Госпожа души моей - Оливия Лейк

Когда она спустилась, лучась довольством и весельем, то сразу же столкнулась с Брайном, который в красках поведал, как окончился вечер у них с Андрианом.

– Проводить меня, ха! Да это я, – он показательно ударил себя в грудь, – тащил соловья вашего до его опочивальни. Мы выпили не так уж и много, а он поднялся и упал!

– Думаю, нашего менестреля мы до обеда не увидим!

– Что-то я не вижу за твоей спиной лука, или ты в оленей кинжалы будешь метать? – добродушно поинтересовался Брайн.

– А зачем ей лук? – вмешался Дирик. – Она так и не научилась владеть им, – закончил, пуская стрелу в висящее на дереве яблоко.

Алира фыркнула и, запустив руку в его колчан, взвесила древко на ладони. Хороший баланс. Дирик протянул лук и указал на соседнее яблоко. Она прицелилась, но стрела, описав дугу, вонзилась в ствол.

– Я же говорил.

Алира взяла еще одну стрелу и снова прицелилась. Прикрыла глаза, пытаясь успокоиться и сосредоточиться. Прикосновение горячих пальцев через тонкую ткань рубашки вызвало дрожь. Алира обернулась. Эрик остановился сзади, поднял ей локоть, сделав руку продолжением стрелы. Его ладонь коснулась тонких пальцев, а губы обожгли шепотом ухо:

– Лови момент между ударами сердца. – Их пальцы переплелись, и они вместе натянули тетиву.

Алира замерла. Ее сердце, казалось, тоже остановилось. Она откинула голову и почувствовала мерный стук сердца. Эрик – вот он, живой и надежный, как скала. Ее жизнь брала отсчет внутри него. Алира отпустила стрелу и зачарованно смотрела, как та за считанные мгновения преодолела расстояние и вонзилась точно в цель.

Очнулась от оцепенения только когда рука, сжимавшая пальцы, исчезла. Эрик, облаченный в темно-зеленый замшевый костюм для верховой езды, уверенным шагом направлялся к гарцевавшему Ветру. Серебристый жеребец вскидывал свою благородную голову и умными глазами следил за приготовлениями. Грумы выводили господских лошадей из конюшен. Вот и Бана показалась.

– Некоторые стрелы всегда летят точно в цель, – философски заметила Брайн, хмыкнув в бороду.

Алира дернула плечиком, словно не замечая намеков, и поспешила к лошади. Тем более Бана нервно фыркала – она оказалась в опасной близости от Ветра, который снова начал пощипывать ей шею. Кобылица, в отличие от самой Алиры, если дает от ворот порот, то добиться ее расположения вновь сложно. В Роутвуде лошадей не разводят, но для себя выращивают отменных. Ветер – жеребец хоть куда, и потомство от него сильное и здоровое. Да как-то так случилось, что он или не отошел от случки, или перевозбудился, что собрался покрыть Бану, которая не «играла» и не готова была к оплодотворению. У той началась преждевременная течка, аппетит пропал – хлопот, в общем, прибавилось. Алира такой разнос устроила конюхам! А какой скандал Эрику! После этого случая у кобылы госпожи очень натянутые отношения с жеребцом господина.

– Но-но! – пригрозила пальцем Алира. – Оставь свой пыл для роутвудских кобылиц!

– Мне кажется, у них было бы прекрасное потомство, – заметил Эрик, остановившись рядом.

– Рыжие с серебристой гривой! – фыркнула Алира. Нет, они были совершенно не в масть.

– Зато темпераментные, быстрые и выносливые.

– Бана его терпеть не может!

– Она может перемениться, – шепнул он. Алира вспыхнула. На нее намекает что ли?!

– У него слишком много кобылиц, а она хочет быть единственной, – колко бросила Алира. Они сейчас вообще о лошадях или друг о друге? Но Эрик вопреки ожиданиям только улыбнулся. Он хотел что-то сказать, но звук рога оглушительно запел, извещая о начале охоты. Всадники прыгнули в седла и, пришпорив коней, галопом помчались за спущенными с повода собаками.

Алира любила охоту. Ей нравилось нестись во весь опор навстречу ветру, а азарт погони обострял чувства и щекотал нервы. Она действительно плохо обращалась с луком, а с мечом за оленем бегать было бы неразумно. Только длинный кинжал в изящных ножнах висел на поясе и приятно холодил бок. Метать его в оленей, как выразился Брайн, она не собиралась, но он давал чувство защищенности и причастности к общему действу.

Громкий лай разнесся по всему лесному массиву. Выставленные по такому случаю несколько самцов оленей, подняв острые уши, вскочили и кинулись вглубь чащи. Немедленно была спущена с повода очередная свора гончих, и псы с азартом кинулись по звериному следу. Охота началась!

Привычную тишину леса сотрясал громкий гул голосов. Охотники обсуждали прошедшую охоту и наблюдали, как ловчие во главе с Дириком потрошат оленей, а внутренности кидают на славу потрудившимся борзым и гончим. Алира вместе с Тилой смеялась над Дино, пытавшимся разнять псов, жадных до свежайшей печенки. Правда, вместе с собачьим лаем и рычанием набирал обороты иной спор.

– Нет, достопочтенный господин Брайн, мой конь, – охотник указал на каурого мерина, – один из самых быстроногих жеребцов Сагенеи.

Брайн рассмеялся и заявил:

– Вы не правы, господин Марек, Андор – страна коневодов, и я готов биться об заклад, что мой вороной даст фору вашему мерину!

Син закатил глаза. У него после вчерашнего хмельного пира с Эриком ужасно болела голова, и поэтому спор о каких-то там конях казался ужасно глупым. Он бросил взгляд на старого друга, удивляясь, как тот, после всего выпитого, умудрялся выглядеть, как ни в чем не бывало. Или, может быть, «разговор», как выразился Эрик, с яркой красавицей Алирой выветрил весь хмель из него. Син улыбнулся собственным мыслям и решил заняться более приятным делом, а именно, созерцанием прекрасных дам, принявших участие в охоте. Стражница Цисса, строгая и неприступная, интриговала, очень.

А спор меж тем не утихал. Спокойный голос индара смешался с громким басом андорца. Брайн даже начал потрясать кулаками перед лицом Марека. Нужно срочно разрядить обстановку. Шепнув Тиле свою задумку, Алира спрыгнула с лошади и подошла к спорящим.

– Ну, что вы спорите! Моя Бана все равно быстрее обоих ваших жеребцов!

Мужчины недоуменно замолчали, вероятно, пытаясь переварить услышанное. Алиру позабавило ошеломленное выражение, застывшее на их лицах, и она, откинув кудрявую голову, громко засмеялась, привлекая внимание всех охотников.

– Благородная леди решила пошутить? – с добродушной иронией предположил Брайн. – Куда женщине, даже такой очаровательной, тягаться с мужчинами.

А вот это уже оскорбление. Не явное, конечно, но Алире, прожившей всю жизнь с индарами, такое пренебрежительное отношение к женщинам было чуждо. Она умела не только пироги печь и вышивать. Не стоит недооценивать ее! Она обвела взглядом мужчин и неспешно подошла к своей рыжей кобыле. Погладив ее по холке, вскочила в седло.

– Я спорю на свой кинжал, – Алира выразительно провела рукой по изящным ножнам, – что ни один из мужчин не доберется до дворца быстрее нас с Баной! – крикнув, она вонзила пятки в бока лошади.