Ночь с красавицей - Лора Райт

Потом она отстранилась — всего на какой-нибудь дюйм, и ее взгляд застыл на его губах. Она прерывисто дышала.

— Ты в порядке?

Если бы он знал!

Она кивнула, затем с трудом выговорила:

— Я точно знаю, что ты проголодался не меньше меня.

— Ангел… Ты и представить себе не можешь.

Стоявшая перед ним женщина сделала глубокий вдох, губы у нее еще оставались красными от поцелуев.

— Принял бы ты душ перед ужином.

— Может, вместе?

Дэн вошел в дом, стряхивая с рубашки клочки сена из кормушки Ранкона, и Ангел улыбнулась. Может ли он помочь? Ммм… Вот в чем вопрос. Именно сейчас, когда за все время ужина ее тело так и не успокоилось.

Да, он может помочь. Он может вывести ее из отчаяния, утишить непрерывный зов.

— У тебя был тяжелый день, — отозвалась она, домывая посуду. — Расслабься.

— Я расслаблюсь, когда расслабишься ты. Что мне сделать?

На этот раз она едва не сказала…

— Если хочешь, можешь вытереть тарелки.

Он встал у нее за спиной, и она затылком ощутила его теплое дыхание.

— Ужин был шикарным. А уж пирог…

— Хороший?

— Убийственный.

Она оглянулась через плечо.

— Ты удивлен?

— Ты меня все время удивляешь.

— И это хорошо?

— Великолепно.

Его руки легли ей на талию, скользнули в горячую мыльную воду и встретились с ее пальцами. Когда они переплелись, в ее животе поднялся жар.

— Мне казалось, ты согласился вытереть посуду.

— Мне всегда лучше давался водный спорт.

Он подвел ее руку к губке, они вместе ее выжали и провели шершавой поверхностью по тарелке.

Губы Дэна коснулись шеи Ангела и принялись целовать. Зубами он слегка прикусывал ее кожу.

Она задохнулась.

— Ты мне нравишься, — зашептал он ей в самое ухо. — Я устал делать вид, что ты мне не нужна. Мне надоело изобретать предлоги и отступать, когда становится чересчур жарко и мучительно. Ангел, скажи, что ты хочешь меня. Скажи, что мне можно тебя трогать.

— Можно. Можно.

Лишившись способности дышать, она стояла перед ним на подгибающихся ногах, в голове царил сумбур. Слишком много ей еще нужно ему сказать. Хотя она уже сказала ему, что ни один человек не прикасался к ней, как он… сердцем и телом.

Но она не успела произнести ни слова, потому что его ладони уже лежали на ее животе, горячие и мокрые. Все мысли испарились без следа, когда он сжал ее тело, смял рубашку и мыльная пена начала стекать по коже.

Дыхание у нее сделалось прерывистым, когда он нашел ее груди под лифчиком и стиснул их, отчего соски затвердели и ткнулись в пальцы.

— Дэн, я хочу… — начала она, желая произнести главные слова. Желая, чтобы он знал, насколько пробудил ее.

Он придвинулся еще ближе, и она нижней частью спины ощутила твердость его тела.

— Говори, Ангел, скажи мне, чего хочешь.

Пока он поднимал на ней лифчик, она делала усилия, чтобы совладать с голосом. А потом он опять стиснул в ладонях ее груди, нежно покрутил мокрыми пальцами соски.

— Тебе нравится?

— Да.

Это слово вышло у нее похожим на всхлип. Голова ее откинулась назад, упала ему на плечо, а влажные руки опустились. Дэн повернул голову так, чтобы заглянуть ей в глаза, продолжая массировать затвердевшие соски.

Что-то происходило у нее глубоко внутри, какое-то отчаянное биение, которое оказалось для нее настолько новым, что почти пугало ее. И тогда Дэн, будто узнав об этом, провел рукой по ее животу, все ниже, ниже, проникая под мягкие хлопчатобумажные трусики, нащупывая ту точку ее тела, которая прежде не напоминала о себе.

— Славные шорты, — бормотал он.

— Твои.

— Я знаю.

— Мне показалось, ты не рассердишься.

— Нет. — Когда он ласкал ее влажную, горячую кожу, из его горла вырвался низкий, прерывающийся звук, и губы, которые оказались точно над ее губами, прошептали: — Хочу войти в тебя.

Повинуясь инстинкту, Ангел подалась вперед. Это жажда потянула ее. И пусть это безрассудство. Она опустила ладонь на его руку и плотнее прижала его пальцы.

— Здесь?

Отрывистый, грубый голос:

— Именно здесь. Где горячо и влажно… — И вот уже его палец внутри. — И невероятно.

У нее оборвалось дыхание. Глаза у него потемнели при взгляде на нее.

— Ты хочешь?

— Я хочу тебя.

— Уверена? — Да.

— Тогда идем со мной.

Его руки оставили ее груди и нижнюю часть живота. Они скользнули под ее колени, и он подхватил ее. Он почти что взлетел в спальню, но там опустил ее на тахту с величайшей осторожностью.

Яркий белый свет луны лился в комнату, он позволил Ангелу увидеть, как Дэн потянулся к сумке из черной кожи, покоившейся на шкафу, засунул руку в боковой карман и извлек оттуда нечто, завернутое в фольгу.

Ангел дрожала, извивалась от нетерпения, наблюдая, как Дэн пересекает комнату, подходит к кровати. А когда она заглянула ему в глаза, то прочитала в них безнадежность.

— Что-то не так?

— Честное слово, я старался это прекратить.

— Я знаю.

— У меня было много причин это прекратить. Ты в этих краях совершенно беззащитна. Ты не помнишь, кто ты, откуда, чего хотела до того, как оказалась в этом доме.

— Ты прав. — Она освободилась от рубашки, расстегнула лифчик и сбросила его на пол. — Но зато я знаю, чего хочу теперь.

Несмотря на то, что она была сейчас обнажена по пояс, взгляд Дэна оставался прикованным к ее глазам.

— Разве этого достаточно, Ангел?

— Более чем. — В этот вечер, в этом доме нет места ни скромности, ни неловкости. Ангел заложила большой палец за пояс. — Мне нужна твоя помощь.

От них не укрылась двусмысленность этих слов. Они оба находились во власти искушений и желаний, настолько сильных, что те обрели отдельную жизнь. Попытка солгать была бы чревата безумием для обоих.

С жадным блеском в глазах Дэн ловко, меньше чем за пять секунд, стянул с Ангела шорты и разделся сам. А потом встал у изножья кровати, глядя на Ангела сверху вниз.

— Ангел, твоя красота опасна.

Она окинула его властным взглядом — как свою собственность. Красивые, пусть и грубоватые, черты, мускулистый корпус, плоский живот, а ниже… Щеки у нее вспыхнули.