Бегуны - Ольга Токарчук

Завернуться в одеяло и включить телевизор — без звука, пускай себе шелестит, пульсирует, бормочет, жалуется. Выставить вперед пульт, словно дуло пистолета, и палить в центр экрана. Каждый выстрел убивает один канал, порождая другой. Но моя игра заключается в том, чтобы следовать за ночью, выбирать только те программы, которые транслируются оттуда, где сейчас царит мрак. Представлять себе земной шар и темный шрам на его плавной покатости, доказательство древнего преступления, шрам от дерзкого разделения сиамских близнецов — света и тьмы.

Ночь никогда не кончается, всегда властвует над какой-нибудь частью мира. За ней можно следить с помощью телевизионного пульта, можно искать станции, находящиеся в зоне тени, в темной впадине ладони, которая поддерживает землю, час за часом сдвигаясь на запад — страна за страной. И тогда обнаружится интересный феномен.

Первый выстрел в гладкое бездумное чело телевизора открыл канал 348 Holy God. Передо мной возникает сцена распятия, фильм шестидесятых годов. Брови у Богоматери аккуратно выщипаны, а у Марии Магдалины под блекло-голубым сермяжным платьем явно надет корсет — видно, что это неудачно раскрашенный черно-белый фильм. Большая грудь — коническая, неестественно высокая осиная талия. Уродливые воины, смеясь, делили одежды Иисуса, потом пошли кадры со всевозможными природными катаклизмами — казалось, их вырезали из программ о природе и как есть вмонтировали в фильм. Вот тучи, стремительно сгущающиеся, молнии и небеса, устремленная к земле воронка смерч, перст божий, принимающийся выписывать на поверхности суши завитушки. А вот разъяренные волны бьются о берег, парусники (весьма убогие декорации), разбиваемые в щепки обезумевшими водами. Извержения вулканов, огненная эякуляция наверняка способна оплодотворить небо, но, увы, лава лишь бессильно стекает по склонам. Пламенный экстаз оборачивается обычной ночной поллюцией.

Хватит. Следующий выстрел. Канал 350 Blue Line TV: мастурбирующая женщина. Кончики пальцев прячутся между стройными бедрами. Женщина с кем-то беседует по-итальянски, говорит в микрофон: длинный язычок слизывает с ее уст каждое итальянское слово, каждое «si, si» и «prego»[39].

354 — Sexsatelita 1: на сей раз мастурбацией занимаются две скучающие девушки, их смена, видимо, подходит к концу, потому что они даже не скрывают усталости. Одна с помощью пульта настраивает снимающую их камеру, в этом смысле девушки абсолютно самодостаточны. Время от времени они, похоже, вспоминают, что́ от них требуется, и тогда на лицах появляется гримаса — глаза прикрыты, губы полуоткрыты, — но всего на мгновение. И опять они унылы, рассеянны. Никто им не звонит, несмотря на призывные арабские титры.

А вот откуда ни возьмись — кириллица: Книга Бытия кириллицей. Слова, возникшие внизу экрана, явно проникнуты пафосом. Иллюстрацией служат горы, море, облака, растения и животные.

По 358-му показывают избранные сцены с участием какой-то порнозвезды, молодца по имени Рокко. Я задержалась там на мгновение, заметив у него на лице каплю пота. Выполняя фрикционные движения над какими-то безвестными ягодицами, он уперся рукой в бок — казалось, парень старательно разучивает движения самбы или сальсы: и-раз, и-два.

На 288-м — Oman TV — читали Коран. Так я думаю. Красивый, совершенно непонятный узор арабских букв плавно бежал по экрану. Хотелось взять его в руку, потрогать, прежде чем задуматься о смысле. Расправить спутанные завитушки, разгладить эти письмена, превратить в безмятежную прямую.

Очередной выстрел — и моему взору предстал ораторствующий темнокожий священник, которому паства с энтузиазмом вторила: «Аллилуйя».

Ночь заставила стихнуть шумные и агрессивные информационные, метео- и киноканалы, отстранила дневную суету мира и принесла облегчение, какое дает простейшая система координат: секс и религия. Тело и Бог. Физиология и теология.

На каждой упаковке купленных в аптеке прокладок была краткая занятная информация.

Слово «летологика»[40]означает неспособность подобрать нужное слово.

Ропография — живописный термин, обозначающий пристрастие художника к деталям и нюансам.

Рипарография — рисование скверны, безобразного.

Леонардо да Винчи изобрел ножницы.

В ванной, где я открыла новую упаковку с этими необычными словарными статьями, меня вдруг осенило: это же часть проекта гигантской открытой энциклопедии, призванной охватить всё и вся. Я вернулась в магазин и отыскала на полках изделия этой странной фирмы, что решила совместить необходимое с полезным. Какой смысл изображать на бумаге цветочки или клубнички — ведь она задумывалась как носитель идеи. Оберточная бумага — расточительство, ее следует запретить. Если уж упаковывать — то исключительно в романы и поэмы, да непременно так, чтобы налицо была связь между содержимым и упаковкой.

После тридцати человек начинает медленно скукоживаться.

От копыт лягающегося осла за год погибает людей больше, чем в авиакатастрофах.

Со дна колодца даже днем можно увидеть звезды.

Знаешь ли ты, что в день твоего рождения появилось на свет еще девять миллионов человек?

Самая короткая война в истории человечества произошла между Занзибаром и Англией в 1896 году. Она продолжалась всего тридцать восемь минут.

Будь угол наклона земной оси всего на один градус больше, Земля была бы необитаема, поскольку на территориях, прилегающих к экватору, оказалось бы слишком жарко, а вокруг полюсов — слишком холодно.

Вследствие вращения земного шара любой предмет, брошенный на запад, пролетит больше, чем тот, что брошен на восток.

Тело среднестатистического человека содержит достаточно серы, чтобы убить собаку.

Арахибутирофобия — боязнь того, что арахисовое масло прилипнет к нёбу.

Однако больше всего меня поразило вот что:

самая сильная мышца человеческого тела — язык.

В 1677 году в пражском соборе святого Вита можно было увидеть: грудь святой Анны — целехонькую, закупоренную в хрустальный сосуд, голову мученика Стефана, голову Иоанна Крестителя. В монастыре святой Терезы любопытствующим показывали монахиню, умершую тридцатью годами ранее, — она сидела за решеткой, тело прекрасно сохранилось. Иезуиты же демонстрировали публике голову святой Урсулы, а также шляпу и палец святого Ксаверия.

За сто лет до этого один польский путешественник писал из Ла-Валетты на Мальте, что местный священник показал ему ряд достопримечательностей, в том числе «palmam dextram integram (всю правую ладонь) святого Иоанна Баптиста, свежайшую, словно бы только что отсеченную от тела, священник откупорил хрустальный сосуд и позволил моим недостойным устам припасть к ней, что я, грешник, почитаю за величайшее благо Господне, какое мне довелось познать за всю свою жизнь. Кроме того, он разрешил мне поцеловать нос этого святого, ногу святого Лазаря Четверодневного, целехонькую, пальцы святой Магдалины, часть головы святой Урсулы (последнее привело меня в изумление, ибо ранее, в Кельне на берегах Рейна я видел эту голову целиком и даже касался ее недостойными устами своими)».