Мистерии Осириса. Огненный путь - Кристиан Жак

– Пусть он поднимается каждое утро в Долине Света, – прочел заклинание фараон. – Пусть возродится этот Великий живой бог, пришедший с Острова Огня, дитя золота, вышедшее из лотоса! Исида, вдохни! Вдохни, как вдыхают созидательные силы!

Над островом, где находился Абидос, разливался сладкий обволакивающий аромат…

Лотос увял, священное озеро вновь приняло свои обычные очертания… На поверхности воды появилось и задрожало чье-то лицо. Изображение быстро смыла волна, поднятая набежавшим ветерком.

И все же Исида успела его разглядеть – это было лицо Икера.

– Он жив, – прошептала она.

– Ложись! Все на землю! – скомандовал Аму.

Как и все воины-сирийцы, Икер растянулся на горячем золотом песке.

– Ты видишь, юноша? Вон там, впереди!

С вершины дюны Икер разглядел лагерь бедуинов, уверенных в собственной безопасности. Женщины варили еду, дети играли, мужчины спали, часовые стояли на постах.

– Мне ненавистно это племя! – сказал Аму. – Его вождь украл у меня шикарную бабенку, которая нарожала бы мне крепких ребятишек. К тому же у него лучшие колодцы в округе! Вода в них сладкая и свежая. Я хочу завладеть его землей и расширить свою территорию!

«Да, план, достойный Провозвестника!» – подумал Икер. Сомнения его все росли. Аму проводил все свое время в сражениях с красотками из своего гарема, пил и ел. Ни слова о завоевании Египта, низложении фараона! Он, обласканный женщинами и почитаемый воинами, вел спокойное существование грабителя-богача. Когда же, наконец, он решится действовать!

– Давайте сначала уберем часовых, – предложил Икер.

– Мысль, достойная египтянина! – иронично отозвался Аму. – Плевать я хотел на эти предосторожности! Перевалим через дюну и с воем бросимся вниз! Они и моргнуть не успеют, как мы их перебьем!

Сказано – сделано.

Полетели вперед ножи, и почти все бедуины были перебиты. Атака встретила вялое сопротивление со стороны уцелевших. Не пощадили даже мальчишек. Забавляясь, сирийцы выкалывали глаза полуживым бедуинам, их агония была нескончаемо долгой. Гарем Аму был полон, а потому не пощадили и женщин.

– И не жалею об этом, – сознался Аму Икеру, который ошалел от ужаса. – Действительно, слишком уродливы! Что, тебе нездоровится, мой мальчик?

Аму дружески хлопнул Икера по плечу.

– Нужно закаляться духом! Жизнь – это жестокая борьба. Бедуины? Да не жалей о них! Это ведь воры и убийцы! Если бы генерал Несмонту встретил их раньше меня, он приказал бы своим лучникам сделать то же самое. А так, видишь, я уже очистил для него эти места!

– Когда же, наконец, вы объедините племена, чтобы изгнать захватчиков?

– Слушай, эта мысль становится у тебя навязчивой!

– Разве это не единственное, ради чего стоит бороться?

– Единственное, единственное… Не будем преувеличивать! Главное в том, чтобы я мог безраздельно царствовать на своей территории. Чтобы эти скоты не посмели больше усомниться в моей власти. Вот ими и нужно заняться, мой мальчик.

Аму дал Икеру изогнутую метательную палку.

– Она воплощает дух умерших. Этот дух проходит сквозь озера и долины и гневом поражает врага, возвращаясь к тому, кто ее метнул. Заботься о ней и используй только для лучшей цели!

Царский Сын вспомнил рекомендацию Сесостриса: «Мы должны раздобыть оружие, исходящее от невидимых сил». Не это ли первое такое оружие, которое попало к нему в виде вражеского подарка?

– Давай поедим, – решил Аму. – А потом продолжим зачистку местности.

Сириец, упорный и жестокий, одну за другой прикончил группки ханаанеев и бедуинов, виновных лишь в том, что пили из его колодцев или украли одну из его коз. Икер, внешне свободный, но охраняемый и защищенный Кровавым, не стал проявлять никакой активности, которая могла бы вызвать подозрение его новых товарищей по оружию. День за днем он добивался поставленной задачи – заставить принять его и одновременно о нем позабыть…

Аму, верный своей единственной стратегии, набрасывался на свои жертвы словно смерч, сеял по всей округе ужас, от которого цепенели даже самые отчаянные воины.

Писец оставался озадаченным.

Сильный, жестокий, безжалостный, деспотичный… Это действительно свойственно Аму. Но почему он продолжает упорно скрывать свои истинные намерения? Он все еще относится к египтянину с недоверием? Или ждет от него первой ошибки, после которой должен будет его прирезать? Значит, Икер все-таки для чего-то нужен ему. Может быть, для того, чтобы передать Несмонту ложные сведения и тем ускорить поражение египетской армии? И потому Царский Сын не должен спешить с отправкой зашифрованных донесений. Вначале нужно было раздобыть более точные сведения.

Однажды, когда самые смелые бойцы племени, собравшись вокруг костра, с аппетитом поглощали жаренного на вертеле барана, Икер подошел к полупьяному вождю.

– Вы, конечно, пользуетесь магическим покровительством.

– Каким же, на твой взгляд?

– Царской бирюзы.

– Царской бирюзы? – ошеломленно повторил Аму. – А на что она похожа?

– Я нашел этот камень в одном из рудников Синая, куда фараон отправил меня в рабство. В общем-то, по праву она принадлежала мне. Но, убив стражников и рудокопов, банда головорезов увела у меня это сокровище.

– И ты хочешь его вернуть… Но, у меня его нет. Наверняка это проделки кочевников! Скажу тебе прямо: шансов вернуть царскую бирюзу у тебя немного. Такое сокровище, в конце концов, заставляет о себе заговорить!

– Один высокопоставленный египетский чиновник, генерал Сепи, был убит в самом сердце пустыни. Не вам ли принадлежит этот подвиг?

Сириец казался ошеломленным еще более.

– Я? Убил генерала?! Да если бы это было так, я бы этим все время хвастался! Меня бы восхваляла вся округа, и десятки племен простерлись бы передо мной ниц!

– И все же никто не сомневается в том, что убийца генерала Сепи – Провозвестник.

Разъяренный Аму поднялся и сгреб Икера одной рукой, а вторую занес для удара.

Кровавый немедленный вскочил и грозно оскалился.

– Пусть заткнется этот паршивый пес!

Икер взглядом приказал Кровавому успокоиться.

– Идем в мой шатер.

Пес пошел за ними.

Пинком Аму выгнал из своей постели спавшую там ханаанскую красавицу, которая быстро оделась и скрылась из виду.

Сириец выпил большой бокал финиковой водки.

– Я хочу понять, что у тебя на уме, мой мальчик!

– Я все время задаю себе вопрос, действительно ли вы – Провозвестник… Или вы ломаете передо мной комедию.