Ружья еретиков - Анна Фенх

Судебный процесс над собакой шел по всем правилам судопроизводства. Все формальности были соблюдены. Вызывались свидетели, показывающие, что они лично видели, как колдун заклинал свою собаку богопротивными методами и даже пел что-то настолько еретическое, что уста их отказываются повторить нечестивые слова в святых стенах.

— Ты — мерзость пред Господом нашим! — кричал обвинитель поскуливающему лохматому кобелю, опустившему большую лобастую голову, закатывающему глаза и понимающему, что в чем-то он провинился перед всеми этими людьми, но в чем — уразуметь не способному.

Квалификаторы зорко следили за реакцией пса. Сам же колдун Гуран Ноол молчал и стоял чуть косо, и Рейхар знал, после какой именно пытки он сейчас не может и никогда уже не сможет выпрямиться.

— Вредоносность деяний этого еретика не подлежит сомнению, господа квалификаторы! — обвинитель заканчивал свою речь. — Я требую казни этого колдуна и этого его чудовищного колдовского животного.

Посовещавшись, квалификаторы признали, что обучение пса фокусам есть гнусная еретическая насмешка над святым Орденом верных слуг Господа, Псов, стало быть, и пса и хозяина следует казнить путем обращения плоти в пепел.

Домашнюю живность и человечий преступный скот судил городской суд, но дикие звери и родственники их — еретики — были под юрисдикцией Святой Инквизиции. Собаку колдуна судила Инквизиция, ведь, хоть она и была домашней, материальный вред городу причинен не был, а за дела бессмертной человеческой души отвечала Церковь. Три года назад указом Церковного собора во всем королевстве были отлучены от церкви кровососущие твари комары и коварные морские змеи. Пока не было заметно, что отлучение как-то им повредило, но люди понимали, что богопротивные твари обречены. Рейхар пытался припомнить, когда он в последний раз попадал на такое развлечение, как суд животного, и не мог: «открытие» ереси Массаракша отнимало все силы и время агента. На оглашении приговора Рейхар присутствовать не смог — на выходе из аудиенц-залы он столкнулся с одним из братьев-волков, и тот шепнул, что Генерал Ордена желает видеть Рейхара в своем кабинете возможно быстрее.

— Еретик, — Слепец шевельнул пальцами, и Рейхар встал с колена, — столица полнится слухами о ружьях, припасенных твоим таинственным ересиархом.

— Да, святой отец, — проговорил Рейхар, — полнится.

— Я хочу их получить.

— Но это пока лишь слухи, — Еретик развел руками. — Никто из моей секты, кроме, пожалуй, самого Руиса, не видел этих ружей.

— Я хочу получить ружья, — повторил Слепец, нахмурившись. — Ружья ересиарха — все, что может дать твоя секта.

— Разумеется, святой отец, — Еретик склонил голову. Слепец раздражен, сейчас нужно только соглашаться.

— Его Королевское Величество желает потерять не то голову, не то корону, — Слепец переплел пальцы рук. — Ты знаешь, сын мой, что заветное желание Короля — стать Императором?

— Слухи об этом давно идут, — тихо проговорил Еретик. — Холодное противостояние Юга и Севера требует от Королевства…

— Требует от Королевства стать Империей, — закончил Слепец недовольно. — Так считает Его Королевское Величество. В пику Северной Империи он желает построить Южную Империю. Как будто от названия что-то изменится. Не просто построить могучий флот, не просто создать мощную армию, не просто расширить границы, нет. Империя!

— Но что дурного в этом? — осмелился спросить Еретик.

— Несвоевременность, — отрезал Вожак. — Его Королевское Величество совсем не умеют выждать момента для удара, совсем как Псы, — главное ввязаться, а там…

Вожак махнул рукой.

— Неважно. От тебя требуется добыть мне ружья или, как минимум, устроить так, чтобы ружей не было ни у кого. Если не у нас, то уж ни у еретиков, ни у Псов. Впрочем, Псы еще полбеды, но вот если твои еретики устроят в столице еще один штурм, да еще с новым оружием, Король обозлится на Инквизицию. А поскольку открывать ересь — долг Волка, то пострадает именно наш Орден, Жошуа уж расстарается. Костьми ляжет, старый Пес, — Слепец выплюнул это слово как ругательство, — но устроит так, что в Инквизиции останется один лишь Орден. И тогда равновесие будет нарушено и Королевство умоется кровью.

— Пророк Виль утверждает, что ружья будут у ересиарха через дюжину дней, — Еретик облизнул пересохшие губы.

— Через дюжину дней ты прибудешь ко мне с докладом, до этого времени не появляйся, если не произойдет нечто важное. Я хочу, чтобы все свои силы ты отдал этой секте, сын мой.

— Я делаю это весь год, святой отец, — не сдержался Еретик и тут же пожалел о своих словах. Но Вожак не взъярился.

— Я знаю, мой волчонок, — проговорил старик неожиданно мягко. — Твоя ноша тяжела. Будь же внимателен, мне нужны ружья и ересиарх, в крайнем случае — уничтоженная без остатка секта. Ты свободен. Возвращайся через несколько дней.

Еретик низко поклонился Вожаку и покинул кабинет.

Через пару дней стол капитана Эштаву в кабинете административного комплекса украшал букет цветов. Стену в лаборатории же украшала новая стенгазета, так Ким снова отметил свое возвращение в ряды действительных сотрудников лаборатории, но уже масштаб был побольше. Появилась статья о Еретике с пожеланиями успешной службы на объекте. Прямо под статьей красовалась новая карикатура — мужчина с лицом лейтенанта Китта в строгой серой форме двумя руками держал удирающего человека в костюме привидения за край длинной простыни.

Подпись гласила «Еретик ловит Призрака». Халатики были счастливы как дети, только что не хихикали, когда Китт проходил мимо, и не пихали друг друга локтями. Сам Дасаи спрятался в медблоке под прикрытием процедуры прогревания и просидел там аж до обеда.

А днем Китта нашел старшина и без лишних разговоров, что было удивительно само по себе, сказал, что его вызывает Старик. По тону Унару было ясно, что случилось нечто серьезное, поэтому и Еретик не стал тратить время на пустую болтовню и отправился вместе со старшиной в кабинет профессора Шеклу.

— Господа, наш саботажник снова себя проявил, — Шеклу барабанил пальцами по столу. — Пропала папка с прогнозами. Двадцать листов текста, не очень много, можно восстановить за два дня… Но это опять два дня работы, которую мы уже делали!

— Неделя без сбоев в работе, и вот на тебе, опять! — старшина недовольно скривился. — Массаракш, снимут мне голову из-за этого сопляка. Наверняка же один из мелких научных сотрудников, у них никакого соображения нет!

— Вряд ли это кто-то из младшего поколения, они все загипнотизированы идеей прекратить войну и тем прославить свое имя в веках, — сказал Еретик. — А тот социалист…

— Глист! — вставил Унару.

— …и его приятели и вовсе спят и видят, как бы поскорее закончить исследования и обучить человечество всеобщей любви к труду.