воздействия цивилизации.

Нагруженный доверху набитыми пакетами, Виго прошел по усыпанной гравием дорожке и без стука вошел в дом родителей. Обстановка внутри вполне соответствовала характеру всего этого места: простая, грубая, без всяких изысков. Здесь — безопасная лампа Дэви,[15]там — деревянные козлы. Над посудным шкафом — обшарпанная подставка для покера, коврик для игры в белот… В прошлом шахта принесла семье так много бедствий, что сейчас, много лет спустя, даже эти мелкие напоминания о шахтерском быте вызывали тягостное чувство.

— О, я смотрю, все уже в сборе! — воскликнул Виго, сгружая свои пакеты у подножия синтетической елки.

— Опоздал, Уголек,[16]— улыбнулась Франс, его мать, протягивая ему бокал с шампанским. — Отец с твоим братом ушли в залу, обсуждают завтрашние скачки. Спорят о тройке фаворитов. В общем, все как всегда… Ой, откуда у тебя такой синяк?