Комфортная книга - Мэтт Хейг

Ты жив

Можно звучать уверенно, страдая от нервозности. Можно выглядеть здоровым, а чувствовать себя ужасно. Можно красиво говорить на публику, разваливаясь при этом изнутри. Можно быть успешным, но неполноценным. Можно тягать гантели и быть слабым. Можно иметь все и не чувствовать ничего. Можно нестись по волнам и при этом с тоской смотреть на берег.

Ты — нечто гораздо более глубокое, нежели твой фасад. Более глубокое, чем твоя личность. Ты — не цена, скачущая на нестабильной бирже чужого мнения. Ты — часть чего-то гораздо большего. Ты — часть жизни. Всей жизни. Ты — точно такое же ее проявление, как какой-нибудь дельфин или лев. Ты настолько же часть целого, насколько ты — уникальный индивид. Если твой индивидуализм воплощается в ущерб твоей связи с этим целым, до добра это не доведет, но у тебя всегда остается возможность восстановить эту связь. Потому что жизнь — и есть способ воссоединиться с самой жизнью. А ты жив.

Один

Числа привлекают нас, поскольку дают возможность считать, измерять и сравнивать, и в то же время напоминают, что всего и всегда может быть больше. Числа — и сравнения — повсюду вокруг нас. Подписчики в социальных сетях. Размеры тела. Рамки доходов. Возраст. Вес. Топы в интернете. Количества нажатий. Количество проданных единиц. Лайки. Репосты. Шаги в шагомерах. Оценки качества сна. Количество слов. Оценки за контрольные. Цены на недвижимость. Отчеты по бюджету. Стоимость инвестиционного портфеля. Числа, числа, числа. Они врезаются глубоко, заставляют нас постоянно сравнивать. Себя — с другими, других — с нами. Не обязательно в отрицательном смысле — мы можем желать для этих людей, для наших друзей и родных, самого лучшего. Но слишком часто во все это вмешиваются числа. Мне кажется, они очень и очень сильно на нас влияют. Все измеримо. Мы сами становимся конечными, исчислимыми, переменными с плавающей величиной. Теряем ощущение бесконечности, самой жизни. Где есть числа — там есть и измерения. А измерения ограничивают нас. Потому что выдергивают нас из бесконечной перспективы в конечную. Ведь измерить можно только то, что конечно.

Один (два)

Если ты по-настоящему ощущаешь себя частью большего целого, если способен увидеть себя в других людях и в самой природе, если это «ты» перерастает твое индивидуальное «ты», то ты никогда по-настоящему не покинешь этот мир, даже после смерти. Ты будешь существовать, покуда существует сама жизнь. Потому что жизнь, которую ты ощущаешь внутри себя, — это часть жизненной силы, которая есть в каждом существе.

Мощь

Самый мощный момент в твоей жизни наступает тогда, когда ты решаешь, что больше не будешь бояться.

Расти больно

Когда у нас все хорошо, мы не растем. Потому что для роста нужно меняться, поскольку рост — и есть изменение. Обычно мы начинаем развиваться, лишь попав в неблагоприятную ситуацию. И часто приходится совершать ошибки, чтобы на них учиться, подобно тому как тяжелоатлету требуется вес, который он будет поднимать. Рост невозможен в мире, в котором нет тягот и борьбы.

Как взглянуть в лицо своим демонам

Хотеть убежать от неприятных чувств легко. Ощущая печаль или страх, мы воспринимаем их как проблемы, которые нужно либо немедленно решить, либо послать их подальше. Помню, когда я находился на самом дне своей депрессии, мне было плохо не только от самой депрессии, но еще и от осознания того, что я в ней нахожусь. Я переживал из-за того, что переживаю. И так, естественно, негативные эмоции все множились и множились.

Ключ к выходу из этой дурной бесконечности лежит в принятии. И в этом есть некоторый парадокс. Чтобы выйти из депрессии, мне требовалось сначала принять ее. Чтобы перестать страдать от панических атак, нужно было приучить себя едва ли не ждать их. Необходимо было, ощутив характерное для них обострение чувства тревоги, сказать себе: «Я хочу этого». Это не то чтобы стратегия, которой я призываю других придерживаться. И я уж точно не собираюсь преуменьшать весь ужас полновесной панической атаки. Я не хуже других знаю, насколько страшно ощущать себя запертым в собственной голове, будто находясь в состоянии свободного падения. Но после сотни с лишним пережитых панических атак я понял о них кое-что очень важное — они замкнуты сами на себя. Сами себя питают. Паника лишь росла, когда я начинал дополнительно паниковать из-за нее. Получается снежная лавина. Но когда мне удавалось остановить себя и не думать о самой панике, погрузиться в состояние принятия — у лавины заканчивался питавший ее ледяной ужас и она теряла способность расти дальше. И рано или поздно паника просто безболезненно проходила сквозь меня. Мой разум просто наблюдал за ней, не пытаясь с ней бороться. Это кардинально меняло дело.

Иногда, если ситуация позволяет, вместо того, чтобы игнорировать панику или пытаться отвлечься от нее, я просто ложусь на пол, закрываю глаза и, наоборот, максимально сосредоточиваюсь на ней. Начав анализировать свой страх, ты осознаешь, во‑первых, что он является совершенно естественной частью нашей природы, а во‑вторых, что страх — спутник надежды, ведь и то, и другое соткано из неопределенных волокон нашей жизни.

В тибетском языке есть слово «ре-док», образованное из слов «рева» («надежда») и «докпа» («страх»). Само это слово есть литературное признание сосуществования этих двух чувств и того, что оба они, по сути, проистекают из одного и того же — из неопределенности. Анализируя наши самые сильные страхи, а не избегая их, мы понимаем, что даже самые грозные из наших внутренних демонов не так уж и неуязвимы, как могло казаться прежде. И если достаточно пристально на них посмотреть, они испаряются у нас на глазах.

Помни

Будут другие дни. И другие чувства.

Противоположности

Что бы означало слово «большой», если бы не существовало понятия «маленький»? Противоположности существуют лишь благодаря друг другу. В философии Дао дуалистичные по природе понятия инь и ян противоположны, но взаимозависимы. Дню нужна ночь, а ночи — день. Мрачные тени на холсте Тинторетто подчеркивают свет. Немое детство Майи Анджелу подтолкнуло ее говорить громко во взрослой жизни.

Противоположные эмоции в нашем независимом мире также часто оказываются связаны друг с другом. Как писал Уильям Блейк: «Радость и беда — одно / Платье, хитро сплетено»[16]. Мне это хорошо известно. Я так люблю жизнь, поскольку когда-то я едва не покончил с собой. Многую радость и многий покой в этой жизни я вкусил благодаря тому, что сумел пройти через годы адских мук. Теперь я стараюсь избегать категорических суждений о самом себе. Я не счастливый и не несчастный человек. Не спокойный и не дрожащий. Я счастливо-несчастно-спокойно-дрожащий человек. Я даю себе чувствовать все это и таким образом оставляю дверь открытой для новых эмоций. Ничто не засоряет мои внутренние трубы. Когда даешь всем своим чувствам волю, ни одно из них не сможет стать единственно важным в твоей жизни. А чтобы давать им всем волю, надо научиться видеть во всех них ценность. Осознать, что темная тропинка может вывести к свету. А сегодняшняя боль — к завтрашней надежде.