Ночь подарков и желаний - Мария Жукова-Гладкова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Здесь неподалеку дача Серегиной мамаши, – задумчиво произнесла Валентина.
– И что?
– Иногда бывает приятно сделать гадость ближнему…
– Ты что, Гришку убивать собираешься?! На даче у Серегиной матери? Что бы она тебе ни сделала, подумай, каково ей сейчас! Она же сына потеряла! И за что убивать?
– Нет, убивать не собираюсь, – с самым серьезным видом заявила Валентина. – Просто поговорить. Багажник заперт. Он не вылезет. Открывать багажник будешь ты – а я ему просто по башке дам. Я умею. Ты же знаешь, какой у меня опыт в этом деле. Потом свяжем его, еще покормим (у Серегиной матери на даче огромные запасы), допросим, а там видно будет.
Я молчала.
– Тоня, я ведь о тебе беспокоюсь! О тебе и твоей дочери! Нужно разобраться, что вокруг тебя происходит. Ты ведь случайно оказалась впутана в какое-то темное дело. Да и я тоже. Кто Серегу убил у меня в квартире? Ведь не Коля же. Кто моему Коле по башке дал? Зачем к тебе тот чеченец заявлялся?
– Существуют какие-то документы, где расписан процесс производства какого-то наркотика, – напомнила я. – Они были у Истомина, моего генерального директора. То ли он сам этот наркотик разработал, то ли нет – этого я не знаю. Теперь несколько заинтересованных сторон эти документы ищут.
Я сама именно так понимала ситуацию, что из-за этих документов погибла Анжела. Девчонку было очень жалко.
А теперь опасность угрожает мне и моей дочери.
– Поехали, – сказала я Валентине. – А у тебя сковородка с собой есть?
К моему величайшему удивлению, Валентина запустила руку под водительское место и показала мне увесистое чугунное орудие домашних боев.
– Откуда?! Или ты постоянно в машине сковородку держишь, как мужики-таксисты монтировку? – дошло до меня.
– Нет, это из дома Истомина.
– Но как?!
– Просто.
– Вон Серегино садоводство, – показала Валентина на группу простых домиков, среди которых отсутствовали дворцы и особняки с башнями и балкончиками. Это были участки по шесть соток, которые раздавались людям на предприятиях. Так его и получила Серегина мать.
Серега дважды возил сюда Валентину, когда Коля бывал дома, а с любовником встретиться хотелось. В таких случаях Валентина настойчиво требовала «куда-нибудь ее свозить». Конечно, она имела в виду совсем не мамину дачу, а ресторан, но Серега понимал «куда-нибудь свозить» по-своему. Он в своей жизни выезжал только на дачу.
На даче имелись огромные запасы всяческих солений и варений, а также круп, муки, тушенки, соли и сахара. Все это надежно пряталось в двойном погребе. В этом погребе, как заявила Валентина, можно пересидеть ядерную войну и ее последствия.
Я спросила, будем ли мы сажать Гришу в погреб? Валентина только хмыкнула, взяла сковородку, взвесила ее в руке, улыбнулась и направилась к багажнику.
Я повернула ключ багажника и вопросительно посмотрела на Валентину. Она жестом показала, чтобы я открыла и отошла влево.
Я все сделала, как она велела. Гриша стал поднимать голову – и получил по ней сковородкой.
Валентина мгновенно извлекла из кармана веревку, как оказалось, тоже прихваченную в доме Истомина, и связала Гришу.
– Пусть пока в багажнике полежит, а я дом пойду открою, – сказала соседка.
Юлианка зевнула. Она устала от поездки, надышалась свежим воздухом, общалась с многочисленными дядями-милиционерами и хотела спать. Поэтому и не задавала лишних вопросов.
Как только Валентина открыла дом, я отвела дочь на кухню, дала пару кусочков печенья и повела в комнату, где стоял старый диван.
Уложив Юлианку, я накрыла ее двумя одеялами и оставила засыпать.
Валентина тем временем оттащила Гришу в дальнюю от входа комнату, площадью не больше четырех метров, и уложила его на старую железную кровать с матрасом, но без белья.
Гриша открыл глаза.
– А-а, очухался! – воскликнула Валентина.
– Воды принеси, – процедил Гриша.
Я отправилась за водой. Гриша напился, бросая гневные взгляды то на меня, то на Валентину.
– Говорить будем? – грозно спросила Валентина, поигрывая сковородкой. Так она обычно с пьяным Колей общается, если он по пути домой падает в лужу и приходит весь в грязи.
Гриша разразился матерной бранью. Валентина внимательно его выслушала, а затем, обращаясь ко мне, сказала:
– Тонь, сходи погреб осмотри. Я тебе потом покажу, как там тайник с припасами открывается. А пока в целом осмотри и скажи, что думаешь.
Гриша стал ругаться сильнее. Я ушла. У Валентины на губах появилась плотоядная улыбка.
Погреб произвел на меня впечатление. Сделан он был добротно и с любовью. Съестные припасы в этой семье явно очень ценили. В погребе также стояли хорошие кастрюли и тарелки в отличие от хлама наверху. Спрятали от возможных воров? Правильно. Здесь же стояли мешки с картошкой.
Через некоторое время появилась Валентина и показала мне, как открывается потайная дверка. За ней стояла целая батарея банок – трехлитровых, двухлитровых и литровых, а также ведра с капустой и солеными грибами.
– Огурцы возьмем, – сказала Валентина. – И картошки. Сами поедим и мужика покормим. Когда ему еще в следующий раз есть придется?
– Ты его здесь хочешь оставить?!
– Ну не с собой же везти? Оставим ему вареной картошки. Ты побольше свари, ладно? Бутыль с водой рядом поставим открытую… Руки я ему специально спереди связала. И нужду малую справить сможет. Или лучше его в тренировочные переодеть? Нет. Тогда надо ноги развязывать. Не пойдет.
Я вернулась на кухню варить картошку, Валентина пошла продолжать допрос. До меня периодически доносились Гришины крики. Дочь спала спокойно. Она к крикам за стеной привычна с детства. Валя с Колей орут точно так же. То есть обстановка была почти такая же, как дома.
Мы перекусили с Валентиной, потом она отправилась кормить Гришу, а я разбудила Юлианку и тоже накормила.
Вообще-то было пора возвращаться домой.
Я заглянула в комнату, в которой Валентина беседовала с Гришей, и спросила, где брать воду, чтобы помыть посуду.
– Ты сдурела! – воскликнула Валентина. – Все оставляй.
Кастрюля с картошкой стояла на кровати рядом с Гришей. Он сам был мрачнее тучи.
– Когда вы приедете? – спросил парень.
Валентина что-то прикинула в уме и заявила, что послезавтра.
В комнату попыталась просунуть любопытный нос Юлианка.
– А что это за дядя? – спросила она.
– Больной, – ответила Валентина. – Мы его навещали. А теперь поедем домой.
Я вывела Юлианку из комнаты, за нами вышла Валентина. Мы загрузились в машину и поехали домой.